Читаем без скачивания Небесный суд - Стивен Хант

— Но она взимает свою цену, Молли, — добавил Никльби.

— Только не сегодня, — возразил Брод, указывая на силуэт «Решительного», по-прежнему окутанный клубами черного дыма. — Сегодня город заплатил за нас по всем счетам.

Граф Вокстион допил остаток бренди из большого бокала. Как и полагалось, напиток оставил золотистые следы на внутренней поверхности хрусталя. В запасе осталось всего три бутылки урожая 1560 года. Когда в результате революции дворянство было изгнано за пределы Квотершифта, карлисты захватили в его винном погребе все, что там находилось. Замок графа смутьяны сожгли дотла, его семью арестовали, крестьян выбросили из их домов и — что было абсолютно бессмысленно — подожгли амбары с зерном. За одну ночь он лишился всего, что у него было, всего, чем он так дорожил.

В библиотеку вошел Кауард. В руках его был обернутый в коричневую бумагу сверток.

— Надеюсь, вы не предаетесь грустным мыслям, сэр.

Граф позволил крабианцу взять у него пустой бокал.

— Я ловлю себя на том, что мне все труднее сосредоточиться на словах, напечатанных типографской краской, старый панцирь. Я не уверен, вызвано ли это моим слабеющим зрением или тем, что я слишком часто погружаюсь в воспоминания.

Крабианец положил сверток на журнальный столик.

— Ваша борода и мой панцирь белеют одновременно, сэр.

— Помнишь холмы близ Эстреала, Кауард? Тогда на твоем панцире появилось несколько трещин.

— Во время войны короля со Свободным Государством Паровиков? — уточнил крабианец. — Отчего не помнить, прекрасно помню, сэр. Кавалерия вступила в бой с рыцарями-паровиками, заведомо обреченная на поражение. Полковник Вельтард был убит на полном скаку, сражен залпом огнемета.

— Он никогда не отличался умом. Был храбр, как лев пустыни, но глуп, — ответил граф. — У него была прелестная жена, такая же бесстрашная, как и он сам. Насколько мне помнится, ей дали возможность сказать последнее слово, прежде чем отвести к Гидеонову Воротнику. Она стояла на эшафоте и минут десять проклинала толпу, прежде чем карлисты лишили ее жизни.

— К счастью, полковник был избавлен от этого зрелища, сэр, — заметил Кауард.

— Верно, — согласился граф. — Какой мы были бы прекрасной парой, старый панцирь. Сидели бы себе на берегу реки в Вокстионе. Удили рыбу и наблюдали за тем, как наши внуки бросаются друг в друга камешками.

— Насколько мне помнится, вы любили бросаться камнями в меня, сэр, — напомнил Кауард.

— Просто я был любопытным мальчишкой, — сказал в свое оправдание граф. — Мне нравился звук, с которым камни отскакивали от панциря. Но ты тоже хорош. Помнишь, как ты тыкал в меня своей чертовой рукой-лезвием, когда в полковой казарме мне дали койку прямо над твоей. Да еще притворялся, будто делаешь это во сне.

— Теперь моя рука-лезвие затупилась, сэр.

Граф потянулся за свертком и принялся снимать с него обертку.

— А по-моему, она все так же остра. Насколько я понимаю, это доставил специальный курьер, верно?

— Как и все прочее, сэр.

Крабианец взял лежавшее в свертке зеркало и отступил назад. При этом поверхность зеркала замерцала, как будто ее обдало жаркой волной огня, и на ней проступили смутные контуры человеческого лица.

— У вас есть какие-нибудь новые сведения для меня? — спросило оно. — Что слышно о девчонке?

— Я выследил ее, — ответил граф Вокстион. — Однако ваше требование доставить ее живой становится проблематичным. Было бы проще доставить ее мертвой. Она находилась у меня в руках, но ее освободила команда конкурентов.

— Конкурентов? — удивилась тень в зеркале. — Послушайте, старина, никаких других специалистов на поиски девчонки мы не отправляли. Других претендентов на награду нет.

— В общем-то, я так и предполагал, — признался граф. — Это облегчит мне поиски места, где она сейчас прячется. Прежде чем я снова выйду на след, мне нужно понять, каким мотивами руководствовались те, кто ее спас.

— Это не ваша забота, — ответила тень. — Вам нужно лишь найти ее и переправить туда, куда следует.

Граф Вокстион покачал головой.

— Она всего лишь обычная бродяжка из приюта. Если хотите получить ее мертвой, то подождите, пока она слегка повзрослеет. Через три года джин превратит ее печень в труху. Через пять она окажется на смертном одре из-за туберкулеза или другой столь же малопочтенной болезни.

