Читаем без скачивания Дочки-матери - Алина Знаменская

— Вот, послушайте, что я нашла!

Лерка забралась с ногами на диван и громко прочитала:

— “Модельное агентство “Ирис” производит набор юношей и девушек не моложе 15 лет, рост — от 170 см”.

Огласив незамысловатое объявление, она оглядела присутствующих. Вскочила на ноги, прошлась.

— Ну, чем не модель? Рост как раз сто семьдесят, лет даже больше, чем надо. Возьмут?

Она подбоченилась и повертелась перед Юлей и Андреем.

— Возьмут, — рассмеялась Юля. — Как не взять? Вылитая топ-модель.

— Нет, ну я серьезно! — В Лерку словно бес вселился. Она мерила комнату своими длинными ногами, вертелась, изображая модель.

— Думаешь, твоей матери это понравится? — обронил Андрей.

Лерку как водой облили. Она резко развернулась в сторону Андрея.

— При чем здесь моя мать? Я, между прочим, паспорт имею и могу уже работать!

— Наши модельные агентства — это такие конторы… — примирительно забормотала Юля. — Как правило, девочек там ни во что не ставят. Пользуются их молодостью, а платят мало.

— Сидишь за мамой, в тепле и заботе, и сиди, — произнес Андрей и уткнулся в газету.

Лерка насупилась и тоже спряталась за газету. И что он постоянно напоминает ей, что она малолетка? Да она ростом с Юлю! И фигура самой себе начинает нравиться. И он должен это признать! Она вполне сформировавшаяся девушка!

Пропыхтев в подобных мыслях примерно полчаса, Лерка стала замечать, что начинает думать по-другому. Да он просто беспокоится о ней! Ему не все равно, что с ней будет, он заботится о том, что вдруг в этом агентстве с ней плохо обойдутся, кто-нибудь обидит… Ну конечно!

Взбодренная подобным поворотом мыслей, Лерка сдвинула в сторону газеты, быстро организовала всех играть в лото, а потом первая уснула, не дождавшись поздней музыкальной передачи. Юля, как обычно, долго возилась на кухне, наводя порядок, приготовила Оленьке одежду на завтра и легла последняя. Перед сном она по привычке немного подумала о своей жизни. По совету Наташи она старалась совсем не думать о прошлом. Уползающие туда мысли она упорно гнала вперед, в будущее. Картинка их с Олей будущего неизменно буксовала. Она пыталась представить дочку взрослой, а себя — зрелой женщиной. Здесь, в Вишневом. Ничего не выходило. Картинка растекалась, едва сложившись. Представить себе, что вся ее жизнь протечет здесь, на этой серой улице, по утрам утопающей в тумане, а вечерами тонущей в кромешной тьме? Фонари здесь выглядят чем-то декоративным, нефункциональным.

— Зачем я здесь? — вопрошала она кусок неба, поместившийся в окне. — Как меня сюда занесло?

Юля попыталась вспомнить, о чем она мечтала, засыпая в своей прошлой жизни. О том, как будет выглядеть в новом платье? Ха! Теперь ей некуда даже надеть все эти платья, что выбирал ей Никита в лучших бутиках.

Юля уснула, только когда котенок забрался ей на живот и замурлыкал, отгоняя невеселые мысли.

Проснулась она от голосов. За окнами стояла темень. В доме все спали. И все-таки Юля была уверена, что ее разбудили именно голоса. Словно кто-то ругался или звал на помощь. Нервы шалят, подумала она, и все же накинула халат и сунула ноги в тапочки.

Она подошла к Оле и поправила одеяло. Котенок спал теперь у дочери в ногах. Юля отчетливо услышала голос Андрея.

— Иди сюда! — четко произнес он.

Юля в нерешительности застыла между спальней и залом. В зале, на диване, свернувшись калачиком, спала Лерка.

— Неси же! — донеслось из спальни Андрея.

Юля беспомощно оглянулась: чего нести-то?

— Пятое заряжай, мать твою! Быстрее давай!

Юля на цыпочках пересекла зал, кухню и остановилась у двери в спальню Андрея.

— Оттуда стреляют, я видел, — объяснял Андрей, перемежая раздраженные обращения матом и вовсе непонятными Юле словами.

Только теперь, начиная догадываться в чем дело, Юля приоткрыла дверь и на цыпочках шагнула в спальню Андрея.

В размытом свете луны лицо Андрея казалось мертвенно-бледным. Он метался во сне, разбрасывал руки и ударял ими в стену. Бред его был мучительным, и во сне лицо солдата выглядело так, будто он молил кого-то о пощаде. Но, не щадя, мозг показывал ему вновь и вновь уже пережитые картинки.

— Не ходи! Не ходи сюда! — просил кого-то Андрей, сводя прямые брови к переносице. — Они убьют, не ходи!

