Читаем без скачивания Насилие (ЛП) - Кэмпбелл Нения

— Ты знаешь, что это значит?

Вэл посмотрела на Мэри снова.

— Что?

— Послание. Тот, что в коробке Джейда. Ты знаешь, что там было написано? Там было написано: «Держись, бл*ть, подальше от Валериэн Кимбл». — Мэри немного запнулась на слове «бл*ть», но это никоим образом не замедлило ее. — Мы посмотрели имя, — сказала она. — Мы знаем.

Мы знаем все. Мы знаем о первом курсе — о доме — о том, почему ты уехала из города. Боже, Вэл, ты была всего лишь ребенком. Почему ты не дала нам знать? Ты не думала, что мы должны это знать? Что я должна? — Мэри казалась скорее испуганной и обиженной, чем рассерженной, хотя в ней определенно чувствовался гнев. Страх затмил гнев. Страх был настоящим, резким, едким, как щелок. Он разъедал слова Мэри и был почему-то хуже, чем гнев. — Разве мы не твои друзья? Неужели ты совсем не заботишься о нас?

— Конечно, я забочусь, — глухо сказала Вэл, задаваясь вопросом, было ли это правдой, даже когда она говорила.

— Тогда почему ты ничего не сказала?

«Потому что эти слова — ножи в моем горле».

— Он сказал, что причинит тебе боль, если я что-нибудь скажу. — Если я заговорю, то истеку кровью.

— И ты веришь ему?

— Никаких друзей. — Она так сильно устала. — Никаких любовников. Никакой полиции.

Мэри потребовалось мгновение, чтобы заговорить. Ее лицо было бледным.

— Ты пошла к нему.

«Мое сердце превратилось в пыль. Мне больше не за что бороться, и все равно я должна бороться».

— Ты провела с ним ночь.

— Он сказал, что изуродует лицо Джейда.

— О, боже, Вэл.

«Когда-то я тоже так боялась», — подумала Вэл. Потрясенная тем, что одно существо может желать зла другому.

Уже нет.

— Я думала, он хочет убить меня.

— Вэл, — сказала Мэри. — О боже мой. Зачем ты это сделала? Зачем ты поехала? Он мог убить тебя.

— Но он этого не сделал. Он должен был это сделать, но не сделал. — «Вместо этого он сделал кое-что похуже. Он оборвал мою жизнь и оставил меня дышать, чтобы я могла почувствовать пустоту». — Теперь умрут и другие. И все из-за меня. Потому что я слишком слаба и слишком глупа, чтобы остановить его.

А потом Вэл разрыдалась, потому что ей было все равно, но все равно ровно настолько, чтобы еще переживать, что она не остановила его. И потому что, живое или мертвое, бьющееся сердце все еще может кровоточить.

Мэри шагнула вперед, как бы предлагая утешение, но, казалось, не могла заставить себя прикоснуться к Вэл. Как будто эта зараза была чем-то, что могло передаваться от одного человека к другому, как болезнь. Может быть, это так и есть. Иначе зачем бы люди говорили, что страдание любит компанию?

— Нам нужно пойти в полицию.

— Нет. — Вэл убрала руки от лица. — Нет, — яростно сказала она. — Никакой полиции. Ты что, не слышала меня?

— Вэл, он убийца... я не хочу умирать.

— Тогда не звони в полицию, — Вэл покачала головой.

— Ты не сможешь его поймать. Разве ты не видишь? Он слишком умен. Я пыталась. Я пробовала, и пробовала, и пробовала, и ничего хорошего из этого не вышло. Ты не можешь победить его. Ты не можешь бороться с ним. Ты должен играть по его правилам, или ты проиграешь — и он сломает тебя.

Мэри сделала шаг назад.

— Ты меня пугаешь.

— Тебе следует бояться. Ты должна быть в ужасе.

— Пожалуйста, просто позволь мне...

— Я сказала «нет». — Вэл выхватила сотовый телефон из рук Мэри. Он ударился о стену и разбился вдребезги. Она тяжело дышала. На каком-то уровне у нее была картинка самой себя, того, как она, должно быть, выглядит, с дикими глазами, помятая и растрепанная, конечности затекли после сна на твердой поверхности стола. Она знала, что, должно быть, выглядит безумной или близкой к этому, и не могла заставить себя переживать по этому поводу.

Адреналин захлестнул ее. Это был ключ от ее цепей. Это придало ей бодрости духа.

