Читаем без скачивания Флаг Святого Георгия: Английский флот во Второй мировой войне - Стефен Роскилл

Таким образом, первые 3 месяца 1941 стали периодом серьезных трудностей, а впереди нас ждали еще более черные времена. Морские силы в западном и восточном бассейнах, а также соединение, поддерживающее сухопутные операции в Итальянской Восточной Африке, трудились без передышки. 6 февраля Соединение Н адмирала Сомервилла вышло в море из Гибралтара, и рано утром 9 февраля вошло в Генуэзский залив. Самолеты «Арк Ройяла» поставили мины возле Специи и бомбили нефтеперегонный завод в Ливорно. «Ринаун», «Малайя» и «Шеффилд» обстреляли порт, доки и заводы в Генуе. Хотя главные силы итальянского флота вышли из Неаполя, перехватить британскую эскадру они не сумели. Соединение Н благополучно вернулось в Гибралтар. Главным результатом этого смелого набега в итальянские воды была демонстрация уязвимости основных портов противника для атаки с моря. Кроме того, мы хотели показать, что прибытие Люфтваффе и удар, полученный нами 10 января возле Мальты, не заставят нас перейти к обороне. Ост-Индская эскадра вице-адмирала Р. Литэма прочно контролировала Индийский океан. Поэтому сухопутные силы, ведущие наступление в Итальянской Восточной Африке, получали подкрепления и снабжение без задержек. Во всех случаях, когда бои велись на берегу, корабли поддерживали армию огнем орудий. В феврале мы захватили Кисмайо и Могадишо в Итальянском Сомали. Из 16 торговых судов Оси, находившихся в этом порту, спастись сумело только одно. То же самое произошло, когда в начале апреля наши войска захватили Массауа, главную итальянскую морскую базу в Восточной Африке. Это означало конец итальянской эскадры в Красном море. Почти все ее корабли были уничтожены или захвачены[10]. К концу месяца наш контроль на всем протяжении морского пути был абсолютным. Поэтому президент Рузвельт разрешил американским судам заходить в Суэц, так как с его точки зрения Красное море перестало быть «районом боев».

Впечатляющие успехи, достигнутые в Восточной Африке, вскоре отошли в тень при сравнении с несчастьями, обрушившимися на нас в Греции. В конце января миссия, состоящая из министра иностранных дел Идена и представителей всех 3 видов вооруженных сил, посетила Афины, чтобы обсудить роль Великобритании в защите Греции. Эта миссия полностью сознавала трудности и опасности, которые были с этим связаны, но все-таки без колебаний рекомендовала отправить все имеющиеся силы на помощь маленькому, но отважному союзнику. После жарких споров Комитет начальников штабов и военный кабинет приняли предложение. Черчилль телеграфировал Идену: «Не сомневайтесь, что все, что мы пошлем, будет следовать под сигналом «Самый полный вперед». Через неделю Болгария вступила в войну на стороне Оси, и германские войска хлынули на Балканы потоком. Таковы были последствия недальновидного решения Муссолини напасть в октябре 1940 на Грецию.

Переброска британских войск в Грецию началась 5 марта. В последующие 3 недели конвои непрерывно следовали между Египтом и Пиреем с регулярным интервалом в 3 дня. Главные трудности проистекали от неспособности наших слабых ВВС обеспечить конвоям сильное истребительное прикрытие. Мы также не имели достаточно бомбардировщиков, чтобы разгромить германские аэродромы. В ходе операции «Ластр» были потеряны 25 транспортов водоизмещением 115000 тонн. Но большинство из них были потоплены или после прихода в гавань, или уже на обратном пути в Египет, поэтому в Грецию мы доставили почти все, что собирались. Более 58000 солдат, большое количество техники и боеприпасов были благополучно высажены в Пирее. Пока мы вывозили солдат из Ливии, противник делал прямо противоположное — он доставил туда Африканский Корпус генерала Роммеля. Так как Мальта с трудом отбивала воздушные атаки, а флот был полностью занят в восточном бассейне, то мы не смогли помешать этим перевозкам. К концу марта Роммель, зная, что перед ним только слабые силы, нанес удар.

25 марта Средиземноморский флот находился в море, прикрывая один из греческих конвоев. Радиоразведка сообщила, что готовится выход крупных сил итальянского флота для атаки этих конвоев. Адмирал Каннингхэм стремился использовать любую возможность навязать противнику бой. Поэтому он спешно вывел транспорты из угрожаемой зоны, одновременно попытавшись создать у противника впечатление нашей неготовности. Одновременно он приказал своему заместителю вице-адмиралу Г.Д. Придхэм-Уиппелу к рассвету 28 мая сосредоточить легкие силы (4 крейсера и 9 эсминцев) южнее Крита. Все морские и воздушные силы в Греции, Египте и на Крите были подняты по тревоге. Каннингхэм подождал еще несколько часов и под покровом темноты вышел в море из Александрии, имея 3 линкора («Уорспайт», «Барэм», «Вэлиант»), авианосец «Формидебл» и 9 эсминцев. В течение всей ночи флот шел на северо-запад, а легкие силы двигались ему навстречу.

На рассвете 28 марта «Формидебл» поднял разведывательный самолет, который вскоре сообщил о группе вражеских крейсеров и эсминцев южнее Крита в районе, где действовали наши легкие силы. Вскоре после этого и адмирал Придхэм-Уиппел сообщил о тех же кораблях. Адмирал Каннингхэм пошел к месту событий. Потом воздушная разведка сообщила о новом вражеском соединении, в состав которого входил линкор. Оно находилось чуть севернее крейсеров. Однако ситуация все еще оставалась запутанной. Затем, в 11.00 Придхэм-Уиппел сообщил, что видит 2 вражеских линкора в 16 милях на север. Его положение становилось опасным — на правой раковине он имел итальянские крейсера, на левой линкоры. Поэтому он повернул на юго-восток, прикрываясь дым-завесой. Каннингхэм приказал «Формидеблу» выслать самолеты для атаки линкора. Примерно в 11.30 6 торпедоносцев атаковали «Витторио Венето», единственный итальянский линкор, но попаданий не добились. Однако их вмешательство ослабило давление на наши легкие силы.