Но, видимо, этот “кто-то” не слышал Андрея или не хотел слушаться и настырно двигался туда, где опасно. Лицо Андрея скривилось. Юле показалось, что он сейчас заплачет. Испугавшись этого, она подошла и несильно тряхнула Андрея за плечо.

— А? Что? — Он вздрогнул всем телом так, что кровать содрогнулась вместе с ним. И уставился на Юлю ничего не понимающими глазами.

— Андрей, ты бредишь. Тебе, наверное, что-то снилось…

— Да? — Андрей смотрел на Юлю, вероятно, с трудом меняя реальность сна на настоящую. — Я кричал? Ничего не помню. Разбудил тебя? А дети?

В темноте крошечной спальни его голос звучал слишком интимно.

Юля заторопилась уйти:

— Дети спят. Ты перевернись на другой бок.

— Подожди! — Андрей поймал ее руку. — Посиди со мной. Не уходи…

Юля лихорадочно искала, что ответить, но он уже тянул ее руку к себе. Она молча присела на краешек кровати.

— Тебе, наверное, снилась война, — предположила Юля, чувствуя двусмысленность этой неожиданной ситуации.

— Бог с ней, с войной этой, — отмахнулся Андрей, глядя на Юлю снизу и мягко удерживая руку. — Ляг со мной. Ты такая… красивая…

Юле кровь бросилась в голову. Она не нашлась что ответить. Ее рука уже успела дернуться и напрячься в ответ на его прямолинейное предложение. Но еще большее удивление вызвала мысль, что она почти готова выполнить его просьбу. Она, никогда не изменявшая мужу, уже готова лечь в постель, к этому мальчишке! Что это? Сексуальный голод? Шалость? Замкнутое пространство? Или — все вместе? Ладонь его была теплой, он гладил ее руку до самого локтя, и тепло отправлялось гулять по всему телу.

— Не бойся, — сказал он и приподнялся на локте.

— Нет. — Юля поднялась и убрала свою руку. — Тебе лучше уснуть.

Теперь он смотрел на нее чуть презрительно. Его рот исказила тень усмешки.

— Из-за этого, да? — Он тронул пальцами стоящий в изголовье костыль.

Юля, не найдя что ответить, попятилась к двери.

— Спокойной ночи, — пролепетала она и услышала, как шумно Андрей выдохнул и упал головой на подушку.

Юля почти бегом вернулась в спальню, но на пороге что-то заставило ее обернуться. Наверное, неестественная тишина. Она оглянулась и натолкнулась на распахнутые глаза своей гостьи. Лерка все слышала.

— Спи, — сухо бросила Юля и, как в спасительную гавань, спряталась в свою постель. Но ни она, ни Лерка, ни Андрей так и не смогли уснуть до рассвета.

Глава 16

Сочи поначалу ошарашил Наташу. Попав из зимы в солнце, она была сбита с толку и первые три дня существовала как во сне. Ей понравилось сразу все: ее комната — светлая, с огромным окном, — улицы Сочи, с фантазией украшенные, немного хвастливые в своей призывной красоте. И конечно, само море.

Соседка по комнате оказалась женщиной простой и компанейской. Но уже на третий день, гуляя с новыми приятельницами по набережной от морпорта, Наташа поймала себя на мысли, что не вполне принимает этот подарок судьбы. Не до конца радуется ему, не всей душой. Вот если бы рядом был Женя… Легко представить, как здорово было бы бродить с ним вдоль берега, сидеть на скамеечке в Ботаническом саду или ехать вместе на экскурсию по страшному серпантину над пропастью.

И теперь, раз забредя в ее голову, эта мысль уже не покидала ее, и Наташа то и дело представляла себя здесь, в разных уголках этого райского места, вместе с Бородиным.

Дома она умела заглушить подобные мысли работой, а здесь, лицом к лицу с южной незнакомой красотой, женщина оказалась беззащитной перед фактом: Бородин бросил ее, она осталась одна. И каждый день, и каждый ее шаг неумолимо напоминали ей об этом. Некоторые изменения в Наташино настроение внесла экскурсия на Ореховский водопад. В тот день ей по какой-то причине не хватило места в автобусе, и экскурсовод любезно предоставила ей место впереди, рядом с водителем. Перед Наташей открылась вся панорама опасной дороги к водопаду — через огромное лобовое стекло она видела облака, лежащие почти вровень с автобусом, уступы и скалы внизу, в пропасти. Ей то и дело казалось, что автобус вот-вот заскользит и рухнет вниз. Будучи человеком эмоциональным, не слишком тихим, Наташа невольно выражала свои эмоции различными охами и ахами, чем вызывала улыбку водителя.

У водопада оказалось неожиданно холодно, и хотя Наташа оделась вроде бы тепло, она довольно быстро замерзла. И в тот самый момент, когда уже была готова пожалеть о своем согласии на эту экскурсию, в этот самый момент услышала над своим ухом:

— Вы совсем замерзли, возьмите.