Читаем без скачивания История религии. В поисках пути, истины и жизни. - Александр Мень

Эта деградация связана еще и с тем, что в человеке наряду с потребностью в свободе живет боязнь ее. Без ориентации на Вечное свобода может пугать и вызывать тоску по рабству. «Человек обречен на свободу», — говорил Сартр, и в этих словах ощущается скрытый ужас. Но подлинная вера не страшится свободы. Она сознает всю трудность этого дара и радостно идет ему навстречу. Пусть даже иные представители религии превращают ее саму в спокойную клетку для извращения веры. «Комфортабельный атеизм и комфортабельная вера, — по словам Э. Мунье, — встречаются в одном болоте». Для того, кто верен Евангелию, остается всегда живым завет апостола Павла: «К свободе призваны вы, братья».

Реализацию духовного начала мы видим и в стремлении к творчеству, которое неотделимо от истории человеческой культуры.

Как уже было отмечено в главе II, творческий процесс не есть продукт простого воспроизведения или абстрактной рефлексии. В нем порыв человеческой интуиции и воли непосредственно приобщается к живой реальности и исходя из нее создает нечто новое. Здесь участвуют все силы человеческой души и духа.

Пусть машины действительно способны писать стихи и сочинять музыку, но их «произведения» остаются, однако, лишь мертвенной пародией на подлинное творчество, которое реализует не только формальные способности человека, но и неисчерпаемое богатство его духовного бытия. К сожалению, в широкой публике это нередко забывается под влиянием фантастической литературы, которая склонна подчас ставить знак равенства между человеком и роботом. Но необходимо помнить, что в подобной литературе всегда есть нечто не только от науки, но и от чистого вымысла, и поэтому, признавая полную свободу творчества за самими авторами-фантастами, мы не должны забывать, что далеко не всегда есть смысл черпать из их книг философские идеи.

Для того чтобы глубже проникнуть в самую сущность подлинно человеческого творчества, лучше всего обратиться к свидетельствам самих творцов культурных ценностей. Они раскрывают перед нами ощущение сопричастности высшему духовному бытию, которое отчетливо сознавали поэты, писатели, художники. Остановимся на некоторых примерах подобного самосвидетельства.

«Иногда, — пишет Н. О. Лосский, — в моменты наиболее плодотворного мышления целые длинные ряды мыслей развиваются как бы сами собой».

Нередко поэты сами описывают процесс своего творчества как что-то «данное», что-то такое, в чем они играют лишь роль зрителя, восприемника.

Еще более определенно говорит об этом мыслитель-поэт С. Н. Булгаков. По его словам, «направляет художественное внимание стихия таланта… Человек-художник невольно становится придатком своего таланта» [36].

Н. Бердяев в своей книге «Смысл творчества» полагает творчество главной отличительной чертой человека, «позволяющей ему прорываться через этот мир к миру иному». Это подтверждается тем, что нередко творцы бывают неспособны охватить во всей полноте свое создание.

«Иногда, — пишет французский психолог Г. Жоли, — даже сам великий человек, взирая на горизонты, которые открывает перед ним его же собственная идея, повергается в изумление и восхищение перед нею и полагает, что она снизошла к нему свыше от какой-то незримой верховной силы». Примеров этого мы имеем бесчисленное множество. Так, Микеланджело, работая над своими фресками, видел в этом труде священнодействие, которым руководит Дух Божий.

По словам Г. Флобера, художники являются «органами Бога, посредством которых Он Сам открывает Свою сущность»; Мицкевич в своем творчестве чувствовал «силу, не от людей идущую». Бетховен свидетельствовал, что в моменты музыкальных озарений «Сам Бог говорил над его ухом». Красота, по словам В. А. Жуковского, есть «ощущение и слышание душою Бога в созидании». «У меня были времена, — пишет в своем Завещании Лев Толстой, — когда я чувствовал, что я становлюсь проводником воли Божией».

Такие свидетельства можно было бы продолжать без конца. Они говорят о том, что в процессе творчества человек приобщается к мировому духовному бытию и тут с необычайной силой проявляется его богоподобная сущность.

Ценность всякого художественного произведения заключена прежде всего в том, что автор его создает некий новый, свой собственный мир. Краски и формы, звуки и слова становятся языком духа.

Не случайно творчество для христианства имеет значение космическое: в нем человек как бы продолжает божественное дело созидания. Это уже не «Земля» или «Вода» с их темной стихийной жизнью, а сознательное существо, творящее свой «второй космос» и тем самым соучаствующее в творчестве Бога.

Именно поэтому созидательный процесс открыт беспредельному совершенствованию. Именно поэтому каждый мастер, закончив свой труд, испытывает неудовлетворенность, которая побуждает его к новым творческим поискам.