Осмелев, она сказала:

— Если ты вызовешь полицию, я буду отрицать. Я буду все отрицать.

— Вэл...

— Я покажу им свое лекарство. Они подумают, что я сошла с ума — что ты потакала мне, потому что не знала. Все люди с психическими заболеваниями нестабильны, разве ты не знаешь? Склонны убивать себя или других. — Она горько улыбнулась. — Прямо как в кино. Во всем виновата жертва.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мэри ничего не сказала, но на ее лице застыло выражение, похожее на паутину.

— Послушай, только не звони в полицию, — сказала Вэл немного более спокойным голосом. — Я позабочусь об этом. Я обещаю.

Когда молчание Мэри затянулось, Вэл повернулась и вышла из комнаты, радуясь, что соседка не слышала, как колотится ее сердце.

Глава 14

Тубероза

Лиза звонила ей. Нет, не Лиза, а Он. Вэл знала, что должна сменить номер, но часть ее верила, что она заслужила эти секунды надежды и сильного сожаления. Это служило напоминанием о вине и ее сделке с дьяволом. Вэл взглянула на спящую Мэри и прошептала:

— Что?

— Я тебя разбудил?

Было три часа ночи, она стиснула зубы.

— А ты как думаешь?

— Думаю, что ты отчаянно нуждаешься в хороших манерах.

— К черту твои манеры.

Она вздрогнула, когда линия затрещала, неприятно пощекотав ее ухо.

— О, Вэл, Вэл, Вэл — тебе не нужно довольствоваться только моими манерами. Три дня прошли и закончились.

Просто так вся борьба покинула ее, когда желудок сжался, как папиросная бумага.

— Но сейчас три часа ночи, — запротестовала она. — Автобус... Я не думаю, что автобус ходит так поздно.

— Это не будет проблемой. Я отправил такси. Когда доберешься до места назначения, позвони мне.

Словно по сигналу, она услышала короткий громкий гудок снаружи. Мэри пошевелилась. Дерьмо. Вэл застыла на месте, но ее спящая соседка по комнате не проснулась — и, очевидно, Гэвин не собирался принимать «нет» за ответ.

У нее не было времени переодеть пижаму. Она натянула толстовку поверх майки и надев спортивные штаны, на цыпочках прошла мимо Мэри, поправляя сумочку на плече.

Такси высадило ее у дендрария.

— Подождите, — сказала она, — произошла ошибка.

— Проезд оплачен до этого места, — ответил водитель. — Никакой ошибки. — Он уехал.

Она слышала стрекотание насекомых, отдаленное журчание ручья. Грунтовые дорожки содержались в чистоте и тщательном уходе, но деревья и подлесок росли беспрепятственно дальше. Мосты, выкрашенные в веселый красный цвет, который ночью казался черным, соединяли две стороны берега,

Она набрала номер Лизы.

— Зачем ты привел меня сюда? Почему в дендрарий?

— На охоту, — заявил он.

— Это заповедник, — проговорила она. — Охота запрещена.

— Я привел свою дичь, — объяснил он. — Видишь ли, сегодня вечером я буду охотиться на тебя.

— Как в книге? — испуганно спросила Вэл. — Той ужасной школьной книге?

— У тебя есть примерно десять минут форы. Я предлагаю в полной мере использовать их.

Затем она услышала какой-то звук.

Это не мог быть Гэвин. Он ведь сказал, что у нее есть десять минут?

Она повернула голову, и белки ее глаз блеснули в темноте. Это прозвучало близко. Слишком близко чтобы быть робким животным. Вэл сошла с тропинки и, немного поколебавшись, нырнула в темно-зеленые заросли. Ветки зацепились за ее волосы и впились в кожу головы. Она бежала, прикрыв лицо рукой, чтобы защитить глаза от колючей ежевики и крючковатых веток.

Она не была уверена, сколько прошло минут, но скорее всего десять. Вэл остановилась у реки, не желая возвращаться, но и не решаясь идти вперед. Здесь лес поредел, уступая место свету.

Хрустнула ветка.

Вэл поколебалась — конечно, было слишком холодно для пиявок — и шагнула в темную воду. Вода казалась ужасно холодной, хотя и не совсем ледяной. Дрожа, пробралась под мост. Она встала на четвереньки, вода была достаточно высокой, чтобы плескаться у ее горла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Весь этот сценарий имел странное, сюрреалистическое качество кошмара. Ей казалось, что ее мозг плавает во мраке, хотя, возможно, это было просто следствием грязной речной воды.