Читаем без скачивания Тридевятое царство. В когтях белого орла - Денис Новожилов

– Ну как тут дела?

– Как сажа бела, – бросил Еж сердито и сплюнул на мостовую, – смотри сам, как они там укрепились. И дома по бокам от баррикады ими заняты, уже небось и масло там кипящее держат, нас ждут.

– Спалить бы их… – протянул Лютополк, внимательно оглядывая расположение бунтарей.

– А то ты один такой умный, – снова разозлился Еж, его колючий характер не давал ему ужиться мирно ни с кем, – это тебе не трущобы, тут бояре жили, дома из камня. Их неделю разбирать по камешку придется, на совесть строили.

– Значит, погоним на штурм воинов, – вздохнул Лютополк, – куда деваться…

– Давай, чего там, – разъярился полковник снова, – у нас же ратников немерено! А этих положим – нам новых пришлют. Пришлют же, а?

– Сам знаешь, что нет.

– Да в том-то и дело, что знаю. С нами считаются, пока нас много и мы сильны, а если мы на этих баррикадах проклятущих всех ребят положим, кому мы станем вообще нужны?

– Все верно говоришь, вот только делать-то что? Предложения есть?

– Леший его знает, что делать, – снова сплюнул на землю командир, – не знаю я. Парни в последнюю атаку уже не слишком охотно шли, мы в ней пятерых потеряли. Вот только тут так просто не получится, здесь нас совсем больно бить будут. То, что грабить город можно, – это хорошо, это парней подстегивает. Ну и девка, если какая на глаза попалась, тут уж сама виновата. Кабы не это, все наше воинство уже разбежалось бы. А сейчас парни хотят не арсенал этот брать, который проклятая крепость, а в купеческий квартал идти.

– Надо брать арсенал, иначе они чернь бесконечно будут вооружать и новых своих сторонников, что к ним прибывают.

– Вот именно, что к ним прибывают, а к нам – нет.

– Я же отправил разъезды вокруг города…

– А они все равно просачиваются. Город большой, весь разъездами не окружишь.

– Тем более надо брать арсенал.

– Понятно, что надо, – тяжело вздохнул полковник, – только это же… как ежа душить голыми руками. Раздавить, может, и раздавишь, но приятного тут мало.

– А если я их главаря на поединок вызову?

– Так оно, конечно, там же у нас кто? Думаешь, немытые селяне? Нет, там у нас засели сплошь благородные лыцари из Еуроп. Их хлебом не корми, дай на турнире каком ристалище устроить.

– Нет, я серьезно, у них же вожаком Викула, бывший кулачный боец. Вдруг согласятся?

– Вперед, иди, пробуй, – не стал спорить Еж, – только я не верю.

– Попытка не пытка, – невесело сострил Лютополк.

Одноглазый воевода уже долго вышагивал вдоль баррикады.

– Что, совсем смелых нет? Один на один, выходи, трусишки.

С баррикады на него смотрели десятки пар внимательных глаз, но ответом была тишина.

– Перуновцы – трусливые курицы, – выкрикнул Лютополк, – кудах-тах-тах, ко-ко-ко!

Воевода картинно сложил руки треугольником, изображая куриные крылья, и прошелся вдоль улицы.

– Описались со страху, детишки? Это правильно. Супротив галичанина киевские мужички – хиляки.

Ответом было злобное молчание. В его сторону полетел камень, но воевода специально стоял вдалеке, чтобы не достали.

– Это потому, что ваш Перун не бог вовсе, – зашел с другой стороны воевода, – а трусливая курица. То ли дело наш бог – настоящий орел!

Лютополк вовсе не верил ни в каких богов, но, чтобы разозлить противника, истово перекрестился, подражая последователям нового пророка.

– А если проиграешь? – наконец крикнул кто-то с баррикады.

– Если проиграю… да мы всем войском признаем, что ваш Перун – настоящий мужик. И тут же все перейдем на вашу сторону.

На баррикаде ожесточенно зашептались.

– Врешь небось.

– Мамой клянусь, вот те крест, – Лютополк снова издевательски перекрестился.

– Молния сверкает! – крикнул кто-то, и тут же хор мужских голосов поддакнул ему: – Перуну слава!

«Плохо дело, их там полсотни, не меньше…»

– Да какая же ему слава, если у него последователи – трусливые курицы!

– Я тебе сейчас покажу, – через верх баррикады перепрыгнул здоровяк и начал спускаться, – будет тебе сейчас один на один.

