Читаем без скачивания Трагедия русского Гамлета - Август Коцебу

В заключение скажу, что император Павел, несмотря на необычайное увлечение некоторыми женщинами, был всегда нежным и любящим мужем для Марии Феодоровны, от которой он имел 8 детей, из коих последними были Николай, родившийся в 1796 году, и Михаил в 1798 году.

Достойно внимания и то обстоятельство, что Екатерина Ивановна Нелидова, которой Павел так восторженно увлекался, сохранила дружбу и уважение императрицы Марии Феодоровны до последних дней ее жизни. Не есть ли это лучшее доказательство того, что до того времени, когда император Павел попал в сети Гагариной и ее клевретов, он действительно был нравственно чист в своем поведении?

Какой поучительный пример для государей, указывающий на необходимость всегда остерегаться влияния льстивых царедворцев, единственной заботой которых всегда было и будет потворство их слабостям ради личных целей.

ЗАПИСКИ А. Н. ВЕЛЬЯМИНОВА-ЗЕРНОВА[77]

Император Павел I взошел на престол 6 ноября 1796 г. Он был в чрезвычайном раздражении против матери своей, Екатерины И. Предание говорит, что причиной этой ненависти были фавориты Екатерины: Орловы покушались на жизнь его;[78] Потемкин обращался с ним с величайшим презрением и заносчивостью, как и со всем миром, по его высокомерному характеру; Зубов тоже не оказывал ему должного внимания как наследнику престола. Мне кажется, однако, что коренной причиной этой ненависти было внушение, сделанное Павлу при его воспитании. Ему натолковали с детских еще лет, что Екатерина похитила престол, ему принадлежащий, что он бы должен царствовать, а она повиноваться; а самолюбие подсказывало ему, что он царствовал бы и распоряжался бы лучше ее. Самолюбие всегда обманывает детей; но едва ли оно когда-нибудь обманывало сильнее, чем в этом случае. После такого критического и опасного переворота, которым Екатерина взошла на престол, следовало бы принять гораздо более осторожную систему в воспитании наследника — следовало бы воспитать его таким кротким и покорным, каким позже воспитала Екатерина внука своего Александра; но она, кажется, не смела сменить находившегося при нем графа Н. И. Панина и не имела, кем заменить его. Такие стеснительные в этом отношении обстоятельства Екатерины проистекали из того, что она взошла на престол насильственным и беззаконным образом. И странно, как это удалось! Два гвардейских офицера, братья Орловы, почти без всякого участия вельмож, генералов, Сената, Синода и прочих коллегий, императрицу, гонимую мужем своим, привозят наудачу к командиру одного гвардейского полка, по темной надежде на его к ней расположение, собирают три полка гвардии, убеждают присягнуть ей, низвергают и задушают царствовавшего императора и, таким образом, в двое суток делают совершенный в правлении переворот, которому безмолвно покоряется все пространнейшее в мире государство без малейшего кровопролития. Нет ни одной жертвы, кроме самого венценосца. Единственный тогда в России фельдмаршал, даровитый и прославленный своими подвигами Миних, который уже один раз сам переменил правительство одной ротой своего полка, покушается защищать императора, но тщетно. Усилия добродушного фельдмаршала ничтожны против заговора двух развратных, буйных, молодых офицеров. Боже мой, какое непостижимое происшествие! Какая тайна, какие обстоятельства, какие поступки были причиной такого необычайного успеха!

Но тогда менее этому удивлялись, потому что привыкли к переворотам.

Петр III, взойдя на престол с самыми добродетельными побуждениями на пользу своих подданных, был слишком ленив и слаб характером, чтобы держать крепко бразды правления. Он только наслаждался сладостями стола и незаконной любви с Елизаветой Воронцовой, которой в жертву хотел принести законную, гениальную свою супругу. Екатерине оставалось только два пути: или вечное заточение, или престол. Она избрала последний. Петр III, сделав себе опаснейшего врага из своей супруги, противопоставил себе и нацию, особенно же войско, бестолковым, мелочным и обидным поклонением всему прусскому. Уважение, питаемое им к Фридриху И, делает честь его сердцу: этот гений, герой и благодетель своего народа достоин был обожания; но наружные признаки нашего благоговения должны быть так рассчитаны, чтобы они не оскорбляли никого, а наипаче тех людей, на которых мы возлагаем собственную свою защиту и с которыми хотим приобрести себе славу.

Вот ближайшие причины, доставившие быстрый успех Екатерине. Но, сверх того, существовала еще одна, хотя отдаленная, но столь же важная.

Петр I, по ненависти к своему сыну Алексею, которого он измучил пытками и умертвил, разрушил порядок наследства по первородству, утвержденный веками, и предоставил царствующему государю назначать после себя наследником кого ему вздумается, без всякого ограничения. Не прошло и полусуток после кончины Петра I, как из этого указа сделано уже было злоупотребление: известно, что Меншиков, с несколькими гренадерами, выломал двери той залы, в которой главные государственные сановники совещались об избрании наследника, и с обнаженной шпагой провозгласил императрицу Екатерину I, вышедшую из черни и преданную ему совершенно еще с тех пор, как она была служанкой в его доме. С легкой руки Меншикова 75 лет продолжались перевороты, из которых составилась пословица: «Кто раньше встал да палку взял, тот и капрал». Как только Петр II скончался, то И. А. Долгоруков,[79] также с обнаженной шпагой, вошел в зал собрания и провозглашал сестру свою императрицей. Ему бы это удалось, если б она, хоть за сутки до смерти императора, была обвенчана с ним. Несколько сановников избирают императрицей Анну Ивановну, обходя семейство Петра I, и предписывают ей условия. Анна, при собрании двора, не спрося согласия народа, ни Сената, разрывает эти условия, объявляет себя самодержавной и предает Россию на волю бывшего конюха своего Бирона. Елизавете Петровне стоило только войти во дворец и, взяв из колыбели императора Иоанна, отдать его в руки гренадер, чтобы объявить себя царствующей. Переменить царствующую особу было столь же легко, как сменить министра. Но сменить министра тогда было гораздо труднее, чем теперь: надо было внезапно и вооруженной рукой схватить Меншикова или Бирона, чтобы отнять у них власть.

От Петра I до Екатерины II, в продолжение 37 лет, было 7 переворотов: насильственное провозглашение Екатерины I, низвержение Меншикова, избрание Анны партией, уничтожение принятых ею условий, арестование и ссылка Бирона, воцарение Елизаветы и восшествие на престол Екатерины II. Далее увидим, как скончался Павел I. Все это суть следствия Петрова постановления о наследстве. Этот безумнодеспотический закон отдал Россию на произвол интриг и заговоров; он, так сказать, кинул ее на драку честолюбцам, подобно тому, как Римская империя переходила беспрестанно из рук в руки, с насильственной смертью императоров, по произволу преторианцев. Избрать в императоры значило в Риме почти то же, что осудить на смерть, а пожаловать в префекты претории почти то же, что открыть путь к престолу.