Читаем без скачивания Привет, моя радость! или Новогоднее чудо в семье писателя - Олег Рой

«Интересно, какую музыку она предпочитает? – мучилась важным вопросом Ангелина Ивановна. – Еще не хватало, чтобы в доме Константина день и ночь надрывались Стасы Михайловы, Ваенги и Лепсы… Но вроде не похоже, человек все-таки в культурном месте работает, в книжном магазине. А Костик хотя и знаменитый писатель, но все-таки простачок, легко может угодить в ловушку. Угодил же с Катей. Тем более что он человек состоятельный, известный. На такого охотницы всегда найдутся. Надо, надо присмотреться к этой Жанне, поговорить с ней о Верди, о «Тангейзере» Вагнера, многое станет ясно. А мальчик у нее хороший, сразу видно, воспитанный, серьезный. И опять же с отцом сложности. Бедный мальчуган… Может, и Лиза, глядя на него, повзрослеет, а то вся до сих пор в сказках да мечтах. В Деда Мороза, лапочка моя, верит…»

Лиза, улучив момент, шепотом спросила у папы про Бедокура, и когда узнала, что тот остался в мрачном замке хмурого злодея, чуть не хлопнулась в обморок. Совместными усилиями Константин и Миша едва ее успокоили, клятвенно заверив, что ничего страшного с синим пушистиком не случится, а завтра они обязательно заберут его оттуда.

Лиза согласно кивала, но в ее глазах поблескивали слезы.

Через какое-то время все собрались на кухне. Стол в гостиной решили не накрывать. «Давайте на кухне, – предложила Марья Васильевна, – чай, все свои…» При этих словах Константин и Жанна невольно переглянулись и тут же смущенно отвели глаза. Петру Петровичу выдали торт-мороженое и стакан ледяного молока. Он благодушно успокоил Марью Васильевну, сокрушавшуюся, что студень все никак не застынет, и что-то пошутил насчет своего горячего сердца. Взрослые засмеялись, а Миша и Лиза с тревогой на него посмотрели.

Отдав должное шедеврам Марьи Васильевны, гости пошли смотреть «башню из слоновой кости» – пентхаус знаменитого писателя.

Собственно, на экскурсию в сопровождении радушного гида отправилась одна Жанна. Женщины занялись своими делами, Петр Петрович, несмотря на их увещевания, вновь отправился в лоджию в одной пижаме. Он опять загрустил и задумался, даже олени на его пижамной куртке как-то приуныли, глядя на расстилавшуюся перед ними снежную тундру.

А Лиза потащила Мишу к себе. Правда, сначала они зашли в кабинет и полюбовались на Ивасю, невозмутимо сидевшего на утесе. При виде мальчика рак не стал выделывать пируэты, вроде тех, что он показывал Бедокуру и Петру Петровичу. Ивася вообще никак не дал понять, что узнает Мишу, хотя тот собственноручно выловил его в аквариуме зоомагазина и вручил Константину. Наверно, обиделся, что Миша обрек его на вынужденное одиночество. Не считать же, в самом деле, своим другом Чарли, который повсюду ходил за Лизой и Мишей, весело виляя хвостом и время от времени возбужденно лая.

В комнате Лизы они с увлечением перебрали все книги, и оказалось, что только две из них Миша не читал. Правда, это были какие-то специальные розовые девчоночьи книги, они совершенно его не заинтересовали.

– А вот домик, где теперь живет Бедокур. Вернее, жил… – Голос Лизы предательски дрогнул, а на глазах опять выступили крупные слезы. И сразу все вокруг стало расплывчатым и каким-то большим. «Слезы как увеличительные стекла или очки…» – несмотря на трагизм момента, отметила про себя Лиза.

– Лиза, я думаю, тебе не надо расстраиваться, – рассудительно начал Миша. – Во‑первых, этот Хмуров не верит в чудеса и, возможно, никогда в них не верил. Поэтому он ни за что не увидит Бедокура. А во‑вторых, Бедокур все-таки волшебный. Уж он-то не растеряется: и на глаза этому вору не попадется, и волшебный посох непременно отыщет. Волшебное к волшебному тянется. Поверь мне, ему ничто не грозит. А завтра мы заберем и Бедокура, и посох. Представляешь, как будет весело и как все будут счастливы?

– Представляю, – неуверенно всхлипнула Лиза. – Знаешь, я спросила у Бедокура, нравится ли ему этот домик, а он говорит…

Тут Лиза надула щеки и заговорила хриплым голосом:

– У меня в Джингл-Сити очень неплохой домик был, и вагончик еще… А этот тоже ничего, у него этот… терьер… нет, интерьер хороший…

– Узнаю Бедокура! – расхохотался Миша.

Они еще немного повспоминали Бедокура, уверили друг друга, что с ним ничего не случится, и незаметно стали говорить о школе, в которую пойдут осенью. Оказалось, что обоим и хотелось в школу, и не хотелось. Было очень любопытно, но в то же время страшно.

