Читаем без скачивания Вулкан жив - Ник Кайм

Десантно-штурмовой корабль Нарек забрал вместе с солдатами.

Амареш, Нарлех, Вогель и Саарск были свирепыми воинами и все, как один, фехтовальщиками. Некоторым доводилось сражаться на аренах Двенадцатого и скрещивать мечи с такими легионерами, как Каргос или Делварус. Дагон, Мелах, Инфрик и он сам выступали, соответственно, в роли снайперов. Инфрик когда-то отрезал себе язык, поскольку был уверен, что тот нашептывал ему мрачные тайны по ночам и во время битв, в то время как Мелах испытывал сложности с речью из-за разросшейся кожи на шее, которая постепенно затвердевала и превращалась в бурый панцирь, и потому предпочитал молчать.

Остальные, следовавшие за ними в тех двух штурмовых кораблях, играли в плане Нарека менее значимую роль.

Он знал, что они — эти семеро солдат — были неуравновешенны, но психическая устойчивость не входила в число критериев, которыми он руководствовался при выборе. Ему нужны были убийцы, а точнее, воины, которым доводилось убивать других легионеров. Счет данной группы составлял несколько сотен. Это делало их исключительно удачными кандидатами для миссии.

И если Дагона Нарек был еще в силах терпеть, то этих ублюдков, всех до единого, он ненавидел. Элиас взрастил бесчестных, гнусных легионеров. Прошло время благородных целей и священной службы. Теперь им оставалось лишь медленно мутировать в дьявольских порождений и сходить с ума.

Нарек рассчитывал сойти с этой дороги, как только покончит с миссией. Ни разу — даже когда от его ноги оставались одни кровавые ошметки — он не отступал от клятвы. И не собирался отступать сейчас.

Взявшись за направляющую люка и высунувшись еще немного дальше, так что порывы ветра толкали его и выли в уши, он осознал, что тоскует по присутствию фульгурита, и задумался, как именно темный апостол собирался извратить его силу.

На боку, где недавно было тепло, напоминавшее о том, что божественность существует, остался только холод. Нарек чувствовал, как тот проникает все глубже в тело, впивается в душу когтями. Однако до сих пор ему удавалось избежать проклятия.

На потемневшем горизонте показалось что-то, привлекшее его внимание, и он схватил бинокль, чтобы рассмотреть получше.

— Вот оно, — сказал он, показывая рукой.

Вогель встал и подошел к нему.

— Я ничего не вижу.

— Смотри внимательнее.

Вогель прищурился. У него были разные глаза: в одном из них змеиный зрачок пылал посредине черного глазного яблока, лишая возможности видеть этот мир, но позволяя — другой.

— Столб дыма? Пожары горят по всему городу.

— Это они, — заверил его Нарек и снова активировал вокс, чтобы обратиться к пилоту: — Саарск, — позвал он, — найди, где можно сесть.

— Почему бы нам просто не обстрелять их новое убежище, — предложил Нарлех, — а потом прочесать развалины и добить выживших?

Нарек замотал головой.

— Нет. Я должен быть уверен, что все они будут на месте. Кроме того, мы выдадим себя, если разгоним двигатели до скорости, необходимой для атаки. У них есть орудийная установка, разнесшая два здания. Она легко нас собьет, и тогда уже нас придется искать среди развалин. Мы приземлимся поблизости, — решил он, — и подберемся к ним пешим ходом, медленно и осторожно.

Нарлех согласно забормотал. Вогель снова сел.

— Мне все равно, — проговорил Амареш, с начала вылета не прекращавший затачивать свой ритуальный нож. — Только бы выпотрошить их, вырвать на свет все их страхи в дар Пантеону.

Дагон зарычал от удовольствия. Остальным эта идея тоже пришлась по душе.

Только Нарек отвернулся и, уставившись в темноту, задумался, что могло ждать их на месте назначения.

Нумеон молча сидел рядом с медленно угасающим погребальным костром. Из брони его мертвых братьев выползали струйки дыма. Ему оставалось лишь гадать, как скоро и он окажется в огне, как скоро и он сгорит и исчезнет.

Он был один, и только свечение обугленного дерева нарушало темноту в цехе мануфакторума. Прочие легионеры, позволив себе задержаться лишь для того, чтобы проводить мертвых в последний путь, теперь готовились выдвигаться.

Новость о смерти человека не вызвала у роты особой реакции. Большинство молчаливо разделяло мнение Леодракка. Джона Грамматика оставят здесь вместе с остальными. И его тайны умрут вместе с ним.

