Читаем без скачивания Английский дневник - Елена Никова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, стоп, что еще я не сделала? Вроде, пока все… А, сама не поела. К черту еду, но надо хотя бы выпить чай.
Как только я с чашкой пристраиваюсь рядом с манежем, Бетти начинает плакать. Я беру ее на руки. Она успокаивается. Но начинает плакать Мики. Я кладу Бетти и беру Мики. Но как же выпить чай? Тогда, попеременно нося маленьких чудовищ на руках, я быстро заглатываю печенье и вливаю в себя чашку чая. После шести вечера день мне кажется бесконечным. А еще кормление и купание. И так две недели…
Вначале девятого дети, наконец, засыпают. В голове стоит детский плач. Перед глазами мелькают оранжево-красные ложки, памперсы, слюнявчики, салфетки. Щеки горят, руки дрожат, и усталость во всем теле.
Я спускаюсь вниз. Майя приглашает меня к столу. Да, я должна поесть, хотя голода я не чувствую.
– Хотите водки? – вдруг совершенно просто спрашивает Михаил.
– Хочу…
Рюмка холодной, из морозилки, «Смирновки» горячим теплом разливается по телу. Я чувствую, как напряжение, накопившиеся за день, постепенно отступает.
Майя есть мало. Ее мысли где-то далеко.
– Маечка, ну съешь салатик. Там совсем мало калорий, – заботливо скулит Михаил.
Звонит телефон. Майя снимает трубку. Это ее мама.
– Ах, как некстати, как некстати! – бормочет Миша, раскачиваясь из стороны в сторону, как еврей во время молитвы. – Она звонит всегда так не вовремя…
Майя меряет его небрежно-высокомерным взглядом и резко выходит с телефоном из гостиной.
Я тоже встаю, благодарю за ужин и иду в свою комнату. Спать, спать, спать…
– Ну что, производители говна, как вы сегодня? Кушать будем? – каждое утро у Майи новое обращение к детям.
Девочки громко ревут, когда просыпаются. Глядя на мать улыбаются беззубыми ротиками. Отчаянно сопротивляются, когда их одевают. Ритмично открывают и закрывают рты, когда их кормят. Кормление – это вообще особый процесс. Он так отлажен, что стоит только задержаться очередной ложке, рот захлопывается как створки ракушки и открывается вновь только через определенный промежуток времени, необходимый для наполнения следующей ложки.
Главный распорядитель на кухне – Михаил. Он стоит между плитой, столом и холодильником, как регулировщик на перекрестке, и руководит моими действиями.
– Чашку надо поставить сюда… Корзину с грязным бельем ставьте в угол… Чистое забирайте…
– Мишаня, не нуди, – бросает Майя, забегая на кухню.
– Маечка, в нашей ситуации беспорядок недопустим. Ты уже бежишь?
– Да, птенчик… Тут где-то была коробка с моими мюслями…
Он навязчиво пощипывает бороду и со скорбным лицом смотрит по сторонам.
– Она стоит там, где ей положено.
– Это где?
– Вот на той полке.
– А кто сказал, что ей тут стоять положено?
– Маечка…
– Я знаю, что я маечка, а не футболочка.
– Это прекрасно, что у тебя сегодня хорошее настроение, но ты мне мешаешь. Мне здесь многое надо сделать.
Миша снова направляет свое внимание на меня.
– Это развешивайте здесь… Нет, вот так, вот так… Тарелки этой стороной, сюда… Только этой стороной…
– А так нельзя? – ну вот, и я вякнула.
– Вот видишь, Маечка, после того как ты вмешиваешься… Слушайте, что я вам говорю, и делайте правильно.
– А кто сказал, что так правильно? – Майя прищуривает глаз и поднимает бровь.
– Маечка, ты вносишь разлад. Господи, когда это все кончится? – Михаил закрывает глаза, хватается за голову и раскачивается.
– Что ты имеешь в виду?
– Тот хаос, который творится в доме!
