Читаем без скачивания Владимир Высоцкий в Ленинграде - Марк Цыбульский

"В ЛИЯФе Высоцкого принимали с помпой, так как бывший его директор, член-корреспондент Академии наук Сумбаев, был покровителем муз, — вспоминал присутствовавший на концерте Н. Попов. — Я уже не помню, но Эдик (Крейнин — М.Ц.) помнит, что я привёз Высоцкого на своей "Ладе", а обратно была дана директорская чёрная "Волга", и возвращались целой кавалькадой на нескольких машинах. Высоцкому нравилось, когда они обгоняли друг друга на шоссе Гатчина — Ленинград.

Перед концертом в столовой ЛИЯФ был устроен банкет с присутствием организаторов концерта и администрации ЛИЯФ. После банкета мы пошли с Высоцким в лес Орловой рощи и гуляли, пока готовили пропуска в главное здание, в актовом зале которого предстоял концерт.

Зал был переполнен, люди стояли в проходах, сидели на подоконниках, успех был колоссальный".[159]

В своих воспоминаниях О. Мрачковский сетовал и на то, что руководство Первого отдела института всячески вставляло палки в колёса организаторам выступлений Высоцкого. Мне это всегда казалось странным, ибо помню по советским временам: Первый отдел интригами не занимался. Если его глава не хотел, чтобы концерт Высоцкого состоялся, то практически никто отменить его решение не мог.

23 июня, Гатчина. ЛИЯФ, 1-е выступление с Иваном Дыховичным. Фото С. Хмелева

30 июня, Гатчина. ЛИЯФ, 2-е выступление. Фото С. Хмелева

К. Томбак, вдова главного организатора выступлений Высоцкого в ЛИЯФе М. Томбака (он погиб в начале 1990-х годов в железнодорожной катастрофе), в беседе, состоявшейся 20 марта 2007 года, рассказала мне следующее:

"Была инициативная группа по организации тех выступлений. В то время в ЛИЯФе был клуб, председателем которого был Мариан Томбак. Кого он брал себе в помощники, и с какими функциями, я не знаю, кроме одного человека — Татьяны Буш.

М.Ц. — Были ли проблемы с Первым отделом, как о том пишет О. Мрач-ковский?

К.Т. — Я помню, что какие-то люди из первого отдела были в зале. Разговоры с ними действительно были. Они хотели знать репертуар Высоцкого. Я помню, как мой муж рассказывал: "Мы подошли к этим людям в чёрном и сказали: "Вы слышите, что он поёт военные песни? Вот он и будет продолжать петь патриотические песни". А потом каким-то образом отвлекли их внимание в то время, когда Высоцкий пел острые песни.

М.Ц. — На некоторых снимках с тех концертов запечатлён М. Томбак с кинокамерой в руках. Сохранилась ли та съёмка?

К.Т. — Такой плёнки у меня нет. Снимок, где Мариан с кинокамерой, у меня есть. Старые киноплёнки я все уже выбросила, но могу точно сказать, что среди них не было концертов Высоцкого в ЛИЯФе. Возможно, это просто не получилось".

Через пять дней после разговора с К. Томбак, 25 марта 2007 г., я попросил поделиться воспоминаниями Т. Буш, члена инициативной группы по организации концертов Высоцкого в ЛИЯФе:

"М.Ц. — Кто пригласил Высоцкого в ваш институт?

Т.Б. — Я его приглашала. Ленинградский обком комсомола помог нам познакомиться с ним. Вместе с Марианом Томбаком мы ездили в обком, в отдел культуры, который возглавляла Валентина Матвиенко, нынешний губернатор Санкт-Петербурга. Она помогла нам встретиться с Высоцким, вот и всё.

М.Ц. — О. Мрачковский, сотрудник ЛИЯФ в то время, писал, что у организаторов концерты были большие проблемы с Первым отделом…

Т.Б. — Неправда это. Первый отдел у нас возглавлял здравомыслящий человек, который прекрасно понимал, чем интересуется молодёжь, так что никаких проблем у нас не было".

Ещё один концерт Высоцкого в те дни состоялся во Дворце моряков для студентов ЛИВТа — Ленинградского института водного транспорта.

"Зал был набит до отказа. Студенты сидели на полу, на ручках кресел. Много народу столпилось прямо на сцене, — вспоминала Т. Авдеева. — Цепкой альпинистской походкой вышел Высоцкий. Со спины я могла только иногда видеть его профиль. Гитара на широкой цветной тесьме, джинсы, белая рубашка апаш. Небольшого роста, пластичный.

Молодёжь неистово аплодирует. Встречи ждали давно, хоть и не надеялись. Но повезло — Театр на Таганке приехал в Ленинград.

Сильные удары по струнам:

Для меня будто ветром задуло костёр,

Когда он не вернулся из боя…

Песни звучат одна за другой. Среди них много о войне, неостывшая за 30 лет ненависть, скупые слёзы фронтового братства, где "проверка на прочность — бои".

Поёт, отдаваясь целиком. Сжигая себя. Это не сыграть. Это правда. Стоим в нескольких шагах от него. И каждый раз, когда гремят аплодисменты, слышим тихое — не в микрофон — для себя, только для себя — "Спасибо".

Сначала предполагалось так: концерт пройдёт без перерыва — ведь через три часа спектакль. Но студенты не отпустят, сразу стало ясно. Решили — Владимиру Семёновичу нужен небольшой отдых.

Занавеса не было, просто Высоцкий ушёл в глубину сцены, снял гитару…

И тут я решилась. Продираюсь сквозь толпу обступивших его.

"Корреспондент морской газеты?" — он удивлённо поднимает брови и оглядывается на организатора концерта — черноволосого бойкого человека. Видимо, была договорённость: никого из посторонних. Я в отчаянии — ничего себе журналистский "успех".

"Но всего два вопроса", — лепечу.

Лицо Владимира Семёновича смягчается.

"Десяти минут хватит?"

"Конечно", — отвечаю торопливо, чтобы не раздумал.

Гвалт стоит ужасный.

"Уголка тихого не найдём здесь?"

"Может быть, поднимемся в редакцию? Это рядом, по лестнице".

Взбегает легко. Гитару держит бережно, перед собой.

"Как Вы относитесь к песне? Своей песне? Какое место занимает она в Вашем творчестве? Ведь есть ещё и Театр на Таганке. Есть кинематограф…"

"Удивитесь, наверное, — говорит спокойно, голос густой и в то же время мягкий, — если использовать это изъезженное слово хобби, то отнесу его не к песне. Хотя многим хотелось бы этого. Нет, песня для меня — главное…"

Второй вопрос задаю, конечно, по тем временам глупейший.

"Собираюсь ли выпускать книгу стихов? — переспросил он. И усмехнулся. Горько и как-то беззащитно. — Собираюсь. Но разве от меня это зависит…"

Звонок на концерт. Решили — несколько минут он оставит для меня после концерта.

И снова жёсткие, жестокие песни о мещанстве, сытом чванстве, нравственной тупости…

Я не люблю, когда мне лезут в душу,

Тем более, когда в неё плюют…

Конечно, разговора после уже не получилось — до спектакля оставалось минут пятнадцать. А ещё надо было добраться до Дворца имени Первой пятилетки.