Итальянский командующий адмирал Иакино прекратил преследование и повернул на северо-запад. Тем временем, самолеты-разведчики сообщили о третьем итальянском соединении, которое состояло из 2 линкоров типа «Кавур» и 3 тяжелых крейсеров. На самом деле итальянцы имели только 1 линкор, а эта эскадра состояла из 5 тяжелых крейсеров и 4 эсминцев. Теперь стало ясно, что в море вышла большая часть итальянского флота, и силы Каннингхэма значительно уступают вражеским. Однако это ничуть не повлияло на решение главнокомандующего как можно быстрее навязать противнику бой.

В 12.30 Придхэм-Уиппел соединился с главнокомандующим. Его крейсера повреждений не получили, хотя примерно 30 минут находились под огнем 15" орудий «Витторио Венето». Теперь Каннингхэм бросился в погоню за вражеским линкором. Он приказал «Форми-деблу» выслать вторую волну торпедоносцев, так как было совершенно необходимо снизить скорость противника. В период с 15.10 до 15.25 5 «Суордфишей» атаковали итальянский линкор и добились 1 попадания. Скорость «Венето» резко упала, и соответственно выросла надежда англичан догнать его. Но вскоре «Венето» исправил повреждения и увеличил скорость до 19 узлов. Атака бомбардировщиков «Бленхейм» и морских самолетов с критских аэродромов не причинила никакого вреда итальянцам. К 16.00 Каннингхэм понял, что не сумеет перехватить «Витторио Венето» до наступления темноты. Поэтому он послал вперед легкие силы, чтобы поддерживать контакт с противником. Торпедоносцы «Формидебла» должны были выполнить третью попытку атаковать линкор.

«Уорспайт» выслал один из своих гидросамолетов, чтобы следить за противником. До 19.30 его опытный наблюдатель передал по радио серию исключительно точных сообщений. Каннингхэм теперь знал, что его главный противник идет на северо-запад в центре большой группы крейсеров и эсминцев. Для крошечной группы торпедоносцев атака такой эскадры была делом очень трудным. На закате 10 «Суордфишей» атаковали противника, хотя темнота уже мешала опознавать цели. «Вене-то» повреждений не получил, но попадание торпеды в тяжелый крейсер «Пола» вынудило его остановиться. В 20.30 адмирал Иакино, все еще не подозревающий, что британские линкоры находятся в море, отправил тяжелые крейсера «Зара» и «Фиуме» вместе с 4 эсминцами на помощь «Поле». Как раз в то время, когда Иакино отправлял эту эскадру, Каннингхэм решил пойти на риск ночного боя. Он отправил вперед почти все эсминцы, чтобы атаковать противника. Но, как часто случается на войне, все пошло не так, как было задумано.

В 21.11 главнокомандующий узнал от легких сил, что неизвестный корабль (это был крейсер «Пола») стоит без хода чуть южнее его курса. Он решил проверить сообщение. Примерно через час радар «Вэлианта» засек цель в 6 милях слева по носу. Все надеялись, что этот корабль и есть «Витторио Венето». Но в 22.25 с противоположного борта появились 2 больших корабля и 1 маленький. Они находились почти прямо по курсу английских линкоров. Каннингхэм повернул линкоры навстречу и выстроил их в кильватерную колонну. Теперь противник — «Зара» и «Фиуме», один эсминец впереди крейсеров и 3 позади — оказался слева по борту. «Формидебл» получил приказ ради собственной безопасности выйти из линии. Башни линкоров развернулись и взяли противника на прицел. Все затаили дыхание, тишину нарушало только шипение бурунов на форштевнях линкоров и глухой гул турбин. Затем ее расколол грохот первого залпа «Уорспайта», который открыл огонь по «Фиуме» практически сразу вслед за тем, как эсминец осветил вражеский крейсер. Залп за залпом 15" снаряды поражали несчастные итальянские крейсера, которые были застигнуты совершенно неготовыми к бою. Через несколько минут они превратились в пылающие факелы. Каннингхэм приказал своим эсминцам прикончить их. Вместе с «Зарой» и «Фиуме» были потоплены 2 эсминца. Еще до рассвета был обнаружен и потоплен потерявший ход «Пола». Итальянцы потеряли 5 прекрасных кораблей и 2400 моряков. Англичане в этом бою потеряли всего 1 «Суордфиш». Единственным неприятным моментом этой ночи стало то, что поврежденный «Витторио Венето» ускользнул от нас. Увеличение скорости и поворот на север в 21.00 помешали нашим эсминцам догнать линкор. Радиограмма адмирала Каннингхэма, отправленная сразу после артиллерийского боя, с приказом «всем кораблям, не ведущим бой» отходить на северо-восток, была ошибочно истолкована, как относящаяся ко всем кораблям вообще. Тем не менее, бой у мыса Матапан стал крупной победой. Он показал, насколько оправданной была тщательная подготовка к ночным боям, которую вел Королевский Флот. Более того, эта победа помогла нам закрепить господство на море в восточном бассейне, от которого зависела судьба армии в Греции. Как однажды заметил сэр Джон Джервис перед боем у мыса Сен-Винцент (14 февраля 1797): «Сегодня победа Англии особенно нужна». Эту фразу могли с полным основанием повторить на мостике «Уорспайта» 28 марта 1941.