– Это только начало, котик. То ли еще будет!..
В один из дней мы везем детей на осмотр в частную клинику на Бейкер-стрит. Миша останавливает машину прямо возле дверей клиники и вдруг громко кричит:
– Смотрите, смотрите, это же Тим Рот!
– Где, где? – живо отзывается Майя.
– Вон, только что вышел из клиники с ребенком на руках и с женщиной. Жена, наверно… Вот, Маечка, видишь, он тоже сюда ребенка водит.
Кто? Тим Рот? На меня это имя не производит никакого впечатления, но вместо того чтобы промолчать, я спрашиваю:
– А кто это?
– Как, вы не знаете? Это же известный английский актер!
Я пожимаю плечами, но этого никто не видит, потому что на руках у меня ребенок.
Мы проводим в клинике один час. Я сижу в холле и попеременно держу то Мики, то Бетти. Это обычная плановая консультация у педиатра. Дети плохо спят, недостаточно съедают, мало набирают в весе, часто какают…
– Сколько же стоит такой визит? – черт, мой вопрос все-таки вырвался наружу.
– Тебе очень хочется знать? – в голосе Майи раздражение. Но она все-таки называет цену: – Двести фунтов…
Сегодня Майя ждет звонка от клиента из России. Он должен позвонить на мобильный, который она постоянно носит с собой. Клиент не звонит. Она нервничает. Потом собирается и уходит.
А еще один мой рабочий день проходит в заботах о близнецах. Я уже привыкла к ним, освоилась и справляюсь.
На следующий день Майя убегает рано утром и приходит вечером, когда дети уже спят. Она элегантно одета, ярко накрашена, золотистые волосы уложены в пушистую прическу. Ужинать отказывается.
Миша с удовлетворением заключает:
– Так у тебя сегодня был бизнес-ланч?
– И ланч, и обед…
– Ну и как, фунтов на 350?
– Что, ланч или обед?
– И ланч, и обед.
– Ну… бери выше.
– Да? Так хороший клиент?!
– Еще не знаю… Лучше скажи, как там поживают наши израильские братья по разуму? – она переводит разговор на другую тему. – Ты звонил им?
– Звонил. Они сказали, что ждут письма…
Я быстро допиваю чай, прощаюсь и иду спать. Мне осталось отработать еще два дня…
Этот брак распался спустя четыре года.
Миша нашел дневник с любовными откровениями Майи, который просто лежал в спальне на тумбочке. Долгожданные дети оказались не его.
Смешно, не правда ли?
Но почему этот дневник оказался на видном месте? Скорее всего, не случайно…
Ну и ладно. Какая разница? Главное, что дети есть…
Но не тут-то было…
Последняя встреча с ФранкоВсе. Сегодня мой последний рабочий день в «Теско». Я уволилась. Я решилась, решилась на эту авантюру с квартирой.
Правильно, нельзя сидеть сложа руки в этом Бродстеирсе. Люди пытаются выжить любым путем. И мне нужно стараться, может быть, что-то получится. Жизнь – это лабиринт: большую часть времени тыкаешься по тупикам, но где-то есть выход. Необходимо только его найти.
И Андрей шептал, как змей-искуситель. Будет еще одна квартира в Лондоне. Твоя личная. В конце концов, если захочешь, ты можешь жить там одна. Одна? Что это он так обо мне заботится?
Я иду через торговый зал в свой отдел деликатесов. Мне не грустно и не радостно. У меня появляется другое чувство – чувство невыученных уроков. Вот висит над тобой что-то. Что-то, что ты должен сделать. А так неохота…
Но кто это там за прилавком? Какой-то новый продавец.
Как похож на Франко! Даже удивительно такое сходство.
Я захожу за прилавок. Человек, похожий на Франко, оборачивается. Я не верю своим глазам.
– Франко, ты!? Что ты здесь делаешь?
– О, Элена! Привет, дорогая.
Франко удивлен не меньше меня. Мы обнимаемся
