Читаем без скачивания Няка - Таня Танк

– Так быстро? А если я не похудею?

– Эффект уже налицо, и даже больше, чем нам обещали. Теперь-то я нисколько не сомневаюсь, что эта программа совершит настоящую революцию в спортзалах. Сколько ты уже сбросила?

– Сама не верю… Пять килограммов, – восхищенно прошептала Рыкова.

– И это только на вводном этапе. Боюсь, коррекция происходит слишком стремительно, – на лицо Казаринова легла тень беспокойства.

– Коррекция происходит так, как надо! – тут же одернула его Рыкова. – Нельзя ни на шаг отступать от инструкции!

– Пожалуйста, не забывай восстанавливать водно-солевой обмен в организме, – вдогонку крикнул ей Кирилл. – Сейчас же выпей стакан воды.

– Всенепременно, – буркнула Рыкова и… прошла мимо кулера.

Голова немного кружилась, но Зина быстро нашла этому объяснение: организм активно избавляется от шлаков, токсины хлынули в кровь и… в общем, все логично и закономерно. Прикидывая, что скоро она обновит чудное мини-платье, купленное в начале марта, Рыкова вышла на улицу и… лицом к лицу столкнулась с Бекетовым.

– Зизи, я вернулся, – и он протянул ей букетик подснежников.

– Сон-трава? Боже, ради меня ты преступил закон! – и Рыкова прижала их к лицу, пытаясь учуять неуловимый аромат. – Как, ты не в курсе, что эти цветики занесены в Красную книгу?

– Постой-ка, – Миша окинул ее беспокойным взглядом, – ты похудела, что ли?

– Кажется, да. Немножко, – кокетничала Рыкова. – Тосковала в разлуке.

– Ты ничего от меня не скрываешь? Может, ты пьешь какую-нибудь каракумскую колючку? Или еще какую-нибудь… няку?

Зина рассмеялась:

– Я не намерена от тебя ничего скрывать. Просто я решила последовать твоим советам, и все пять дней, что тебя не было, ела на ужин овощной салат.

– И такой эффект! – шумно восхитился Бекетов. – У тебя прекрасный метаболизм.

– Кстати, о метаболизме, – посерьезнела Рыкова. – Ты узнал у коллег насчет этих корректоров, про которые рассказывал?

– Да, узнал кое-что. Препарат действительно революционный. Клинические испытания подтвердили эффективность в 97 % случаев. Ты далека от медицины, и тебе трудно представить, что это колоссальный, просто фантастический, результат. Из минусов: были небольшие «побочки». Головокружение, более частое мочеиспускание, легкая сонливость…

– Это опасно?

– Абсолютно безопасно. О побочных эффектах сообщили всего 27 % тестируемых. Все симптомы тут же исчезли после завершения курса.

– Как бы я хотела пройти подобный курс! – закатила глаза Рыкова.

– У тебя нет к нему показаний, – мягко втолковывал ей Бекетов.

– Это тебе так кажется, – капризничала Зинка. – А я кажусь себе неуклюжей жирной коровой.

– Зизи, да ты что?! Ты роскошная, пышная красавица! – он чуть смутился. – В командировке я думал только о том, как бы поскорее обнять тебя…

– Сейчас как тресну по губам, – дерзко улыбнулась Зинка. – Кстати, как называется средство?

– Называется… – Миша задумался. – Забыл! Буквально вчера обсуждали с коллегами, и вот, вылетело из головы. Как вспомню – скажу.

– Да просто зайдем в аптеку и спросим. Они наверняка в курсе.

– В аптеку? – Бекетов рассмеялся. – В том-то и дело, что я слегка ввел тебя в заблуждение.

– Что-что? – нахмурилась Зина.

– В аптеках его не купишь. Препарат пока не сертифицирован на территории Российской Федерации.

Воссоединение после пятидневной разлуки влюбленные отметили в кафе. Бекетов поставил «Ладу» на стоянку – он тоже был не прочь расслабиться.

– Ох и хорош же ты, Мишка, – не скупилась на комплименты разомлевшая Рыкова. – Смотрю – и налюбоваться не могу.

– Да перестань, Зин, – смутился тот и прикончил остатки коньяка. – Вот ты – это я понимаю, достойна кисти фламандца. А я что? Так, чуть красивее обезьяны.

– Знаешь, в природе встречаются весьма красивые обезьяны, – улыбнулась Рыкова. – Скажи, откуда у тебя такие ресницы? Такие брови?

– Брови как брови, – пробурчал Миша и опустил глаза.

– Да нет, как раз у тебя очень необычные брови. Густые-густые, даже на переносице сходятся, а цвет – как у спелой пшеницы, – живописала Рыкова, которая очень давно не видела сельхозугодий.

– Ну, это у всех блондинов такие…

– Хорошо, – рассмеялась Рыкова. – А много ли ты знаешь блондинов с такими черными ресницами, как у тебя? Это же аномалия какая-то. Необъяснимо-прекрасная аномалия!

– Не знаю, почему у меня так. Может, потому что мама брюнетка была, а отец светлый?

