Читаем без скачивания Проклятый город. Однажды случится ужасное... - Лоран Ботти

Одри на мгновение закрыла глаза и невольно вздрогнула. Затем она почувствовала, как Ле Гаррек набросил ей на плечи свой пиджак, и едва удержалась от того, чтобы добавить: «Я знаю, что он способен на худшее, чтобы уничтожить меня…» — а потом разрыдаться, уткнувшись в плечо мужчины…

Некоторое время они стояли молча. Одри больше не слышала ни музыки, ни шума голосов. Заданный ею Ле Гарреку вопрос — «Вы встречались с Клеанс Рошфор?» — казался ей сейчас абсолютно пустяковым, не имеющим никакого значения.

— Мне жаль, — наконец проговорил Ле Гаррек. — Я не хотел вынуждать вас…

— Нет. Вы меня не вынуждали. Я счастлива, что наконец кому-то об этом рассказала.

Он и она смотрели сейчас на едва заметно колышущиеся волны тумана, скрывшие под собой Лавилль-Сен-Жур.

Одри чувствовала, что ее убаюкивает это зрелище. Она рассеянно проводила глазами широкую голубоватую ленту тумана, которая, отделившись от основной массы, плавно скользила вверх, и увидела какое-то темное сооружение, возвышавшееся над равниной по ту сторону города.

— Что это? — спросила она, указывая в ту сторону. — Какое-то здание… Я его никогда раньше не замечала.

— Это дом, — ответил Ле Гаррек. — Очень старый… Во всяком случае, то, что от него осталось. Он сгорел.

— О! И там наверняка обитают привидения. Могу поспорить, что вы туда лазили в детстве, чтобы хорошенько испугаться…

Ле Гаррек как-то странно на нее посмотрел.

— Да, я там бывал, — глухо ответил он. — Но в те времена дом еще…

— Ах, Николя, вот ты где!

Учительница и писатель резко обернулись, словно дети, застигнутые врасплох.

Перед ними стояла Клеанс Рошфор.

— Ты о нас совсем забыл, — сказала она со своей обворожительной улыбкой. — Мы все ждем, чтобы ты вернулся.

Ле Гаррек быстро взглянул на Одри, которая уже собиралась снять его пиджак.

— Нет, оставьте. Я скоро вернусь. Заодно прихвачу еще пару бокалов.

Он пошел следом за Клеанс, которая все это время не отрывала глаз от Одри. Какое-то время Одри следила за Ле Гарреком — он переходил от одной группы гостей к другой, иногда задерживаясь, чтобы поговорить с кем-то чуть дольше. И вдруг она ощутила совершенно ясную и спокойную уверенность в том, что станет любовницей Николя Ле Гаррека. Или более того — даже его возлюбленной. Да, они полюбят друг друга по-настоящему. На самом деле она поняла это еще утром, когда испытала минутное замешательство, впервые встретившись с ним взглядом. Что-то произошло между ними в тот момент. Любовная алхимия… Мысль об этом согревала и успокаивала Одри. Да, они будут вместе… сегодня, завтра или спустя несколько месяцев — не имеет значения. Но это обязательно произойдет.

Она улыбнулась мягкой, почти материнской улыбкой, невидимой в сумраке веранды, и продолжала улыбаться даже тогда, когда увидела, что на лице Ле Гаррека появилось мрачное выражение: в этот момент он стоял в стороне от основной массы гостей, рядом с Рошфорами и еще двумя какими-то людьми, которых она не знала.

Потом Одри снова повернулась к городу и зажгла новую сигарету. В этот момент ей показалось, что она различает слабое свечение вдалеке — в развалинах сгоревшего замка Талькотьер.

Глава 22

Он лег, укрылся одеялом и сунул голову под подушку. Вдруг до него донесся какой-то шум. Он шел снизу, из глубины дома.

Шум или… заглушенный стон? И следом за ним — едва различимые звуки голосов…

Он не хотел знать. Но он должен был знать. Что происходит в подвале? В подвале, всегда закрытом на замок? В подвале, куда нельзя попасть изнутри дома — только снаружи, через вход, напоминающий гигантскую нору или колодец?.. В подвале, куда мать строго запрещала ему заходить: «Туда нельзя, Фредерик… Подвал должен всегда оставаться закрытым, чтобы звери оттуда не выбрались. Нельзя туда заходить, НИ-КОГ-ДА! Это не опасные звери, просто грызуны, но сначала мы с твоим отцом должны вызвать дератизатора…»

— Кого-кого?

— Дератизатора… Это человек, который уничтожает крыс — в подвалах и других таких местах… куда крысы приходят по ночам искать еду. Если ты их увидишь, то наверняка испугаешься.

Но крысы ведь не стонут… и не разговаривают.

