Читаем без скачивания Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова - Юрий Дружников

Тот факт, что брат пионера-героя отсидел десять лет за шпионаж, тщательно скрывался советской печатью. В наши дни Алексей - молчаливый трудолюбивый человек. Вспоминать о старом не хочет. Два года отработал грузчиком на вредном химическом производстве, чтобы получить пенсию побольше.

Сын Алексея назван в честь убитого дяди-героя Павликом - пятое поколение известных нам Морозовых. Он отслужил в армии, где потерял зубы, находясь во вредной зоне, и стал работать слесарем на заводе. Павлик Морозов-младший женился, о чем сообщалось в печати, и вскоре развелся, о чем печать умолчала. "Так теперь молодые живут", - сказала нам Татьяна Морозова, осуждая мораль нового поколения. А Павлик - жизнерадостный молодой человек, живет в свое удовольствие, любит выпить с приятелями, учиться не хочет, из кинофильмов предпочитает иностранные и, в отличие от своего знаменитого дяди, не собирается доносить на родителей и соседей.

Седая старушка в цветастом халате и пестром платке встретила нас в комнате, похожей на запасник провинциального музея. На стенах, на шкафу, на столе и на комоде - портреты и бюсты разных размеров ее знаменитого сына-героя. Тут же бюсты Ленина и писателя Антона Чехова, который жил неподалеку в Ялте. А между портретами Павлика - иконы.

Жили оставшиеся Морозовы в уютном доме на горе, омываемой Черным морем. Вокруг, за высокими заборами, стояли санатории и роскошные виллы для советской партийной элиты. Наследники Морозовых вернулись к тому, с чем сверстники Павлика боролись полвека назад - к скромному предпринимательству. Летом они сдают отдыхающим свой домик и сарайчики вокруг. Это приносит неплохой доход.

В пору послесталинских разоблачений в "Курортной газете" Крыма появилась статья. "Бабушка Морозиха", говорилось в ней, скупает по дешевке фрукты и продает на рынке втридорога, спекулирует. Газета призывала "сделать выводы". Но власти дело это замяли.

"Никто ко мне не едет, - жаловалась Татьяна Морозова в наш последний приезд, - никому я теперь не нужна. Письма приходили раньше по пять, а то и по восемь в день. А сейчас мало писем. Пишут дети глупости: "Дорогая Таня, в каком ты классе? Давай с тобой переписываться". А мне-то скоро девяносто!"

До последних дней (она умерла в 1983 году) мать пионера 001 сидела в президиумах идеологических мероприятий - живой образец преданности делу коммунизма. На нее под аплодисменты надевали пионерский галстук. Единственная трудность наступала, когда надо было выйти на трибуну. "Будьте такими, как мой Павлик!" - произносила неграмотная женщина и умолкала, не умея прочесть текст, который ей заготовили и сунули в руку комсомольские лидеры. Периодически мать героя, соучеников и родственников Павлика власти приглашали на различные торжества в Герасимовку, куда для массовости собирали население всей округи.

Колхоз носит имя Павлика Морозова по сей день. На его примере можно видеть достижения коллективизации. После убийства Морозова в колхоз записались пятеро. Через два года колхоз организовался еще раз, и в него вошли семнадцать крестьян. К 1937 году в колхоз вступил еще один человек. А в 1941 году стало 50 членов колхоза. Между тем на длинной герасимовской улице было 104 двора. Выходит, что к тому времени, когда советская власть торжественно праздновала четверть века своего существования, половина Герасимовки оставалась единоличной.

"Кулаков у нас вообще не было, - говорила нам крестьянка Вера Беркина. - Но стало много активистов, которые хотели не работать, а жить за чужой счет. Они, бывало, выселят кого-нибудь из деревни по доносу, а потом сами разоряют его дом. Гуляют, все выпьют, съедят и расходятся по своим избам, опять становятся активистами. Выслали бы из деревни и больше, да у нас самый бедный имел корову, а самый богатый - две коровы. На всю Герасимовку было девять самоваров, а дети и скотина зимой находились в избе вместе и ели из одного корыта".

Разорение 30-х годов усугубилось почти полным отсутствием мужчин в войну и после нее. Заведующий районным отделом культуры Фомин в письме сообщал Соломеину: "Колхоз экономически слаб, трудоспособных колхозников мало. Урожаи получает низкие. Продуктивность общественного животноводства также низкая, посевы колхоза в течение нескольких послевоенных лет подвергались вымоканию. Это обстоятельство и подорвало экономику колхоза". Нет, не это обстоятельство подорвало экономику, и не только колхоза, но всей России.

