Читаем без скачивания Дочь куртизанки - Клаудиа Дэйн

– Обманули! Как ты можешь говорить об этом? Со мной?

– Дорогой мой Уэсти, – произнесла она, понизив голос до соблазнительного воркования. – Никогда не говори мне, что тебя обманули. Мы оба знаем правду о том, что было между нами, чего бы ты ни выдумывал на забаву Эшдону.

– Оставим прошлое, София, – посоветовал Уэстлин со зловещей улыбкой. – Главное то, что происходит теперь. Ты надеялась организовать свадьбу между моим сыном и твоей дочерью. Этого не будет. Как ты могла подумать, что я это допущу? Эшдон овладеет ею, но никогда не женится.

– И ты знаешь, как это сделать? – нежно проговорила она.

– Ты почему-то думаешь, что мужчина, желающий с тобой переспать, обязательно будет добр с тобой, примет твои планы, как свои. Ты такая же наивная, как твоя дочь. Мужчина хочет женщину. Что в этом особенного? Хотеть женщину ни к чему не обязывает. И обладать ею ничего не стоит. Но, кроме обладания, нет больше ничего.

– Что ты можешь придумать, чтобы объяснить поведение Дэлби? – спросила она.

– Дэлби выбрал тебя, только чтобы насолить мне. Наше соперничество было на десятилетие старше тебя. Когда вспоминаешь Дэлби, София, вспоминай меня. Без меня ты бы никогда его не поймала.

– Он был счастлив пойматься.

– Как был пойман Ричборо? – съязвил он.

– Ах, Ричборо. Он очень внимателен. Всегда готов помочь советом. Как хорошо он сыграл свою роль, – медленно произнесла она, разглядывая Уэстлина.

– Роль, которую для него организовал я.

– Стало быть, именно ты пригласил Ричборо в мою постель? Такое приглашение, дорогой Уэстлин, могу сделать только я. И ты, как никто, должен это помнить.

– Ты соблазнилась хорошеньким личиком, София, – усмехнулся он.

Откуда у Уэстлина появилась привычка усмехаться, вместо того чтобы просто говорить? Совершенно неприятная манера. Надо, чтобы кто-то отучил его от этого, и чем скорее, тем лучше.

– А кто поступил бы иначе? – ответила она, слегка пожав плечами. – Никогда не забуду ту ночь в июле, когда ты нес меня через три пролета лестницы, чтобы мы могли насладиться жемчужным светом полной луны на прелестном пруду у тебя в имении. Ты называл меня твоей лесной нимфой и, конечно же, был моим сатиром. Какие это были счастливые, самые счастливые времена!

Как она и ожидала, его бриджи готовы были лопнуть. Как это прелестно!

– Вижу, что ты помнишь ту ночь так же ясно, как я, – сказала она, легонько похлопав его веером. – Скажи мне, этот пруд все еще… полон? По-прежнему ли вода шумно и мощно бежит по высоким камням и круто вздыбленным… – Ее голос затих, когда она посмотрела на его возмущенную плоть. – О, вижу, что все по-прежнему. – Она соблазнительно улыбнулась. – Как замечательно, что в нашем стремительно меняющемся мире некоторые вещи, особые вещи, остаются неизменными.

– Ты его не получишь, – зарычал Уэстлин. По крайней мере он больше не усмехался. – Ты не дотянешься до Эшдона, но я постараюсь, чтобы твоя дочь была опозорена.

– Как была опозорена я? Ну что ты, Уэстлин, – промурлыкала София. – Я выгляжу опозоренной в твоих глазах?

– Ты выглядишь безнадежно опозоренной.

– Как нехорошо говорить такое даме света. Твои манеры, Уэстлин, грубы. Тебе просто необходимо бывать в городе чаще.

– Пытаешься угрожать?

– Угрожать? – усмехнулась она. – Какой абсурд. Чем я могу тебе угрожать? О, как глупо с моей стороны. – Улыбка спала с ее лица, словно ненужная маска. – Конечно, твой сын. Я могла бы использовать Эшдона, чтобы ранить тебя. Но, естественно, я этого не сделаю. Эшдон такой милый молодой человек, такой серьезный, такой устремленный в некоторых вещах.

– Он действительно серьезный и слушается меня, – похвастался Уэстлин. – Он сделает все, что я ему скажу.

– Какая удача, что у тебя такой покладистый, послушный сын. Сколько ему теперь лет? Тридцать? И он готов опозорить невинную девушку по твоему приказу. Должно быть, ты очень горд этим.

Она не думала, что это возможно, но глаза Уэстлина налились кровью. Замечательно. Он точно знал, как выразить свое негодование. Это было мило с его стороны, потому что она наслаждалась тем, что бесконечно провоцировала его. Как бы ни было забавно, но следовало что-то оставить на другой раз. Местью надо наслаждаться малыми порциями, смаковать с удовольствием.

– А теперь так же радостно, как встрече с тобой, мой дорогой Уэстлин, я восхищаюсь тройным ожерельем моей дочери. Об этом будут говорить в течение многих лет. Не хочу пропустить ни секунды. Прости меня.

София нырнула в желтую гостиную, одну из самых восхитительных комнат. Это было ее любимое место в доме, и замечательно, что важное для Каро событие случилось именно здесь. Невозможно придумать лучшей ситуации.

Комната была переполнена людьми, все судили и рядили, словно никогда не видели женщины в жемчугах. Очаровательно. Что еще может быть лучше, чем хорошо спланированная ситуация? Толпа расступилась перед ней, потому что все хотели увидеть ее реакцию на падение репутации Каро. Что при этом должен выражать взгляд? Сочувствие? Ужас? Шок? Интерес?

Последний вариант казался привлекательным, но только в связи с уникальностью положения. Она отчетливо вспомнила, что когда единственная дочь леди Бленфиг была найдена с расстегнутым корсетом в тисовом лабиринте роскошного дома герцога Нортхема с рукой лорда Пивофи там, где ей находиться было нельзя, то леди Бленфиг визжала так громко и так долго, что не могла потом произнести ни единого звука в течение двух недель. София решила, что эту сцену надо усовершенствовать, она просто должна это сделать. Прежде всего она не могла отказаться от голоса на две недели, кроме того, крик выглядит не очень красиво.

Теперь Пивофи и девушка были женаты уже два года и имели двоих детей. Такие дела решаются сами собой.

Проходя сквозь толпу, София улыбалась с выражением приятного любопытства в сочетании с легким налетом родительского беспокойства на лице. Она сразу увидела Каро в окружении Блейксли, Даттона и Эшдона. Их буквально зажали в дальнем углу гостиной, словно мышей, не знающих, куда бежать. Она была уже совсем близко, когда перед ней возник Ричборо, преградив ей путь. Как это некстати! Ричборо сыграл свою роль, и пора бы ему уйти со сцены. Бедняжка, у него действительно мало что было кроме эффектной внешности и старинного титула. К счастью для Ричборо, этого ему вполне хватало для существования.

– Таннингтон волочится за вами весь вечер, София, – сказал он.

Его услышали по крайней мере четырнадцать человек. Ричборо был ужасающе несообразительным. Какое счастье, что она наконец-то порвала с ним!

– Неужели? – небрежно бросила она, оглядываясь. – Он еще должен поймать меня. Полагаю, не надо спешить. Но если он не собирается поторопиться, тогда… – Она деликатно пожала плечами. – Тогда новая погоня не всегда удается, не так ли, Ричборо?