Лютополк ожидал увидеть самого Викулу, но его противник заставил воеводу испугаться. Перед ним стоял, проверяя свои хлысты, Усыня, один из старых знакомых гигантов. И этот противник был опасен. По-настоящему опасен. Лютополк рассчитывал легко победить за счет своей звериной реакции и силы, но и его противник ни силой не был обделен, ни ловкостью. Многие считали гигантов богатырями, но богатырями они не были, хоть силой им не уступали. Вот только богатырь мог не спать неделями, не дышать под водой целый день, не болел и не мог отравиться. Гиганты же были просто очень сильными, не обладая другими достоинствами богатырей. И все же сила у этой троицы была не простая, люди такой силой не обладали. Лютополк не успел испугаться, как зверь в нем моментально начал атаку. Сделав обманный выпад, воевода попытался поднырнуть под своего противника и подсечь тому ноги, но Усыня легко отскочил в сторону и ударил хлыстом. Боль обожгла весь правый бок, зверь полностью взял контроль над телом и с удвоенной яростью бросился вперед. Обычно такой напор позволял добраться до врага, но Усыня легко уходил от атак, больно хлестая кнутом по бокам и ногам. Все тело взрывалось болью, застилающей разум. Усатый противник только улыбался, показывая, с какой легкостью он избивает соперника. Зверь в Лютополке прыгнул и, с трудом увернувшись от удара хлыстом, метнулся вправо, на излете задев противника. В воинстве галичан, наблюдавших за поединком, одобрительно зашумели, поддерживая своего вожака. Противник был опасен, но достать его было можно, все же не богатырь.

Волк, взявший полностью контроль над Лютополком, снова совершил ловкий обманный маневр, но в этот раз Усыня его упредил, нанеся хлесткий удар по лицу. Боль чуть не заставила его отключиться, но зверь ее пересилил и попытался зайти с другой стороны. С тем же успехом. Новый удар едва не сбил его ног, заставив зверя зарычать от ярости. Усач, словно издеваясь, хлестнул его по морде. Волк в его теле неожиданно поступил так, как поступил бы любой хищник на его месте. Он развернулся и сбежал.

Победу Усыни бунтовщики приветствовали громкими криками радости, войско галичан же, наоборот, молчало.

– Что смотришь, – угрюмо бросил Лютополк Ежу, – он самого Илью Муромца одолел…

Полковник ничего не ответил, лишь грустно покачал головой.

– Что глаза вылупили, – рассвирепел Лютополк, вымещая злость на своих ратниках, – а ну вперед, на баррикаду! Пора уже взять этот проклятый арсенал.

– Эй, одноглазый, – возмутился Усыня, – кто обещал на нашу сторону перейти? Слово надо держать!

– Нашел кому верить! – злобно огрызнулся Лютополк.

Галицкое воинство угрюмо надвигалось на баррикаду в сомкнутом строю.

Глава 38

Мама-медведица

Вежа вжал голову в плечи, наблюдая, как в стену летит кувшин с квасом; пенный напиток растекался мокрым пятном по стене. Галицкая княгиня Марфа была в бешенстве, она уже даже не кричала, а ревела, словно медведица-мама, у которой отняли медвежат.

– И главное – кто зачинщик: Михаил Поток, богатырь! А ведь еще несколько лет назад, когда мы с Даниилом приезжали в Киев, он так весело со мной шутил… Пес! Скотина! Нечисть проклятая!

Марфа огляделась в поисках чего-то, что можно было бы швырнуть о стену, но все, что можно было кинуть, она уже бросила. Вежа не стал поправлять княгиню, зная, что это бесполезно. По донесениям лазутчиков, как раз бывший воевода Поток был против публичной жестокой казни наследника Романа, но бунтовщики настаивали, и ему пришлось подчиниться. Марфа с Даниилом были полными противоположностями, всегда спокойный князь жену получил с характером, яркую и несдержанную. Они были словно лед и пламень, ни в чем не похожи и вместе с тем жили душа в душу. Сам Вежа был жрецом малопочитаемого Стрибога, но благодаря долгой службе династии галицких князей стал очень близок к трону княжества. Вежа служил еще старому Даниилу Галицкому, деду недавно почившего Даниила. Затем так же верно служил Роману Галицкому, поднявшему княжество, служил Даниилу и служил бы его сыну Роману, если бы не печальные вести из Прилука.

С утра в Галич примчались первые гонцы из войска, собранного князем Родомиром, и принесли черные вести. Киевская дружина пришла на помощь бунтовщикам, напрямую вмешавшись в дела княжества. Это было неслыхано, до сих пор Киев ничего подобного себе не позволял, князья правили своими уделами практически своевластно. Киевский великий князь был скорее первым среди равных, чем царем, как в былые времена. Похоже, теперь времена менялись, молодая княгиня зашла слишком далеко. Может, сама была глупа, может, советники дурные попались. Вот только у княжества дела обстояли еще хуже. Казна была при Данииле и теперь оказалась в руках у Лютополка, как и войско. Вежа много раз говорил князю, что опасно держать при себе этого зверя, но тот только вежливо улыбался в ответ. Даниилу нужен был кто-то, с кем можно упражняться в воинском мастерстве; кто бы знал, что князь является не простым человеком… Сам Вежа был одним из немногих посвященных в секрет Даниила, о том, что галицкий владыка – богатырь, знали только Лютополк, Вежа и, конечно, Марфа. Даже сына в известность поставили совсем недавно.