Читаем без скачивания Странный приятель. Сокровища Империи - Егор Чекрыгин

К счастью, фааркоонские егеря-гренадеры это умели. Умели драться тройками, между мачт, крышек люков, шпиля кабестана, пушек, канатных бухт, курятников и прочего палубного хлама. И умели по команде собираться в единый отряд, чтобы занять центр палубы или штурмовать шканцы.

И Ренки, как мог, руководил всем этим в пылу боя, как само собой разумеющееся воспринимая, что войско слушается его команд почти так же четко, как и собственная шпага в руке. И войско это было столь же смертоносно для врага, как и она.

А знаменитая шпага оу Ренки Дарээка сегодня испила немало кровушки. Особенно когда он повел своих солдат на штурм капитанского мостика.

– Сударь, предлагаю вам сдаться! – сказал Ренки, приставив острие клинка к груди уже довольно немолодого, слегка грузного человека с погоном контр-адмирала, пристегнутым к мундиру.

Этот человек тяжело дышал, по его лицу текла кровь, а мундир был в нескольких местах разорван. Выбить шпагу из рук этого вояки было делом буквально пары ударов. А вот того, что случилось потом, Ренки никак не ожидал.

Кредонец внезапно отпрыгнул назад, развернулся и побежал, смешно, по-моряцки косолапя и раскачиваясь из стороны в сторону. Это было настолько глупо – пытаться убежать от кого-то на корабле, что Ренки даже не сразу бросился за ним в погоню.

А кредонец тем временем забежал в капитанскую каюту и выскочил на балкончик на корме. С обезьяньей ловкостью перелез через перила и спустился на палубу ниже. Когда Ренки, поддавшийся охотничьем инстинкту, последовал за ним (и, надо отметить, несмотря на свою молодость, проделал тот же путь отнюдь не с той же легкостью), то обнаружил, что, видимо, попал в каюты младших офицеров. Побежал дальше. Успел заметить юркнувшую в люк тень. И бросился следом.

Поначалу это даже показалось ему смешным. Он уже мысленно начал сочинять рассказ о том, как гнался за кредонским контр-адмиралом, а тот убегал от него, обезумев от ужаса… И только на нижних палубах Ренки вдруг понял, куда они бегут, и ему сразу стало не до смеха. Проклятый кредонец, уже довольно немолодой, грузный и коротконогий, двигался с проворством обезьяны, буквально соскальзывая по трапам вниз и несясь в полутьме палуб, словно сова по ночному лесу. На ровном месте длинноногий Ренки догнал бы его за несколько секунд. Но тут, в лабиринте корабельного брюха, бывалый моряк уверенно доказывал преимущество опыта над молодостью и силой.

Уже когда контр-адмирал остановился возле дверей крюйт-камеры и поднял вынутый из-за пояса пистолет, Ренки прыгнул вперед, выставив перед собой шпагу и почти не надеясь достать.

Шпага вошла куда-то в бедро. Кредонец, падая, успел выстрелить, но пуля ушла в потолок. И тем не менее оба еще несколько мгновений лежали зажмурившись, ожидая неминуемого взрыва.

Казалось бы, не все ли равно, сразит тебя маленькая пуля, мгновенно пробившая сердце, или разметает в клочья взрыв нескольких сотен пудов пороха? И все же последний вариант почему-то казался Ренки особенно жутким.

Звяк, звяк! Контр-адмирал бил стволом своего пистолета по кортику, пытаясь высечь искру. Если его матросы и «пороховые мартышки»[3] были недостаточно аккуратны, то на палубу могли просыпаться крупинки пороха и пороховая пыль. Подчас может хватить одной искры, чтобы уничтожить не то что корабль – целую крепость![4] Потому-то все, кто работает в пороховых хранилищах, ходят в специальных мягких тапочках.

Ренки сделал очередной выпад своей шпагой. На сей раз укол был смертельно точен. Контр-адмирал военного флота Кредонской республики оу Раавиинг проиграл свой последний бой.

Победитель встал и попытался отсалютовать шпагой, признавая доблесть врага, но низкий потолок помешал сделать это. Тогда Ренки тщательно закрыл дверь, на всякий случай даже забив под нее кортик адмирала, чтобы труднее было открыть. И начал устало подниматься наверх.

– Ни фига себе! – только и сказал Готор, когда друг ответил ему на вопрос: «Ты куда пропал?»

А потом, как обычно, началась работа. Надо было срочно расцепить суда, вывести побитого кредонца из бухты, освободив путь «Чайке», оценить ущерб…

Окончание боя проходило в сумерках, а к тому времени, когда Ренки вылез на палубу, на мир опустилась тьма. Что в общем-то было и к лучшему, ведь где-то тут, рядом, должен был бродить и второй фрегат, наверняка привлеченный звуками пальбы. К счастью, как объяснил Готор, на море звук хоть и распространяется довольно далеко, но его источник определить не так-то просто. А если еще учитывать острова, искажающие и сбивающие направление… Можно было надеяться, что кредонцы не смогут найти место, где в течение менее чем получаса корабли обменивались полноценными залпами.

И все же ночь выдалась весьма беспокойная. Наспех заменить бушприт на «Чайке», исправить порванный такелаж… И все это в темноте, при свете фонарей.

А еще этот долгий и крайне неприятный спор вокруг судьбы захваченного фрегата. Даже не жадность – восхищение не позволяло морякам уничтожить такой прекрасный корабль. Почти идеальное соотношение скорости и силы. Выдержанная много лет древесина каркаса, мореный дуб, пущенный на обшивку, и мачты, собранные из деталей из железного дерева. И это не говоря уже про красное дерево, шелк и бронзу в интерьере кают. Все на этом корабле казалось размещенным правильно и по-разумному. Каждая досочка, каждая деталь тщательно подогнана – знаменитая работа кредонских верфей, чье качество славилось по всем морям.

