Читаем без скачивания Кровавое наследие - Ричард Кнаак

— Слушай! Мы погибнем, если не сумеем взять под контроль «Ястребиный огонь»! Если нас не накроет шторм, мы наверняка умрём с голоду, когда припасы закончатся или испортятся, или, что куда более вероятно, врежемся к какую-нибудь скалу и камнем пойдём на дно! Такой судьбы ты хочешь своему кораблю?

Долговязый капитан затряс головой,

— Дурак! Падать ломать черепок? — И он решительно схватил Норрека за руку. — Идти! Идти!

Отложив почти пустую миску, солдат последовал за Каско в бурю. Неустойчивые ноги сделали несколько шагов по качающейся палубе, но капитан был наготове и в случае чего подхватил бы. Каско метался между ненавистью, уважением и страхом перед своим пассажиром. Он не предлагал помощи, но и не пытался заставить Норрека шагать быстрее, чем мог ослабевший человек.

Добравшись до верхней палубы, моряк позволил Норреку обогнать себя. Ветеран покрепче ухватился за остатки поручней, всматриваясь в густую пелену ливня, пытаясь разглядеть то, что показывал ему Каско. Кругом было пусто: по канатам не сновали матросы и у штурвала не стоял рулевой.

И всё же… рулевое колесо поворачивалось. Его больше не держали тросы. Норрек прищурился, уверенный, что штурвал вот-вот начнёт бешено вращаться, но нет, он едва двигался то в одну, то в другую сторону, словно в умелых руках какого-то невидимого матроса.

В стороне что-то зашевелилось. Присмотревшись, Норрек сперва дико испугался, что один из главных канатов вдруг развязался, но линь на его глазах сам собой свернулся петлёй, затянув новый узел.

И всюду вокруг себя солдат стал замечать незначительные перемещения, лёгкие изменения. Тросы приспосабливались под нужды парусов. Паруса сами поворачивались под ветер. Руль продолжал бороться с пенными волнами, твёрдо ведя «Ястребиный огонь» по прямой; несмотря на безумие бури, Норрек полагал, что прямая эта ведёт точно на запад.

Экипаж на судне отсутствовал, но «Ястребиный огонь», кажется, совсем не нуждался в людях.

— Что происходит? — прокричал он капитану.

Каско лишь одарил его понимающим взглядом.

Доспехи! Снова их сила поразила его. Они расправились с огромным демоном, а теперь уверяют, что путешествие продолжится, несмотря на предательство экипажа. «Ястребиный огонь» достигнет порта — так или иначе.

Норрек, шатаясь, побрёл вниз в кают-компанию. Каско хромал позади без определённой цели. Оба человека стряхивали с себя дождевые капли. Каско порылся в сундуке и извлёк на свет пыльную бутыль, не предложив её содержимое своему компаньону. Норрек хотел было попросить выпить — видят боги, он нуждался в хорошем глотке, — но решил, что всё же не стоит. Голова и так трещала, и он предпочёл оставить её ясной.

— Скоро ли мы доберёмся до порта? — спросил он наконец.

Каско лишь слегка оторвался от бутылки.

— Три. Четыре дней, может.

Норрек скривился. Он надеялся на меньший срок.

Ещё три, а то и четыре дня на этой посудине, где штурвал и канаты движутся сами по себе, а твоя единственный спутник — капитан, настроенный не очень дружелюбно и считающий тебя дьяволом в человеческом обличье, — это весьма неприятно. Он поднялся.

— Я буду в своей каюте, пока не придёт время подкрепиться.

Каско не попытался остановить его — колченогий моряк совсем не прочь был остаться наедине с бутылкой.

И Норрек вновь оказался во власти шторма. Он бы предпочёл остаться на куда более просторном и желательно сухом участке под палубой, но в присутствии капитана Каско Норрека мучили угрызения совести за несчастья старика. Солдата несколько удивляло, что Каско не перерезал, глотку его бесчувственному телу. Конечно, после того как капитан насмотрелся на всё, что сделал Норрек, и даже падение не убило беспокойного пассажира, капитан, вероятно, заподозрил, что любая попытка покушения закончится трагически для самого Каско.

И он, вероятно, не так уж и ошибался.

Дождь продолжал и продолжал поливать и без того уже насквозь мокрого Норрека, словно стараясь пригвоздить его к палубе. В те годы, когда он сражался то за одного, то за другого хозяина, ветерану доводилось встречаться со всякой суровой погодой, включая пургу и снежные бури. Однако с этим штормом ничто не могло сравниться. И оставалось только молиться, чтобы все поскорее закончилось и «Ястребиный огонь» прибыл в порт Лат Голейна.

Если, конечно, предположить, что корабль вообще доберётся до порта.

Нескончаемый ливень сильно ограничивал видимость, и ни на борту, ни за бортом среди волн практически ничего разглядеть было невозможно. Тем не менее, Норрек продолжал смахивать капли с лица, смутно различая предметы в нескольких ярдах перед собой. Хорошо ещё, что о ржавчине на доспехах беспокоиться не нужно — чары, наложенные Бартуком, несомненно, сохраняли латы такими же, как в первый день, когда они только что вышли из-под молота демона-кузнеца. Но вот металлические пластины весили словно вдвое больше обычного.

Норрек споткнулся уже не в первый раз. Проклиная погоду, он выпрямился и снова протёр глаза, чтобы определить, далеко ли ещё до двери его каюты.

Чья-то мрачная фигура смотрела на него с кормы.

— Каско? — окликнул солдат и тут же сообразил, что капитан просто не смог бы оказаться здесь, да ещё и раньше него, — с его-то раненой ногой.

К тому же фигура была выше моряка и куталась в широкополый плащ, напоминающий облачение колдуна-Вижири…

Напоминающий облачение Фаузтина.

Он шагнул вперёд, пытаясь разглядеть фигуру получше. Человек казался вылепленным из тумана, и Норрек подумал, не результат ли это его больного воображения.

— Фаузтин? Это ты, Фаузтин?

Фигура не ответила.

Норрек сделал ещё шаг, и волосы у него на голове внезапно зашевелились.

Он резко обернулся.

Вторая фигура, пониже, то появлялась на носу корабля, то исчезала из виду — такая гибкость подобала бы акробату или, скорее, вору. На ветру трепыхалось нечто, похожее на дорожный плащ, мешая разглядеть саму фигуру, но Норрек представил себе голову, слегка вздёрнутую из-за сломанной шеи, и мёртвое, все ещё ухмыляющееся лицо.

— Сэдан… — выдавил солдат.

Руки вдруг стало покалывать. Норрек опустил глаза и обнаружил слабую красноватую ауру вокруг них.

Молния ударила так близко, что осветила весь корабль, и ошеломлённый боец мог поклясться, что она врезалась в «Ястребиный огонь», хотя ничуть не повредила судно. Слепящее сияние окутало Норрека, на миг заставив его забыть о двух призраках.

Наконец зрение Норрека восстановилось. Моргая, он посмотрел сперва на нос, потом на корму, но не увидел и тени зловещих фигур.

— Сэдан! Трист! — закричал взбешённый боец. Повернувшись к носу, он взревел снова: — Фаузтин!