Читаем без скачивания Знакомые незнакомцы - Олеся Осинская

Джек подошел к одному из кухонных столов, провел пальцами, проверяя чистоту, потом залез на него и сел, расслабленно прислонившись спиной к стене. Я заняла единственный стул. Помолчали. Я сидела и думала о том, какими разными, оказывается, могут быть люди. «Мальчишка Сорби» — снова вспомнились слова Берты. Может, она его знала именно таким? Мельком взглянула. Как я могла подумать, что у Джека колючие стальные глаза? Они же почти голубые.

Молодой человек покосился на меня, затем на мой стул и молча щелкнул пальцами. Рядом появилось огромное мягкое кресло.

— Садись, не бойся. Это мое любимое. В нем удобно, — улыбнулся он. Я недоверчиво взглянула на неожиданно появившийся предмет мебели и даже тронула пальцем. — Садись-садись. Я его потом заберу. У меня здесь комната есть — в соседнем крыле. Не знала? А, ну ты же новенькая.

Я-то новенькая, но странно, что такой новостью до сих пор никто не поделился. Я пересела в кресло, утонув в тепле и уюте. От замши шел едва заметный волнующий мужской запах, мягкая обивка ласкала кожу, словно сам владелец меня легонько обнял. Я расслабилась.

— Скажите, то есть скажи… — чуть запнулась, пытаясь сформулировать мысль, бросила короткий взгляд на молодого человека. — Ты ведь мог где угодно поужинать? Почему суп? И здесь?

Сорби посмотрел на меня. Затем лег прямо на столе на спину, свесив ноги и заложив руки за голову. Устало прикрыл глаза. Вздохнул и негромко ответил:

— Тебе странно, что известный маг-универсал, профессор, да еще и герцог, — «да еще и глава тайного отдела» мысленно продолжила я, — так несолидно валяется сейчас на столе в студенческом общежитии и варит суп вместо того, чтобы сидеть в шикарном ресторане, или не менее шикарном особняке, где вокруг суетятся слуги. Я попробую объяснить…

Возьмем, к примеру, стражников. Следят за порядком, ловят и допрашивают преступников. Иногда такая работа нравится, иногда нет — но кто-то должен ее делать. А потом… — тон Джека чуть смягчился, а голос стал еще тише, — потом рабочий день заканчивается. Одни идут в кабак, а другие домой. И суровый мужчина улыбается, целует любимую жену, ласково треплет волосы сына, берет на руки дочь и… — молодой человек улыбнулся и мельком глянул на меня, — ест суп. Так и я… Последние дни выдались весьма тяжелыми. Около недели назад по королевству прокатилась волна покушений на различных влиятельных особ королевства. Некоторые, к сожалению, были успешными. Велось расследование, и меня попросили помочь. Как мага-универсала.

Сорби замолчал.

— А сейчас? Все закончилось? Вы поймали преступников?

— Да, но я очень устал. И мне не захотелось ни в свой столичный особняк, ни в ресторан, меня потянуло домой. А Академия… я не работаю здесь, я здесь отдыхаю. Душой. Мне нравится возиться со студентами. Вы и есть моя семья. Потому я и держу в этом общежитии комнату. И веду только факультативы, где нет экзаменов — не хочу, чтобы меня боялись. И поэтому я сегодня пришел сюда. Чтобы расслабиться. На кухне и ночью нередко можно кого-нибудь встретить, особенно во время сессий. Я надеялся, что какая-нибудь добрая душа сможет меня покормить, — Джек усмехнулся. — Ты понимаешь, о чем я?

Да, я понимала. Этот Джек, в отличие от замкнутого и закрытого наглухо от внешнего мира герцога Сорби, был полностью открыт. Я эмпатией легко впитывала его эмоции — душевную усталость, удовлетворение от хорошо сделанной работы, радость от того, что он сейчас находится здесь. Похоже, он в самом деле чувствовал себя в Академии «как дома».

Мы замолчали. Говорить не хотелось, я боялась нарушить это хрупкое состояние доверия и понимания. Хотелось чем-то помочь, принять участие, внутри возникла неожиданная щемящая нежность, которую не на кого было израсходовать. Украдкой посмотрела на Джека, и словно почувствовав мой взгляд, он отозвался:

— Я очень давно ни с кем не разговаривал вот так просто, по душам. Очень, очень давно, — я заметила, что парень повернулся и теперь внимательно на меня смотрит. — Что в тебе есть такого, Корни, что вызывает подобное доверие?

Слегка пожала плечами. Хотелось ответить тоже чем-то личным и проникновенным, но на ум ничего не шло… Неожиданно Джек вскочил.

— Думаю, наш суп готов, — весело произнес он и, вытащив ложку, пошел снимать пробу. — Доставай тарелки!

Быстро поев, Сорби отставил миску в сторону, и поднялся:

— Прости, я пойду. Уже не помню, когда последний раз спал, — его рука легла мне на плечо удерживая, — нет-нет, не вскакивай. Доешь спокойно. Кресло я позже заберу.

Возле двери он обернулся и подмигнул.

— Спасибо за суп и за компанию. Увидимся завтра на лекции.

Я еще некоторое время мечтательно понежилась в мягких объятиях неуместной здесь мебели, боясь встать за чаем — а вдруг сразу исчезнет. Лишь когда начала окончательно засыпать, заставила себя подняться и отправиться в комнату. Едва вышла из кухни, как кресло с тихим хлопком пропало. Растворившись в своем романтическом настроении, я протанцевала до самой двери. «Осталось только найти еще один портрет Джека и снова повесить на стену, только теперь в общежитии» — подумалось весело. А затем еще долго ворочалась, пытаясь уснуть.

Наутро поймала себя на том, что, как и большинство наших девушек, пытаюсь приодеться получше, зная, что сегодня есть лекции Сорби. Это меня слегка отрезвило — не хватало еще пополнить эту очередь страждущих девиц. Я хмыкнула, надела привычную одежду и пошла на занятия.

Глава 4

В тот же день после лекций я впервые за последние две с половиной недели наведалась домой. Там меня, Гейшу то есть, ждали целых три письма. Одно несколько дней назад прислала Берта — ненавязчиво просила найти свободную минутку и заскочить в гости, поделиться новостями о моих успехах на новом поприще.

Второе пришло от Джокера. Напарника я не видела с того самого памятного вечера, да и писем с тех пор не получала. Он извинялся за долгое молчание, ссылаясь на занятость, и приглашал на ужин. Я бы и не против согласиться, но письмо отправили еще две недели тому. Так и не придя к решению, что лучше — не отвечать вообще или ответить с двухнедельной задержкой, я отложила данный вопрос на потом. В конце концов, раз письмо здесь провалялось столько времени, еще денек или два точно потерпит.

Последнее было датировано сегодняшним днем. Золотистая карточка записки показалась мне смутно знакомой. «С каких это пор Сорби лично мне пишет, а не через Берту?» — удивилась я. Послание гласило:

«Уважаемая Гейша.