Он подумал, что…

— Ну, надо же! Нечасто я тебя вижу с книгой!

Бертеги поднял глаза. Мэрил стояла на пороге гостиной, уже в ночной рубашке. Она вошла в комнату, где он сидел на диване с книгой, опустилась на пол рядом с ним и положила голову на подлокотник.

Невероятно, подумал Бертеги. Даже после стольких лет совместной жизни он продолжал желать Мэрил — этому не могла помешать никакая усталость. Он по-прежнему видел ее такой, как в первый день знакомства, когда допрашивал в качестве свидетельницы по делу об изнасиловании, жертвой которого стала одна из ее подруг, — стройной блондинкой с немного детскими чертами лица, похожей одновременно на девушку из богатой калифорнийской семьи и на путешествующую хиппи, так странно выглядящую на фоне серого слякотного мегаполиса, каким, должно быть, предстал ее глазам Париж… Он до сих пор не мог понять, что могло толкнуть эту очаровательную американскую Барби, на чьей загорелой коже наверняка еще сохранялись запахи океанского побережья и в ушах которой звучала музыка «Бич Бойз», в грубые объятия Кабана, которых она не покидала до сих пор?

— Это связано с твоим делом? — спросила она, указывая на книгу.

На обложке стояло имя автора: Крис Келлер. Это был тот самый роман Ле Гаррека, подписанный псевдонимом, где рассказывалось о мальчике, одержимом загадкой, скрывающейся в подвале дома…

— Да. Не знаю, что и думать. Ты ее читала?

— Да.

— Ты не помнишь, что он нашел в подвале, тот мальчишка?

— Странно, что ты мне задаешь такой вопрос… Я читала много книг этого автора — в основном те, в которых действует его знаменитый персонаж, детектив… как бишь его?

— Куттоли… лейтенант Куттоли.

— Да, он самый. Я их читала, чтобы развеяться… Они хорошо написаны, там всегда есть интрига, интересный сюжет… но если бы ты меня спросил через пару месяцев, о чем там шла речь, я бы затруднилась ответить… То есть я бы вспомнила главных персонажей — они автору лучше всего удаются, — но весь сюжет в подробностях… В общем, это вполне банальное чтиво. Но вот этот роман я помню очень хорошо, даже спустя годы. Он меня… хм, впечатлил.

— Так что там было в подвале?

— А ты не хочешь сам дочитать?

Бертеги с притворной суровостью нахмурился, как бы говоря: это что еще за кошки-мышки?

— О’кей, дело в том, что его родители оборудовали этот подвал для… особого рода вечеринок. Они приглашали в гости другие пары, чтобы… ну, ты понимаешь.

Он кивнул.

— Во время одного из этих… сеансов дело обернулось трагически. Я не помню деталей, но один мужчина умер. И тогда они решили запереть его жену у себя в подвале. Они держали ее там долгие месяцы…

Бертеги слегка поморщился.

— В общем, триллер…

— Да. С садомазохистским уклоном. Потому что они не просто держали ее в подвале, а еще насиловали и всячески издевались… В общем, все это очень мрачно, очень сексуально и особенно ужасно тем, что увидено глазами ребенка.

Бертеги прикрыл глаза. Так что же все-таки было в подвале Одиль Ле Гаррек, за дверью, скрытой всеми этими матрасами, дверцами шкафов, этажерками с посудой?..

— Тебе не кажется, что это автобиографический роман?

Мэрил потянулась, подавила зевок и поднялась.

— Не знаю. Но если автобиографический, то автору не позавидуешь. Что-то мне подсказывает, что его детство не было особенно счастливым… даже скорее наоборот. И вот он сублимируется в своих романах…

Бертеги задумчиво кивнул. Он не разбирался в тонкостях литературного творчества, но имел достаточно хорошие познания в психологии, чтобы понять механизм, который его запускает.

— Этот роман написан очень искренне, — добавила Мэрил. — Такое ощущение, что автор всю душу в него вложил. В гораздо большей степени, чем в свои детективные романы с лейтенантом Куттоли… хотя у всех романов Ле Гаррека есть нечто общее.

— Что, например?

— Важное место в них занимает секс и все, что с ним связано. Персонажи, которые сначала производят впечатление самых обычных людей, на деле оказываются одержимы сексом. К тому же многие из них живут двойной жизнью — как будто носят маску, скрывающую истинное лицо…

Бертеги снова кивнул.

— Немного похожи на твою жену, — с легким смешком закончила Мэрил, и Бертеги невольно засмеялся.

Она подошла к двери, но уже на пороге обернулась и произнесла игривым тоном:

— Ты идешь?

И ушла, не дожидаясь ответа.

Бертеги несколько минут сидел, устремив глаза на обложку книги, с улыбкой на губах. Затем перевел глаза на окно, за которым колыхался туман.