Читаем без скачивания Майское лето - Зина Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, в ответ Нина тоже держалась отстраненно. Сдержанно кивала, не менее холодно смотрела, не пыталась столкнуться взглядами и почти не обращала на него никакого внимания, даже если больше всего на свете, болтая с друзьями, ей хотелось легко улыбнуться ему, идущему из гаража.
Оттепель наступила неожиданно. В этот день (Нина четко не представляла, суббота это была, вторник или вообще – четверг) бабушка и дедушка ждали гостей.
В доме было шумно. Работали плита и духовка. Белая кружевная скатерть лежала на круглом столе. В невысокой вазе стояли бархатно-красные кустовые розы. Бабушка, уже одетая в льняной брючный костюм, ходила из кухни в гостиную в белом фартуке, вынося готовые блюда. Джин, встревоженный необычной оживленностью хозяев, ходил хвостиком то за дедушкой, то за бабушкой, то садился передохнуть у ног Нины, которая читала в большом кресле.
– Протри, пожалуйста, сервиз. Мы им с Нового года не пользовались, – попросила бабушка.
Нина вздохнула и отложила книгу. Из-за приезда Филиных друзей она совсем забыла про чтение, а осталось-то всего ничего – глав пять.
Мурлыкая песенку про белых медведей, Нина протирала тарелки сухим полотенцем и красиво расставляла их на столе. На долю секунды, в перерыве между тарелками, она вдруг ощутила, как теплый ветер, пробравшись через распахнутое окно, касается босых ног, как нагрелся паркет от солнечных лучей, как шумит лето за окном, и глубоко вздохнула. Сердечная тоска вдруг отпустила ее, и Нина почувствовала себя спокойно и хорошо.
Гостей Нина встречала, стоя рядом с обнимавшей ее бабушкой на крыльце. Дедушка помог жене друга выйти из такси.
– Нина! – сказала она, оглядев сначала бабушку, потом ее. – Это же надо, как выросла! Я тебя вот такой помню! И какая светленькая!
Нина улыбалась и молчала.
Дедушкин сослуживец и его жена были людьми простыми, милыми, какими и должны быть люди их возраста. Жена сделала много комплиментов Нининой красоте, громко восхищалась домом, особенно новым бабушкиным ковром прямиком из Индии, и угостила Джина едой со стола. Дедушкин сослуживец был немногословен и Нине почти не запомнился.
– И все-таки, Нина, – сказала гостья, разрезая кусок мяса в своей тарелке на маленькие квадраты, – какая ты светленькая! Такая вся прямо блондиночка-блондиночка…
Нина пожала плечами и отпила вишневый компот из бокала.
– Я в прабабушку.
– В прабабушку?
– Да, в мою маму, – сказала бабушка.
– Так интересно! Прямо вся такая светленькая! И глазки, и волосы. А кожа… Белоснежка! Вы с Олей просто наглядный пример… знаете, как это у Пушкина… «вода и пламень, лед и камень»!
Нина слушала и привычно улыбалась. Нечто подобное говорили все знакомые.
– Да, гены вещь интересная, – резко сказала бабушка. Нина удивленно посмотрела на нее.
Гостья улыбнулась, но Нине вдруг стало ее очень жаль: она увидела, как блеснула обида в светлых и добрых глазах женщины. Бабушка сразу же сменила тему.
Когда июльский день стал клониться к закату и было выпито уже несколько кружек чая после основных блюд, дедушка сказал, закуривая:
– Не вызывайте такси, я нанял толкового паренька, он вас довезет без проблем.
Когда зашумел «Москвич» во дворе и все встали и направились к воротам, Нина пошла следом. Ей хотелось посмотреть нанего. Проверить, может, пришедшее к ней спокойствие означало конец сердечным переживаниям?
Никита со всеми поздоровался, расплывшись в своей обаятельной улыбке, и, еще не успев изменить выражение лица, посмотрел на Нину, холодно кивнув ей. Нина зачем-то сказала, улыбнувшись:
– Привет.
Он еще на пару мгновений задержал на ней взгляд своих предгрозовых глаз. И в тот момент Нина поняла, что никуда еще ничего не делось и никакая лампочка не перегорела. Просто они почему-то все никак не могут сказать друг другу самые простые слова.
Наверно, ничего не решилось бы и в тот вечер, но Нина осталась дочитывать книгу в гостиной, а бабушка с дедушкой ушли отдыхать наверх, когда затявкал Джин. Было уже больше одиннадцати вечера, поэтому, опасаясь, что пес может помешать соседям, Нина вышла во двор.
– Джин! Фу! – она подошла к собаке и ласково погладила его, давая себя обнюхать. – Ну? Чего ты испугался? Что случилось? От кого нас защищал?
– От меня, наверно. Я машину поставил, а он меня в темноте, похоже, не узнал, – послышалось со стороны гаража.
Никита подошел и тоже дал себя обнюхать. Джин успокоился и тут же улегся на землю между ними. Нина посмотрела на Никиту, и по рукам побежали мурашки.
– Ты дойдешь до дома? Так поздно… через лес… – сказала она.
– Да конечно, что со мной будет… Не впервой, – отозвался он, но не сделал ни шага к калитке.
Так они и стояли напротив друг друга, разделяемые только отдыхающим Джином, под яркими июльскими звездами.
– Ты мне только скажи… ты просто шутила со мной? Кокетничала? Я правда не обижусь, ничего… Но ты просто скажи, чтобы я понимал… – вдруг нарушил тишину Никита.
Нина быстро покачала головой. Звезды сияли ярко, светила полная луна, но она испугалась, что он не увидел, и тихо добавила:
– Нет! Нет, ничего такого…
– Тогда…
– Я понимаю, – так же тихо продолжила она, – почему ты мог так подумать. И фотография, и теплые отношения с ним… Я действительно… Он нравился мне, да… Я не просто какая-то ветреная, нет! Дело… дело в том, что он перестал мне нравиться, понимаешь? Нет! Я не так выразилась, абсолютно не так. Дело в том, что мне понравился ты. Вот, теперь понимаешь?
По тому, как он вдохнул и шевельнулся, она поняла, что он собирается обойти сопящего Джина и приблизиться к ней, и быстро выставила вперед руку. Ее
