Читаем без скачивания Дом у последнего фонаря - Анна Малышева

Она уже решила, что начнет предлагать молитвенник третьим лицам, раз Олег проявил пренебрежение к бывшему объекту своей гордости и любви. Александра простила ему этот приступ «синдрома шимпанзе», вполне понимая, какой шок пережил коллекционер.

– Скажу и повторю – не нужно! – Эрдель так рванул лист герани, что горшок закачался и задребезжал о керамическое блюдце. – Я бог знает сколько переплатил за эту книжонку, чтобы еще покупать на свою голову другую. И какой, к чертям, молитвенник Джейн Грей?! Латинский молитвенник?

Растерянная Александра кивнула.

– Она же была лютая протестантка! – отрезал мужчина. Отряхнув пальцы о халат, он подошел к книжному шкафу и почти рывком отнял у женщины молитвенник. – Что за бред… Идиотская версия. Кто вам такое напел?

– А кто вам продал этот молитвенник? – вопросом ответила женщина.

– Один проходимец! Я у него давно уже покупал по мелочам, но ни разу он не пытался меня обмануть. И вдруг по-крупному надул… Правда, я быстро разобрался и заплатил не все, что он требовал за книгу. А он еще имел наглость напоминать мне об оставшейся сумме!

– Кто – ОН?! – срывающимся голосом повторила Александра.

– Не знаю, знакомы ли вы? Некий Олег. Он питерский, кажется.

Художница не ответила ни словом, ни жестом. Впрочем, от нее и не ждали ответа. Разговорившись, Эрдель желал, чтобы его выслушали.

– Подсунул! Подсунул! – твердил коллекционер, не в силах успокоиться. Его узловатые желтые пальцы, перелистывавшие такие же желтые пергаментные страницы, заметно вздрагивали. – А я, старый дурень, не заметил сразу! Молитвенник-то составной!

– Как это? – к Александре вернулся голос. Спрыгнув с лестнички, она заглянула Эрделю через плечо.

– А вот, смотрите!

Мужчина раскрыл молитвенник на последнем разделе, в начале заупокойной службы, и ткнул в страницу указательным пальцем, на римский манер украшенным перстнем с истертым аметистом:

– Страницы-то подшиты! Вся заупокойная месса и все молитвы по усопшим. Будьте благонадежны – сорок страниц, как одна!

– Подшиты…

Александра выхватила книгу и, подбежав к столу, положила ее под свет лампы. Теперь она различила швы, выполненные с ювелирной точностью. Тонкие, похожие на слежавшиеся и вновь разглаженные заломы… Она вынуждена была признать, что и сама не сделала бы их лучше.

– Что это вы взволновались? – брюзгливо спросил подошедший следом коллекционер.

– Я не понимаю… – слегка задыхаясь, проговорила Александра. – Вы купили молитвенник в таком виде?

– О чем и речь ведется.

– Но если с книгой что-то случилось и ее отреставрировали, ценность от этого падает незначительно… – забормотала Александра, силясь выразить смутные чувства, волновавшие ее, но никак не оформлявшиеся в слова.

Молитвенник Эрделя, молитвенник в красном бархатном переплете, с золотом и жемчугом, с вырезанной и вшитой заупокойной мессой, был копией того, другого, который ждал реставрации в ее мансарде! Как будто художница волшебным образом попала в собственное будущее, где уже сделала все, что собиралась предпринять для спасения реликвии. Даже цвет ниток в швах был тем самым, какой она безуспешно пыталась найти!

– Месса взята из другого молитвенника, – отрывисто бросил Эрдель, вновь завладевая книгой. – Абсолютно из другого. Тут речь идет не о реставрации, моя драгоценная. Тут подлог.

– Как?!. Как вы?!. – Александра не смогла докончить вопроса, рвавшегося с ее губ, но коллекционер отлично ее понял.

– Догадался я очень просто, жаль, поздно. Большую часть денег уже успел выплатить этому пройдохе. Забирать обратно книгу и возвращать деньги он не соглашался. Придумывал какие-то несусветные отговорки, обвинял меня в некомпетентности… Потом вовсе перестал отвечать на мои звонки. Я уж плюнул…

– Но где же подлог?! – нетерпеливо перебила женщина, выхватывая у хозяина молитвенник, вновь и вновь пролистывая мессу. – По-моему, страницы отсюда.

– Ничего подобного. Смотрите последнюю иллюстрацию.

Раскрыв нужную страницу, Александра пожала плечами:

– Та же стилистика, что на всех иллюстрациях!

– Сказали – стилистика! – Забыв о любезности, Эрдель скривил лицо в презрительной гримасе. Женщина даже отпрянула, когда он надвинулся на нее. – Стилистика по три века не менялась. Сшейте хоть из десяти разных молитвенников один, сам дьявол потом не разберет, что откуда взялось! Тут не стилистика, родная, тут намного хуже! Что на последней иллюстрации изображено?