А пушки? Сорок четыре сверкающих новой бронзой пушки! Вероятно, отлитые одна за другой, в одной и той же мастерской, и потому похожие друг на дружку, как щенки из одного помета. Не всякая армия выходит в поход, имея столько же. Паруса, канаты, цепи, якоря, да и фигура свирепой гарпии на носу – все новенькое, почти не пользованное!

И все это сжечь как ненужный мусор?

Увы, но последний, выпущенный почти в упор залп нанес кредонскому фрегату серьезные повреждения. Били тогда, целясь по батарейной палубе, торопясь задавить вражескую артиллерию и не позволить врагу расстрелять себя с короткой дистанции. Били, подойдя настолько близко, что огонь из пушечных жерл подчас лизал корпус вражеского корабля, а ядра проходили сквозь борта, вздымая облака щепок, круша корабельные внутренности и поджигая поднятые для стрельбы заряды, что вызывало новые взрывы и пожары.

И сейчас медленно, но верно новейший фрегат кредоского флота «Беспощадный» набирал воду, хотя его вполне можно было спасти. Поставить часть команды к помпам, а вторую – передать в подчинение корабельным плотникам. Тщательно исследовать корпус, завести на места пробоин пластырь из парусины. Два-три дня работы – и корабль можно будет отвести на верфи, где его окончательно приведут в порядок. Но этого времени у пиратов-то и не было.

Даже победа в этом скоротечном бою, при немалом преимуществе в кораблях, досталась победителям отнюдь не даром. А ведь где-то совсем недалеко рыскали еще как минимум два собрата поверженного «кредонца».

Возможно, что и в новом бою пираты сумели бы одержать победу. Но какова бы была ее цена? А в пираты, знаете ли, идут не для того, чтобы героически умереть ради светлых идеалов!

Нет, даже ради такого корабля не стоило подставлять шею. Но просто сжечь?!

– Знаю я тут одну бухточку, – предложил капитан Дгай, просительно заглядывая в глаза оу Готору. – Крохотная и неприметная. Отведем туда и выбросим на берег.

– Завтра, рано утром нам надо быть уже на пути в Срединное море, – напомнил оу Готор.

– Да это ведь почти по дороге, – даже замотал головой Дгай. – Лишний час-два, не больше!

– А если кредонцы найдут? – недоверчиво спросил оу Готор. – Они тут все обыщут очень тщательно после того, как заметят исчезновение фрегата.

– Не найдут! – припечатал Дгай, явно пытаясь возместить интонацией недостаток аргументов.

– Они, скорее всего, за нами погонятся, – внезапно поддержал Дгая оу Маб. – И ежели до зимних ураганов его никто оттуда не утянет, кораблик сей и так волнами разобьет… Ну а уж коли найдут… Судьба, значит, такая!

Пока остальные рыскали по захваченному кораблю, таща с него все мало-мальски ценное (даже шелковую обивку из кают ободрали), Ренки специально пошел на мостик и отыскал шпагу контр-адмирала. Оружие героев не должно пропадать бесследно.

Глава 9

Солнце жарило сегодня особенно сильно, слепило глаза, и колеблющийся в раскаленном мареве берег казался бесконечным продолжением моря, разве что чуточку иного оттенка.

– Вот она – знаменитая степь! – торжественно произнес профессор Йоорг тоном лектора и столь же профессиональным жестом обвел пространство за бортом. – От побережья и на тысячи верст к северу, от Великих гор до кредонских лесов с востока на запад… Вдохните этот воздух! Он – сама история! Вы только подумайте, сколько народов, сколько великих завоевателей топтали своими ногами и ногами своих верблюдов эту землю! Доисторические племена, навечно канувшие в Лету, шли отсюда с севера на юг, заселять территории по ту сторону моря. Тысячелетиями пасли тут свои стада знаменитые степняки! Высокорослые, неутомимые в беге и очень свирепые воины, жившие только ради бесконечной войны друг с другом и с соседями. Они не знали металлов. Не имели ни верховых животных, ни повозок. Не владели ни письменностью, ни ремеслами, поклонялись собственным быкам, которых считали богами-прародителями. Сущие дикари, но тем не менее и они оставили свой след в истории, и мы помним о них! А потом – колесо повернулось, и, подобно реке, потекшей вспять, с юга на север опять двинулись волны аиотеекских племен. Они уже приручили верблюдов, умели делать бронзу и воевать правильным строем. Но даже они не смогли полностью покорить эти степи, горы и леса, ибо народы, их населяющие, объединились и дали отпор захватчикам. Из легенд известно, что не меньше трех больших родов, пришедших на эти земли первыми, были уничтожены. И только став одним из элементов этого странного Союза Народов, аиотееки смогли удержаться на Северных Землях. Именно тогда-то и появилась впервые эта ваша легендарная парочка – Лга’нхи и Манаун’дак – подручные царя Леокая, со своей сестрицей и таинственным народом ирокезов! Позднее почти все благородные люди Старой Империи пытались возвести свои родословные именно к этим ирокезам, нося характерную прическу, когда волосы над ушами полностью сбривались и оставался только своеобразный гребень на голове. Да и сейчас многие оу готовы драться на дуэлях, доказывая свое родство с этим племенем, которого, возможно, даже и не существовало.