Читаем без скачивания Второй шанс для «старушки» - Гришутка Мишутка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пять медных монет с продажи уходили на погашение долга, а остальные пять мы отдавали Еве как заработок. Энтузиазм у девушки не пропал ни на день. А Мария наконец обрела веру в возрождение трактира и нормальное существование не на гроши.
Шерсть, которую состригли с последней отары, она выделала и напряла ниток. Местная швея даже покрасила немного в красный и синий цвета, носочки с цветными узорами пошли по пятнадцать медных монет. Три медных с продажи мы отдавали швее, остальное добавляли в копилку.
Так и жили мы следующие пару дней, без постояльцев, с редкими посетителями из местных.
Ник, прилетавший с Мией утром, вручил нам приглашения на свадьбу и пообещал прислать швею для пошива платьев.
Маша ушла спать, а мы с Евой сидели за барной стойкой и пили чай со свежими плюшками из пекарни.
— Так-так… — Мы синхронно обернулись к двери на шум. — Смотрю, тут многое поменялось. Видать, мои денежки в оборот пустили?
Плюшка выпала у меня из руки, хорошо хоть, чашка с чаем стояла на столе.
У дверей стоял тот самый заросший бородач, который хотел снасильничать в лесу меня, а потом и Мию.
Сердце бешено заколотилось, когда следом за ним вошли те двое, что были с ним на поляне.
Камень вызова Ника остался в комнате, Еву уже увидели. Что делать? Это ведь не те юнцы из подворотни, а уже зрелые мужики. И если с одним я бы справилась, то с тремя точно нет.
— Добрый вечер, — вдруг пролепетала Ева. — Вы пришли поесть или комнату снять?
— Я? — удивился бородач. — Я пришел к себе домой, дорогуша, — деловито прохаживаясь, ответил он.
Девушка непонимающе уставилась на меня, я так же уставилась на него.
— Простите. Куда пришли? — попыталась привести его в чувство я.
— Ты что, глухая совсем? Домой пришел. Это, — он обвел пальцем кругом, — мой дом. Я покидал его на некоторое время. Но, смотрю, мамка его продала. Да, долг все же для нее был неподъемным. — Бородач усмехнулся.
Я продолжала лихорадочно соображать, кого звать на помощь.
— Ну что, девка, где хозяин-то? Зови, — потребовал бородач, пока его дружки уселись за стол у двери.
Я встала. Была не была, будем решать проблемы по мере поступления. Ева попыталась дернуть меня за рукав.
— Я тут хозяйка. Чего изволите, господа?
Раздался грубый смех.
— Борода, а слухи не врали, правда девка главная. Да еще и мелкая такая.
— Ага, не врали, — подтвердил бородач, осмотрев меня. — А скажи-ка мне, красавица, — наклонился он к бару, дыхнув смрадом изо рта в мою сторону, — не ты ли та спасительница, что увела у меня из-под носа графиньку и награду в пятьдесят золотых?
— Не знаю, о чем вы говорите! — попыталась соврать я, отстраняясь подальше.
— А вот мне тут птичка одна напела, что прекрасно ты все знаешь, — посмеиваясь, снова приблизился космач.
— Не знаю никаких птичек, что вам там поют. Ошиблась ваша птичка, видимо.
— Не зли меня, девка. Я ж знаю, что это ты. Вон лестница справлена недавно. А она не из дешевых.
— Я лекарь, а лестница в благодарность за лечение сделана.
— Ах ты, тварь брехливая, — кинулся в мою сторону космач и, схватив за волосы, дернул на себя, ударив головой о барную стойку.
Ева от испуга села на пол и поползла под стол.
Я больно ударилась не только головой, но и ребрами, поморщилась. Вырываться было бессмысленно, он сильнее.
— Лови девку, Сизый, а то сбежит. Вяжи ее, — кивнул бородач одному из своих, указывая на Еву.
Из кухни послышалась возня и возмущенный вскрик Маши. Неужели там еще кто-то с ними пришел и проник через заднюю дверь? Сколько же их? Меня трясло мелкой дрожью.
— Нашел еще кого? — крикнул главарь, прижимая мою голову к столешнице.
— Да тут старуха только была. Больше никого, — откликнулся еще один мужик, выталкивая в зал связанную Машу в одной ночной сорочке.
— Вот идиоты, даже охранок нет. Как их раньше никто еще не обокрал? — заржал Сизый, который связывал руки остолбеневшей Еве.
— О-о. Да это же не просто старуха, мужики. Это мамка моя. Привет, мам, — дернул этот мужлан меня за волосы в сторону Маши. — Ты зачем продала мой трактир-то? Кто тебе разрешал? — Бородач уже злился.
— Сеня? — удивленно прошептала старушка и без сознания повисла на руках у тащившего ее мужчины.
— Чтоб тебя, — сплюнул он и поволок бабулечку на лавку к двери.
— О, Борода, а ты нашел мою строптивицу. Как погляжу, еще красивее стала, — заржал мужик, отойдя от Марии, и наклонился ко мне: — Ну, привет, красавица.
А я, как рыба, даже сказать ничего не смогла. Передо мной стоял тот молодой охранник, что сопровождал Мию. Мое удивление, видимо, его позабавило, так как он снова шлепнул меня по пятой точке. Я дернулась, но бородач не отпустил, мерзко заржав на мои потуги.
— Явился напасть на беззащитных женщин? Это же так по-мужски. А может, все же решил слабительного откушать? — храбрилась я, глядя на охранника.
— О-о, хохмач, видать, она помнит тебя, — снова заржал бородач.
— Да, сегодня я уж постараюсь, чтобы и не забыла никогда. Да, моя радость? — провел бывший охранник пальцами по моей щеке.
— Вряд ли тебе удастся меня чем-то удивить, — ответила я, усмехнувшись.
— А я постараюсь, малышка, я постараюсь, — снова погладил он меня по лицу. И, подхватив Еву, помог ее отнести за стол к одному из разбойников.
Мозг соображал, хоть и плохонько, надо будет узнать про их птичку, кто им там напевает постоянно. Предатель в деревне, это теперь точно понятно.
— Может, отпустите голову, а то разговаривать с вами неудобно. Я как-то больше привыкла собеседнику в глаза смотреть, — особо ни на что не надеясь, попросила бородача.
— Отпущу, но, если дернешься, разорву на куски твою подавальщицу. Или отдам ее им троим позабавиться, ясно? — прошипел бородач мне в ухо, прижимая голову к столу так, что показалось, череп скоро треснет.
— Да поняла я. Хорош давить.
Бородач отпустил мою голову, но встал у выхода на кухню, тем самым перегородив путь к побегу.
— Итак, — уставилась я на него, — чего надо?
— А ты наглая, как я погляжу. Тебя родители не учили общению со взрослыми?
— Учили, но рассказывали о других ситуациях. Я ничего о тебе не знаю. И надеюсь, знакомство не продолжится. Так что надо-то?
— Хм, думаю, ты и сама догадалась. Мне нужны денежки, вырученные с награды за графиньку, — посмеиваясь, уставился он на меня.
— У
