Читаем без скачивания Только однажды - Джил Лэндис

– Здесь нет никакого города. Наш единственный сосед – мой друг Ной Лекруа. Он живет чуть дальше к северу, в доме, который построил на сваях на озере, образовавшемся после сильного землетрясения несколько лет назад. Ной – полукровка. Его мать чероки, а отец французский траппер. Он славится своим искусством обходить мели. Нет ни одного капитана, который, проходя здешние места, не пожелал бы нанять Ноя лоцманом.

Джемме казалось невероятным, что нет ни магазинов, ни лавок, ни карет, ни мощеных улиц. Не слышно никаких звуков, помимо шума реки, птичьего пения и пронзительных криков сойки в ветвях ближайшего дуба. Он был изумительным, этот очаровательный поселок, который вполне бы мог скрываться в заколдованном лесу в волшебной стране, где мистические существа обитают бок о бок с поселенцами.

– Он совсем небольшой, – сказал Хантер, и по его тону было ясно, как он любит свою факторию.

Джемма видела гордость на его лице и задумалась: каково это, отвоевать место для жизни среди безлюдных первозданных дебрей?

– Он просто изумительный, словно из книги сказок.

Взгляд Хантера скользнул в ее сторону. Джемма заметила, что ее слова доставили ему удовольствие. Джемму удивило, что это его волнует. Она задумалась, представляет ли он себе, что совершил. Холодный ветер, предвестник зимы, взлохматил ей волосы. Джемма вздрогнула и, подняв ворот куртки, закутала шею. Хантер направил своего коня вниз по пологому склону.

– А где все? – спросила она.

– Пришло время полуденной трапезы. Нетти скорее всего сейчас подает обед.

– Нетти?

– Вдова, которая готовит еду и присматривает за Люси для меня.

У Джеммы остановилось сердце.

– Люси?

– Помните, я говорил вам о женщине, преподавшей мне жестокий урок? Ее звали Амелия Уайт. Когда она меня бросила, то оставила здесь свою дочь, Люси.

– Она и ваша дочь тоже?

– Нет, не моя. Сейчас ей пятнадцать лет. Нетти о ней заботится.

Джемме показалось странным, что такой нелюдим, как он, привязан к этому месту столь многими нитями. Пока она раздумывала об этой женщине, что готовила для Хантера, и о матери, которая смогла покинуть дочь, в животе у нее заурчало. Рот ее наполнился слюной при мысли о настоящей еде, поданной к настоящему столу.

– Я не могу дождаться, когда можно будет принять горячую ванну, – сказала Джемма, больше для себя самой. Она настолько замерзла и устала, что сомневалась в способности ванны смягчить боль в ее костях и прогнать озноб из ее тела.

Через несколько минут величественная Миссисипи предстала перед ними во всей своей красе.

– Не хотите ли взглянуть на это? – Хантер остановился и посмотрел на реку, простиравшуюся перед ними.

С этого места просматривался весь берег. Довольно крупное судно было пришвартовано у деревянного причала. Крутая грубо сколоченная деревянная лестница вела на набережную.

– Корабль?

– Пароход, – поправил Хантер. – Первый прошел вверх по реке в прошлом году. Это уже третий рейс.

– Похоже, вам это не слишком нравится.

Хантер пожал плечами:

– Это значит, что сюда будет приезжать больше народу. Торговля пойдет успешнее. Товары будут быстрее перемещаться вверх и вниз по реке.

Джемма подумала о том, как много будет значить пароходное сообщение для расширяющегося бизнеса ее отца, и поняла, как отреагирует на это Томас О'Херли.

– Это ведь хорошо, разве нет?

– Кое для кого – да. Что до меня, то я только рад, что решил двигаться дальше. – Избегая ее взгляда, он выпрямился в седле и тронул поводья. – Представляю, как Нетти и Лютер сбиваются с ног, стараясь всех накормить. Похоже, что с вашей ванной придется подождать.

– Пустяки, все в порядке. Я не… Что вы так на меня смотрите?

Он изучал ее лицо, волосы, руки, сжимавшие поводья. И при этом хмурился.

– Ничего.

– По вашему лицу видно, что вы о чем-то думаете. О чем?

Очевидно, какая-то мысль приводила его в уныние.

– Вы можете гораздо скорее попасть на север, если подниметесь на борт, когда он отойдет.

– Кто?

– Пароход.

Паника охватила Джемму.

– На север?

– В Канаду, чтобы найти отца, – напомнил ей Хантер.

– В Канаду, – прошептала она.

Бесконечные мили изматывающего путешествия. Недели, а может, и месяцы пути. Еле сдержав стон, Джемма от всей души пожелала, чтобы весь мир внезапно уменьшился до размеров горошины. Ее так и подмывало рассказать Хантеру правду, сообщить, что ее по глупости потянуло на приключения, но она не потрудилась задуматься о последствиях и издержках.

Джемма не допускала даже мысли о том, чтобы отправиться на север. Она страшно устала, промерзла до костей и хотела только одного – лечь и не двигаться, пока не придет в себя и не будет способна решить, что делать дальше. Хмуро уставившись на злополучный пароход, сразу вызвавший у нее неприязнь, Джемма отчетливо осознала, что меньше всего ей хочется подняться на борт этого судна.

Кроме того, она не думала, что найдет в себе силы так просто распрощаться с Хантером Буном. Во всяком случае, не сейчас.

– Я… – Она собралась протестовать, но Хантер уже поехал дальше.

Джемма еще раз взглянула на ненавистный пароход и бросилась догонять Буна. Она последовала за Хантером к самому большому дому, выходившему к реке, спешилась и привязала свою лошадку к столбу рядом с его конем. Когда он отворил дверь, обманчивое спокойствие, царившее снаружи, сменилось шумом голосов и толчеей множества тел, сгрудившихся в одном помещении. Импровизированные столы на козлах, установленные впритык друг к другу, занимали почти все свободное пространство.

В комнате царила такая суета, что никто и не заметил их появления. Хантер низко склонился к Джемме и сказал:

– Я пройду за прилавок и помогу Лютеру. – Он кивком указал на высокого белокурого мужчину, очень похожего на него, но более деликатного сложения.

Только теперь Джемма поняла, что это скорее всего и была та фактория с таверной, о которой упоминал Хантер. Все стены сверху донизу были увешаны ровными рядами полок. Она увидела аккуратно сложенные кипы одеял, горшки, котелки и сковородки всевозможных форм и размеров. Она разглядела бочонки с сухими продуктами и сложенные стопками отрезы тканей. Брат Хантера выкладывал нечто похожее на железный капкан на сколоченный из досок прилавок.

Джемма чувствовала себя неловко. Осмотрев себя, она осознала, до чего неприглядно выглядит. Мешковатые брюки одеревенели от застывшей грязи. Слава Богу, тяжелая шерстяная куртка скрывала ее когда-то белую, а теперь непоправимо испачканную рубашку. Подняв руки, Джемма попыталась заправить под шляпу выбившиеся пряди растрепанных волос, но они так безнадежно запутались, что пальцы ее цеплялись и вытаскивали их снова. Она уже собиралась выйти во двор и поискать ручей или, на худой конец, поилку для лошадей, чтобы умыться, но, подняв взгляд, увидела, что пожилая женщина, находившаяся уже ближе чем в двух футах от нее, оступилась и выпустила из рук тяжелое блюдо, доверху заполненное кусками ветчины.