— Я сохраняю заказ за вами исключительно из-за ваших способностей первоклассного охотника, — заявила тень. — А вот без ваших философских размышлений относительно проблем шакалийского общества я обойдусь. В какой части Миддлстила она могла спрятаться, ускользнув от вас?

— Вряд ли она сейчас в Миддлстиле, — высказал предположение граф. — По всей вероятности, сейчас она находится в подземном городе, в Гримхоупе. Кстати, следует заметить, что Молли Темплар заслуживает всяческого восхищения. Ей не занимать силы духа и незаурядной изобретательности. Думаю, ей бы многие позавидовали.

— Гримхоуп! — прорычала фигура в зеркале. — Девчонка действительно была в подземном городе? Почему вы своевременно не сообщили мне об этом?

— Как вы только что любезно упомянули, — сказал граф, — ваше вознаграждение зависит исключительно от успешной поимки этой самой девчонки. Мне ничего не было обещано за отправку ежедневных донесений о том, как идут мои поиски. В Сан-Гейте ваши грошовые убийцы мне так и не пригодились. Если же я должен отправить Хэм-Ярд по следу трупов работного дома, чтобы затем легавые вышли и на мой след, я сообщу об этом вашим громилам. В противном случае, я буду работать так, как привык, один и без всяких помощников.

— Не испытывайте мое терпение слишком долго, старый солдат, иначе эти люди займутся вами.

— При старом режиме я был не просто маршалом, — ответил на это граф, — я был первым дуэлянтом королевского двора. Вы не первый клиент, кто пытается заново обговорить условия нашего соглашения после того, как я уже взялся за дело. Если у вас возникнет желание подослать ко мне кого-нибудь из ваших головорезов, то лучше заранее убедитесь в том, что вы желаете в дальнейшем иметь со мной дело. Я верну вам их прах в бутылках из-под вина из моего старого погреба.

— Приведите мне эту девчонку! — приказало зеркало. — Не упустите в очередной раз Молли Темплар!

От поверхности зеркала начал подниматься пар — это утрачивало силу колдовство уорлдсингера. Еще минута-другая, и оно станет совершенно бесполезным, годным разве на то, чтобы быть выброшенным на свалку.

— Ответьте мне на последний вопрос, — поспешил спросить граф. — Вы случайно не отец девчонки?

Зеркало издало звук, похожий на треск охваченного огнем полена и замолчало.

— Сомневаюсь в этом, — произнес граф.

— Отнести зеркало вниз, сэр? — спросил крабианец.

— Конечно, старый панцирь. Выбрось его вместе с другими.

— Странно, что этот джентльмен так и не научился общаться при помощи здешней превосходной системы кристаллосвязи.

Граф снова взял в руки книгу, которую читал до этого — «Стратегия войн за объединение». Автор сего опуса был малоизвестный аристократ из империи Киккосико.

— Наш клиент, Кауард, ворочает куда большими деньгами, чем любой шакалийский владелец шахты. Но вот джентльменом его никак не назовешь.

— Как скажете, сэр, как скажете.

— Я устал каждый раз слушать, как местные распевают «Шакалийского льва» в конце каждой дурацкой игры. Вот уж кому давно пора проиграть войну и обрести хотя бы толику смирения. Думаю, как только мы получим от нашего клиента деньги, то совершим вояж в одну из колоний. Посмотрим, что сможет нам предложить побережье Конкорции.

— А не поздно ли начинать новую жизнь, сэр? — заметил крабианец.

— Не знаю, Кауард. Земля там дешевая. Купим себе имение и замок где-нибудь на берегу реки. Поселим у себя ссыльных, юных карманников и конокрадов. Станем, как в старые добрые дни, наблюдать за тем, как они будут обрабатывать землю и удить в реке рыбу.

— В старые добрые дни мы не вели войну против детей, сэр, — возразил Кауард. — Мы не охотились за юными девчушками.

— Не путай наши сегодняшние вынужденные обстоятельства со славным прошлым, дружище, — парировал граф. — Здесь, в Шакалии, мы эмигранты, изгнанники, вынужденные жить в стране лавочников. Войну мы здесь не ведем. Мы занимаемся коммерцией.

Крабианец убрал бутылку бренди в шкаф и запер стеклянную дверь. Обернувшись, он увидел, что старый аристократ уснул в кресле. Кауард накрыл его ноги пледом.

— Лично я предпочел бы войну, — прошептал он и вышел из комнаты.

Глава 11

Прошла целая неделя с тех пор, как Оливер и пройдоха Гарри Стейв сменили уют яхты на сырость и холод продуваемых всеми ветрами папоротниковых лесов и торфяников, протянувшихся через весь Энджелсет от Юхеда до окраин Шэдоуклока. Чтобы избежать анализаторов крови и полицейских кордонов, они держались в стороне от королевских дорог и застав, предпочитая двигаться по глуши и бездорожью.