– …вот видел бы ты моего тренера, – гнула свое Зинка. – Он тоже довольно смазливый парень… только не ревнуй. Но у него все, как надо: волосы и ресницы светлые, глаза голубые. А у тебя ведь вон какие! Так и сверкают! Как баклажаны на солнышке!

– Все, все, закрыли тему, – смущенно рассмеялся Бекетов. – Зин, мне очень приятно, что тебе нравится моя внешность. Но мне самому, если честно, плевать, как я выгляжу.

– Ой, не лукавь, мой свет, ой, не серди бабушку Зиновью, – захихикала Рыкова. – Моська-то вон какая гладкая. Поди, бреешься и утром, и вечером? Ах ты мой подпольный нарциссёныш!

Бекетов поднял на нее глаза, и Зина в очередной раз поразилась их цвету. Его темные радужки напомнили ей вишни в свежесваренном варенье.

– А ведь каким невзрачным был, а? Откуда что взялось…

– Тебе еще мартини? – и Миша поднялся из-за стола.

Рыкова проводила его восхищенным взглядом. Надо же, так красив, так статен и строен – и при этом сама скромность. Не то, что Стражнецкий, который всегда носит с собой зеркальце и старается везде занять такое место, чтобы где-нибудь видеть свое отражение…

Было уже за полночь, когда они сели в такси.

– Даже не думай от меня сегодня ускользнуть, – нетрезво рассмеялась Рыкова и потянулась к нему губами. – Я зарезервировала для нас скромные уютные апартамены в историческом центре. Там я намерена порвать твои замшелые принципы в клочья.

Когда такси подъехало к подъезду, Миша помог Зине выйти и тут же заключил ее в объятия. Рыкова давилась довольными смешками.

– Э, а водила-то что на нас глазеет? – вдруг отстранилась она. – Шурши шинами, зёма! Чаевых не будет.

– Зина, милая, – Бекетов взял ее за плечи и посмотрел в глаза. – Я не смогу провести с тобой эту ночь.

– Знаешь, что, отец Сергий? Иди-ка ты в пирожковую за булочкой! – Рыкова принялась вырываться. – Мне надоели твои отмазки!

– Это не отмазки… я не хотел тебе говорить, но через час у меня билет на поезд. Опять командировка. Если бы ты знала, как мне самому невыносимо ждать того дня, когда мы…

И он опять потянулся к ней губами. Но Зина увернулась от поцелуя и сухо отчеканила:

– В общем, так. Либо по приезде из командировки ты предоставляешь мне доказательство своей любви и страсти, либо ищи высокодуховную связь в другом месте!

И, отстранив Бекетова, она направилась к подъезду. Изо всех сил подавляя в себе желание обернуться, Зина взялась за ручку двери и…

– Я скоро вернусь, – донеслось ей вслед.

Она оглянулась и тут же услышала хлопок дверцы. В следующую секунду такси исчезло за поворотом.

После разговора с Рыковой Стражнецкий переживал противоречивые чувства. За какую-то неделю на него свалилось сразу несколько испытаний. Сначала Ольга подкинула сюрприз. Когда он ночью вернулся в пансионат, она не впустила его в номер, обронив:

– Я не одна.

Стражнецкий изумленно глянул на любовницу, но не заметил в ее глазах ни стыда, ни раскаяния.

– Не вздумай дуться, – с чуть высокомерной улыбкой шепнула ему Ольга. – Ты же не ревнуешь? Вот и чудесно. Извини, малыш утомлен и спит. Познакомлю вас за завтраком.

– Оля, но это же педофилия, – пробормотал Костик, увидев в глубине спальни очертания гибкой спины явно юного мужчины.

Стараясь справиться с внезапно нахлынувшей обидой, Стражнецкий спустился в бар. Выпил 200 грамм коньяка, раскурил сигару. Так, не шевелясь и неотрывно глядя в огонь камина, он просидел минут сорок.

– Извините, – тронули его за плечо. – Мы закрываемся.

Костя поднял глаза на миловидную барменшу и вдруг громко прыснул. Женщина вздрогнула и поспешила отойти от странного клиента. Уходя, он положил на стойку три тысячи.

– Простите меня, – сказал он. – Это не имеет к вам никакого отношения.

Через три часа Костик был в Эмске. Молча проследовав мимо спальни Катюшки, он заперся у себя в кабинете и открыл бутылку коньяка. Он пил, пока, наконец, не уснул на кожаной оттоманке.

И вот, не прошло и недели, как он получает вторую весть в том же духе. С одной стороны, развод с Катюшкой – это избавление, выход, закономерный итог их изначально провального брака. С другой стороны, Костя чувствовал себя уязвленным. Ему, красавцу и баловню судьбы Косте Стражнецкому, изменила его страшненькая, туповатая жена? И нашлись ведь желающие…

Однако ж, сильно он просчитался. Был уверен, что Ольга его любит, только скрывает это за маской самодостаточности. Но стоило ему отлучиться – на смену явился другой паж.