Александра думала недолго. Даже ее не слишком глубоких познаний в теологии хватило, чтобы с уверенностью заявить:

– Дева Мария.

– Триумф Пресвятой Девы, – поправил ее коллекционер. – Впрочем, все едино. А теперь загляните в третий раздел, в молитвы святому покровителю. Покровителю владельца молитвенника, понимаете меня? Кому возносятся молитвы?

И так как Александра долго копалась, сам раздраженно перевернул страницы:

– Да вот, вот, сюда смотрите! Молитвы святой Жоанне. И на главной иллюстрации раздела изображено мученичество святой Жоанны.

– И… что? – Женщина ощущала себя двоечницей, не выучившей урока.

– А то, что Святая Жоанна – небесная покровительница леди Джейн, как ее там звали дальше, – нарисована на своем месте, в сопровождении соответствующих молитв. А на последней иллюстрации традиционно изображалось мученичество, либо смерть, либо триумф святого покровителя. И при чем тут Дева Мария?

– Я уже ничего не понимаю… – Положив книгу на стол, Александра растерла озябшие пальцы и спрятала их в рукава растянутого свитера. – Вы хотите сказать, что последняя месса взята из другого молитвенника? Молитвенника некоей Марии?

– Именно. Поняли наконец?

– А ошибки быть не могло?

– Подобной?! Нет, нет! – Эрдель вернул книгу на полку и с горечью покачал головой: – Увы, нет. Возможна описка, небольшая путаница – неизбежные вещи, когда работа выполняется механически. Но по ошибке внести в молитвенник чужую святую покровительницу… В таком виде работу не удалось бы продать заказчику. Мы с вами просто не держали бы сейчас в руках эту нелепую книжицу, потерявшую всякий сакральный смысл…

Снова отчаянно закашлявшись, Эрдель, сгорбившись, подошел к двери и, нащупав на косяке выключатель, зажег верхний свет. Восьмирожковая бронзовая люстра вспыхнула на удивление тускло. Углы комнаты по-прежнему скрадывались тенями. Взглянув на окна, Александра обнаружила, что на улице валит снег.

– А вы-то, милая, где свой молитвенник откопали? Не у этого мошенника, часом? – осведомился мужчина, вновь принимаясь рассматривать каталоги, испещренные закладками.

– Вы о Буханкове?

– Вот, вот, никак фамилию вспомнить не мог! Так у него?

– Нет, у Лыгина.

– О-о? – Повернувшись, Эрдель пристально посмотрел на художницу. – Я должен был догадаться. Вы в последние годы все его вещи распродавали. Ну, что ж… Хоть рана и свежа, но приносите… Взгляну…

– Сперва я сама взгляну на книгу повнимательней, – пробормотала женщина. – И как я, в самом деле, не подумала, что жене главы протестантской партии латинский молитвенник нужен, как черту ладан?!

Перед ее внутренним взором появилась иллюстрация со сценой поклонения волхвов. Дева Мария, белокурая и голубоглазая, в пурпурном платье, отороченном горностаем… Затем она припомнила Деву Марию, попиравшую ногами змея, изображенную в разделе заупокойной службы молитвенника Эрделя. «Среди вырезанных страниц тоже есть одна большая иллюстрация. Кто на ней? Кто?!»

Оказавшись на улице, Александра какое-то время шла, не разбирая дороги, ослепленная летящим в лицо снегом, оглушенная собственными мыслями.

Второй молитвенник сидел в ее сознании огненной занозой.

«Откуда взялся второй, почти точно такой же, если первый был редкостью и достался Олегу случайно?! А если друг отдал ему два молитвенника, почему Олег мне не сказал об этом? Или второй был получен из другого источника?»

Опомнилась она, только поскользнувшись на обледеневшем тротуаре и схватившись за водосточную трубу, чтобы удержаться на ногах. Александра ощущала себя так, словно долго спала и вдруг проснулась. Оглядываясь, женщина пыталась понять, куда и зачем направляется? «Я хотела заехать на Ленинградский вокзал, купить билет подешевле, заранее… Денег в обрез. А Эрделю про картины я даже не сказала. Впрочем, он бы не купил. А потом я хотела повидаться с Катей, заскочить к ней на Сретенку… Она любит всякие фарфоровые игрушки. Может, купила бы эти пасхальные яйца… Почему у меня такая каша в голове? Что там, на последней вырезанной иллюстрации в моем молитвеннике? Я не помню…»

Внезапно женщина поняла, что должна выяснить это прямо сейчас. Она почти бегом пустилась к метро…

…И уже минут через сорок, направив на разрозненные пергаментные страницы свет сильной лампы, художница с лихорадочным вниманием изучала иллюстрацию. Сомнений не осталось в первый же миг, но Александра проверяла и перепроверяла свое открытие, опасаясь упустить какую-нибудь мелочь.