Давно замечено, что персонажи у многих писателей — лишь перевоплощения одного героя, который ищет и не находит своей окончательной формы. Этим же объясняются и лейтмотивы в произведениях художников: чувствуя несовершенство созданного, они не могут остановиться и успокоиться на достигнутом.

В конечном счете все наше земное творчество есть радость, переплетенная с глубокой тоской по совершенству и идеалу. Мы ощущаем в себе огромные возможности, осуществить которые полностью нам не дано. Горизонт и устремления безграничны, а человеческая жизнь коротка, как мгновение. Это касается не только творчества, но и свободы, и разума.

Откуда же такое несоответствие? Является ли оно неустранимой трагедией духа? Если бы наше тяготение к истине, добру и творчеству имело бы лишь призрачную основу, оно не владело бы человеком с такой силой. Поскольку эти порывы вложены в нас, они должны иметь возможность для реализации. Только в перспективе бесконечного развития человеческой личности, далеко за пределами ее нынешних условий бытия, обретает она подлинный простор. Только тогда разум, совесть, свобода, творчество не остаются бесполезным авансом, а приводят ее к вершинам подлинного богоуподобления. Иными словами, вопрос о возможностях человека есть вопрос о его бессмертии.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава шестая

ОБРАЗ И ПОДОБИЕ

1. В. Грегори. Эволюция лица от рыбы до человека/Пер. с англ. М., 1934. С. 66. Аналогичное высказывание можно найти в антирелигиозных статьях о родословной человека («Наука и жизнь». 1964. Ном. 9. С. 25).

2. См. М. Г. Ярошевский. История психологии. М., 1985. С. 159.

3. Там же. С. 186.

4. Г. Ф. Лейбниц. Соч. Т. 1. М. С. 78 сл.

5. Вл. Соловьев. Чтения о Богочеловечестве. Собр. соч. Т. III. С. 29

6. Е. В. Шорохова. Проблема сознания и философии в естествознании. М., 1961. С. 195.

7. Ch. Sherrington. The Brain and its Mechanism. Cambridge, 1934.

8. P. Bailey. The Seat of the Soul. — «Perspectives in Biology and Medecine». 1959. 2, n° 4. P. 417.

9. В. И. Ленин. Соч. Т. XVIII. С. 259.

10. Е. В. Шорохова. Проблема сознания… С. 33.

11. К. Маркс. Из ранних произведений. С. 593.

12. Л. Васильев. Таинственные явления человеческой психики. М., 1964. С. 102.

13. Г. И. Челпанов. Мозг и душа. М., 1918. С. 125.

14. См.: Основы марксистско-ленинской философии. М., 1974.

15. См.: Л. Бюхнер. Сила и материя. Пб., 1907. С. 162; Э. Геккель. Лекции по естествознанию и философии. СПб., 1913. С. 38 сл.

16. Материя, по словам Ленина, «копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них». (Полн. собр. соч. Т. 18. С. 131.).

17. Н. А. Бернштейн. Новые линии развития в физиологии и их соотношение с кибернетикой. — В кн.: Философские вопросы высшей нервной деятельности и психологии. М., 1963. С. 322.

18. Б. Эрдман. Научные гипотезы о душе и теле. М., 1911. С. 207.

19. Л. Васильев. Таинственные явления человеческой психики. С. 31.

20. Подобные факты см.: Васильев. Цит соч. С. 56 сл.

21. А. Д. Сэмюель. Искусственный разум: прогресс и проблемы. — В кн.: М. Tayбе. Вычислительные машины и здравый смысл. М., 1964. С. 144.

22. И. Новик. Кибернетика — философские и социологические проблемы. М., 1963. С. 136.

23. Вл. Соловьев. Соч. Т. III. С. 149.

24. А. Сабатье. Бессмертие души с точки зрения эволюционного натурализма. С. 68.

25. P. Бернгард. Новые соображения в кибернетических исследованиях. — В кн.: Кибернетика и живой организм. М., 1964. С. 98.

26. М. Таубе. Цит. соч. С. 79.

27. J. С. Eccles. The Neurophisiological Basis of Mind. Oxford, 1953. P. 281; его же Facing Reality. 1970. P. 126.

28. Дж. Экклс. Физиология нервных клеток. М., 1959. С. 18.

29. К. Дюпрель. Философия мистики. С. 441.

30. Учение о духе, душе и теле намечено еще апостолом Павлом. О развитии его в антропологии Отцов Церкви см.: архим. Киприан (Керн). Антропология св. Григория Паламы. Париж: YMCA, 1950. В прошлом веке принцип трихотомии человеческой природы был обоснован в трудах еп. Феофана (Говорова). В отечественной богословской литературе одним из последних исследований на эту тему была работа архиеп. Луки (Войно-Ясенецкого) «О духе, душе и теле» (Брюссель, 1978).