Нумеон сжал в кулаке маленький значок в форме молота. Он местами почернел от огня, а цепочка, на которой он когда-то крепился к доспехам, была порвана.

— Я все еще надеюсь. Я все еще верю, что вы живы… — сказал он теням. Он перевел взгляд на огонь, который заполнял окружающий воздух треском, напоминая ему о дне, когда они друг друга потеряли.

Глава 14

ДУРНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ

Мне сложно представить, что могло привести Гора к этому безумию. По правде говоря, сам этот факт меня пугает. Ибо если даже лучшие из нас могут оступиться, что говорить об остальных? Лорд Манус поведет нас в бой. Семь легионов против четырех. Гор пожалеет, что поднял это восстание.

Никто не видел Вулкана с тех пор, как он вернулся со встречи с братьями на борту «Феррума». Прибыв на «Огненную кузню», примарх Саламандр закрылся в личных покоях, не сказав никому и слова.

Артелл Нумеон ожидал инструктажа или хотя бы речи. Хоть чего-нибудь. Но пути его примарха были так же неисповедимы, как земля, бывшая его стихией. Нумеону оставалось лишь жалеть, что он не может узнать, о чем сейчас думает Вулкан, и гадать, что же произошло на борту «Феррума», так сильно расстроив примарха. До высадки оставалось меньше часа, целая армада десантных кораблей легиона размещалась на флагмане, готовясь к спуску в атмосферу Исствана-V, и Погребальный капитан был немало обеспокоен тем фактом, что именно сейчас его повелитель решил уединиться.

Нумеон торопливо шагал по сумрачным коридорам «Огненной кузни», не встречая по пути ни души. Вулкан отправил прочь стражу покоев, всех сервов и даже своего клеймовщика. Поэтому когда в саженной темноте самой нижней палубы корабля, не считая инженариума в трюме, показались двери в солиториум Вулкана, Нумеон не знал, чего ему следует ожидать.

Двери в личные покои Вулкана, залитые красным светом от мерцающих факельных ламп, были закрыты, но не заперты. Когда Нумеон приблизился, они разошлись, являя густые тени внутри.

Переступая порог комнаты, встретившей его резким запахом золы и пепла, Нумеон пытался унять колотящееся сердце. Как и в коридорах снаружи, в солиториуме царила темнота, но темнота куда более глубокая. Нумеон почувствовал присутствие Вулкана еще до того, как его увидел, — так человек чувствует присутствие монстра, когда входит в его клетку.

Двери за ним закрылись, и тьма стала абсолютной.

— Подойди… — прозвучал низкий, бездонный голос.

Он раздался из центра комнаты, представлявшей собой круглый обсидиановый зал. Вдоль стен, в жаровенных желобах, трещали угли, испуская слабое свечение. В этом тусклом свете Нумеону удалось различить очертания огромной коленопреклоненной фигуры, опустившей голову и подпиравшей подбородок кулаком.

Даже в почти абсолютной темноте клейменного зала Владыка Змиев потрясал. Он был грандиозен в полном боевом облачении — великолепных силовых доспехах, изготовленных им самим, — а инкрустации кварцем, рубинами и драгоценными камнями всех цветов, добытыми в земле Ноктюрна, заставляли броню примарха сиять отраженным огнем. На одном наплечнике был закреплен огромный череп дракона, а с другого ниспадала нефритово-зеленая шкура второго монстра. Он снял шлем, и безволосый череп блестел в мерцающем кузнечном свете.

Пройдя дальше в комнату, Нумеон заметил в обсидианово-черной поверхности собственное отражение, охваченное зазеркальным пламенем. Как и его повелитель, он был облачен в полный боевой доспех. Длинная мантия из шкуры дракона спадала с плеч, а на сгибе руки он держал оскаленный шлем. Во второй руке он сжимал древко глефы. Волкитное оружие, закрепленное прямо под клинком, было начищено и заряжено.

— Ты выглядишь обеспокоенным, Погребальный капитан, — выдохнул Вулкан, сгущая окутывавшую его саженную пелену.

— Орбитальная бомбардировка должна начаться меньше чем через час, повелитель.

— И ты просишь, чтобы я присутствовал на смотровой палубе.

Вулкан медленно и глубоко выдохнул, усиливая магменный запах, наполняющий комнату. Такая сила и ярость была облачена в эту броню и плоть, что Нумеон готов был поверить, будто под ониксово-черной кожей, за оболочкой в форме человека, скрывался змей, чудовище из древних мифов.

— Я подготовил легион. Они принесли предбоевые клятвы и ждут ваших приказаний, — сказал Нумеон, не сумев скрыть волнение.