Разоблачая кулаков, якобы разоряющих деревню, журналист Смирнов писал в "Пионерской правде" какой была Сибирь до революции: "А рынок был большой, богатый. Отсюда шла за границу первосортная пшеница, лучшие сорта масла, сыров, меха, кожи". В год смерти Сталина уровень сельского хозяйства в стране был ниже дореволюционного. С тех пор как завершилась борьба с кулачеством, мяса и масла в Сибири и на Урале не хватало. Все это стало по талонам. Молоко давали только детям, очередь нужно было занимать с пяти утра. Пшеница, как известно, идет из-за границы.

Эксплуатация колхозников в Герасимовке такая, которая и не снилась помещикам в царской России. За барщину в колхозе крестьянин получает право на участок, где может вырастить что-то на пропитание себе. Тут он работает второй рабочий день. По официальной статистике еще пять часов к девяти основным. А живет впроголодь. В поезде мы разговорились с детским врачом из местной поликлиники. Хроническое недоедание, рассказывала она, приводит к тому, что подростки здесь ростом ниже городских сверстников, а смертность их от психических расстройств в три раза выше, чем подростков в городе. Много рождается больных и умственно неполноценных.

Когда Герасимовка стала местом организованного политического паломничества, Сталин лично, как мы уже знаем, отпускал сюда деньги. Приближенные к герою люди и колхоз имени Павлика Морозова, так сказать, стригли купоны со славы героя. Его бывшая учительница с гордостью рассказывала нам, что ей раз в месяц дают лишний талон на двести граммов масла. В деревню проложили асфальтированную дорогу и провели электричество. На многих домах солому сменил шифер, встали телевизионные антенны. Напротив новой могилы доносчика 001 построили кирпичную семилетнюю школу. Каменный Павлик видит на ней выцветший лозунг, зовущий строить коммунизм, светлое будущее человечества. Заборы всем в деревне велено побелить. И стоят они, все одинаковые, в подтеках от дождя. Вдоль заборов в автобусах провозят туристов в музей Павлика Морозова. До сих пор партийные чиновники командуют в Герасимовке, заставляя колхозников работать, правда, теперь уполномоченные ездят не верхом, а в служебных легковых машинах. Но хотя все церкви сожжены и разрушены до фундаментов, в домах по-прежнему иконы, а не портреты вождей или Павлика Морозова.

Стоит Герасимовка между лагерей принудительного труда, раскинутых по всему обширному пространству Урала и Сибири. Едешь поездом из Свердловска в Тавду - и часами тянутся колючие заграждения в несколько рядов, вышки. Днем и ночью слышится лай собак. В поселках - автобусы с железными решетками на окнах, без сидений, забитые изможденными зеками, обритыми наголо. А у задних дверей откормленные овчарки, которых держат молоденькие солдаты внутренних войск. Куда ни глянь - военные, милиция, специфические личности в штатском, с подозрением оглядывающие каждого. Страшная, бесчеловечная земля, заселенная, однако, людьми.

По-разному сложились судьбы современников Павлика Морозова. Его одноклассник Яков Юдов, который, как писали газеты, впереди всех с гордо поднятой головой нес пионерское красное знамя, исчез, скрывался от семьи, от уплаты алиментов, стал пьяницей и был убит в драке. Одноклассница Павлика Матрена Королькова работала в спецдетприемнике - доме для детей, оставшихся после арестов родителей. Мы нашли ее в Харькове. Она служила в охране, в милиции, на письма пионеров отвечать не хотела, говорила, что ей это надоело.

В больнице удалось нам разыскать учительницу Зою Кабину. Писатель Губарев не встречался с ней, но уверенно писал в журнале "Молодой коммунист": "Без преувеличения можно сказать, что это она воспитала Павлика героем". Теперь мы знаем иное. Разойдясь с осведомителем Иваном Потупчиком, Кабина вышла замуж за спецпереселенца, сына кулака, и за брак с классовым врагом была исключена из комсомола. Говорят, Кабина швырнула в лицо уполномоченному комсомольский билет. Учительнице пришлось работать в магазине продавцом. Когда мы с ней встретились и беседовали, она была на пенсии, благополучно жила в Санкт-Петербурге, воспитывала внуков. О прошлом она говорила осторожно, без восторга и без осуждения.

Дожили на почетных пенсиях до середины 80-х годов помощник уполномоченного ОГПУ Спиридон Карташов и осведомитель, каратель и кадровик Иван Потупчик. Мы успели застать обоих в живых.

О людях, попавших в орбиту героя, написано немало, и в уста им вложено то, что нужно было органам власти. "Многие из героев, - возмущался Соломеин своими коллегами в неопубликованной статье, найденной нами в его личном архиве, - и сейчас живут. Читают они книги и морщатся от этой лжи, которая написана о них". Впрочем, многие не морщатся, а наоборот, довольны.