– Ничего не поделаешь, как ни страшно, а идти все равно придется, – вздохнул Миша, – поэтому надо получше к ней подготовиться.

– Я читать уже умею. И считать немножко. – Лиза тоже вздохнула. – А больше я не знаю, как надо готовиться…

– И я не знаю, – честно признался Миша.

В этот момент в комнату заглянула Ангелина Ивановна.

– Дети, пора готовиться ко сну. Мишенька, твоя мама и Константин решили, что уже поздно, а завтра с утра вам предстоят какие-то важные дела, поэтому вы остаетесь у нас. И правильно, – вздохнула она, – куда на ночь глядя ехать.

Миша послушно кивнул, а Лиза захлопала в ладоши и радостно запрыгала по дивану.

– Я тебе завтра свои наряды покажу! – пообещала она Мише. – У меня есть платье, совсем как у настоящей принцессы.

– Хорошо-хорошо, обязательно покажешь, Мише это очень интересно, – засмеялась бабушка. – А теперь марш умываться и чистить зубы!

Константин с Жанной сидели в кабинете, и Константин жаловался на творческий кризис. Наверное, глубоко в его подсознании сидела шекспировская строка «…она его за муки полюбила…» Жанна слушала и сочувственно кивала.

– Самое ужасное, что теперь это, увы, не только мои личные проблемы, – сокрушенно говорил он. – Теперь вы все знаете, так что, надеюсь, поймете.

– Константин, – мягко заговорила Жанна, – в то, о чем вы мне рассказали, поверить чрезвычайно трудно. Нет, разумеется, я говорю не о ваших творческих проблемах. Тут я все понимаю и ужасно вам сочувствую. А вот поверить в эти чудеса практически невозможно… Но… – она, поколебавшись, продолжила: – Но глядя на… скажем так, Петра Петровича, в это хочется верить. Что-то в нем есть такое особенное… И все это особенное чувствуют. Я видела, как на него смотрели ваша мама и… ваша бывшая теща. Они словно бы ждут от него чуда. Я уж не говорю про детей. Те ничуть не сомневаются, что это самый настоящий Дед Мороз.

Константин дернулся, хотел было что-то возразить, но вздохнул и промолчал.

– Повторяю, мне трудно в это поверить, но это не значит, что такого не может быть. Вы правы, почему бы чудесам и не случаться? Хотя пока я такого опыта не имела, скорее наоборот, тем не менее я приму участие в вашей завтрашней… экспедиции. И сделаю все, что в моих силах.

– Вот и замечательно! – Писатель обрадовался, как ребенок, которому пообещали дать пострелять из настоящего ружья. – А теперь нам надо хоть немного отдохнуть перед завтрашней, как вы сказали, экспедицией. Пойдемте, Марья Васильевна покажет вашу с Мишей комнату.

И снова наступила ночь. Тишина беззвучно прошлась по квартире, разглядывая мерцающие облака под потолком – мысли беспокойных людей. Одни облака были ярче, другие светились приглушенным светом. Они удалялись друг от друга, потом сближались, иногда даже сплетались друг с другом. В эту ночь это происходило очень часто, и Тишина знала, что так бывает, когда люди думают об одном и том же.

Какая все-таки сегодня напряженная, беспокойная ночь!

Тишина неслышно вздохнула и продолжила обход.

Глава 18

«Так, а это что за штука? Похожа на большую белую раковину, и в ней – вода, а в воде – пузыри? – Бедокур с удивлением рассматривал джакузи. – И не озеро, и не река, не видно ни рыб, ни лягушек. Ладно, я все здесь осмотрел, все покрутил, посоха в этой комнате точно нет… Будем искать дальше».

Он вздохнул, приоткрыл дверь и осторожно выскользнул в коридор. Теперь надо пробраться вон туда. Он старался идти как можно ближе к стене, боясь, что его ненароком растопчут или отбросят куда-нибудь, откуда он не сможет выбраться. «Хорошо, что страшилищ у этого… как он сказал?.. баклана… нет. Эти бы меня сразу бы учуяли, такой бы шум подняли…» – Бедокур вздохнул и затаился под столиком с гнутыми резными ножками.

Надо было передохнуть и осмотреться.

Опасения его были совершенно обоснованны: так нелепо упустив Жанну, Хмуров поразмыслил и решил, что утро вечера мудренее. А вечер? Нынешний вечер, который он так тщательно планировал и к которому основательно подготовился? Что ж, неужели пропадать роскошному ужину?!

Осмотрев стол, он присвистнул: да тут и на дюжину гостей хватит! Надо позвать влиятельных людей, прессу, всяких звезд. На дармовое угощение они прибегут как миленькие, знает он их. А ему связи все-таки нужны, да и пиар никогда лишним не бывает. Пускай полюбуются на эту красоту и роскошь. Антон осмотрел свою обитель, блистающую золотом и хрусталем, и остался доволен. Итак, решено.