Читаем без скачивания Хуевая книга - Александр Никонов

Я бросил ключи от машины в буфет, переоделся, разобрал сумку. Я только что приехал на дачу, где летом жили предки-пенсионеры, и пошел изучать мышеловку.

Идея состояла в том, что мышка забирается под тяжелую колоду и начинает жадно поглощать привязанный на специальный язычок сыр. От шевеления язычок освобождает держатель на нитке, и колода падает на мышь.

- А не легковата дубина? - усомнился я. - Вдруг мышь не убьет или она успеет выскочить?

- А я для весу еще чугунный колосник сверху положу, - обнадежил отец мой, Петр Иванович.

- Это дело. Гуманное оружие.

... Теперь про гуманизм. Когда-то в хозяйственных магазинах я видел два типа конструкции противомышиных агрегатов. Давно еще - суровую мышебойку за 15 копеек с мощной пружиной и скобой, которая сразу ломала мышке хребет. Хрясь!!! Потом, видимо, заразившись гнилым западным либерализмом, наша промышленность начала выпускать пластмассовые мышеловки. Они представляют собой особым образом изогнутую длинную коробочку с крышкой. Голодная мышка в поисках пропитания забегала туда, и под ее тяжестью крышка захло-пывалась.

Вопрос: какая конструкция гуманнее? Та, которая сразу хребет ломает или которая живьем ловит?

Ну хорошо, вот поймалась живая мышь - что с ней дальше делать?

Ясно, что убивать. Топить удобнее и бескровнее. Вытряс ее их мышеловки в унитаз и спустил. Или в ведро, если в сельской местности. (А в унитазах, между прочим, горожане даже котят топят. Слепеньких. По шесть штук зараз! И ничего, не засоряется).

Но самим убивать негуманно. Гуманнее уже убитый трупик за хвостик выбросить. Машинка пусть убивает, а на нас греха нет, ептыть.

Отец мой, Петр Иванович, водрузил сооружение на стол и начал тонко настраивать. Длину нити регулировал, колосник сверху пристраивал. Тут главное, чтобы, с одной стороны, сразу убить, а с другой, чтоб при этом из ноздрей не брызгало на окружающую обстановку. Главное так подобрать вес, чтобы живое существо чисто убивало, без крови, но и надежно, чтоб пикнуть не успела, а то товарок распугает. Надо, чтоб аккуратно и резко все внутри ломало - кости, основание черепа. Тогда получается как яичко сваренное "в мешочек". Внутри - жидко, снаружи - пристойно. Отбивная мышка.

Насторожив мышеловку, отец раскрыл складной ножик и начал осторожно приближать лезвие к язычку, с понтом мышь бежит.

- Вот она бежит к сыру, топ-топ-топ-топ. Ам!

Бац! Хлестко ударил по лезвию тяжкий груз.

- Этак всех ночью перебудит.

- Ничего... А то они уже всю крупу сожрали.

Вечером отец установил мышеловку на кухне, погасили свет. И почти сразу зашуршало. Мыши.

Минут через пять, резко включив свет, я зашел на кухню. Две маленькие мышки бросились от меня наутек по лавке. Одна затаилась за ведром. Я видел ее. Ну буквально руку протянуть, сидела. Вот когда я на секунду пожалел, что не взял на дачу свой дробовик - газодробовой пистолет. Я бы сейчас ее одним выстрелом в труп превратил. Эта дробь для пистолетов, она та-кая мелкая-мелкая, будто специально для мышей предназначена. Эх, нашпиговал бы ее сейчас свинцом.

Впрочем, я тут же понял, что идея моя не вполне хороша. Потому что мышей много, а один выстрел -ѕ два доллара. Харч-но. Да к тому же дробь летит веером (точнее, конусом), я бы в обоях дыр понаделал, стулья попортил, клеенку. Но главное, ко-нечно, цена. Два бакса за мышь - дорогое удовольствие. Другое дело пневматический пистолет, стреляющий 4,5 миллиметро-выми шариками. И стоят эти шарики относительно дешево. Вот можно было бы в свое удовольствие поохотиться. Резко включать свет и палить. Но пневматического пистолета у меня нет.

Нагнувшись над мышебойкой, я увидел, что сыра на язычке нет. Съели!

- Это ничего, - сказал отец, - сейчас послабже натяг сде-лаем. Он подвязал еще один кусочек сыра и сделал натяг послабее.

Вышли, погасили свет, легли спать. Только легли, как с кухни раздался глухой удар. Не звонкий, а глухой такой, потому что мышиное тело смягчило удар.

Входим, и что же мы видим? Из-под колоды только хвостик сиротливый. Крохотуля, дитенок совсем, пикнуть не успел. Лежит, лицо недовольное. За хвостик его - и в помойное ведро. Всякое живое создание божье хочет жить. Аминь.

Отец опять насторожил свой убойную колоду.

- Они в первый раз сыр у меня съели и опять пришли. Понравился им сыр, - издевался отец, радуясь, что сработало. - А теперь недосчиталась мама сына. Сейчас, небось, ищет. Это ж надо, и отошел-то всего на пять минут, за сыром. И куда пропал? И друзья, небось, недоумевают: где же Вася? Только что тут был. Хороший был парень. И сыр любил.

... Еще девять раз срабатывала машина смерти, исправно, без шума и пыли делая свою гуманную, нужную людям работу. Девять маленьких и средних детишек-мышек было насмерть задавлено этой ночью тяжелым предметом.

-Затаились, потери считают, - улыбался папа утром. На ночь опять поставлю. Жаль, что я на девятой уснул, а то бы больше набило.

А я написал на давильной колоде специально для мышки-мамы: "Не стой под стрелой". А то ведь дети не знают, что тут опасность, а я предупредил. Пусть все будет по-честному.

Липецкие раздумья

не рассказ, а просто так

А вот был я недавно в городе Липецке. По службе ездил. Прибыл, а гостиницы все забиты. Значит не одному мне в Липецк надо было. Не одному. Я в общем, не против, пусть ездят, тем более, что город-то не мой, запретить не могу. А если бы и мой был, как запретишь? Он вон сел на поезд и приехал. Или на самолет. Или даже на автобус. И я так приехал. Но я все равно никому не запрещаю, пусть едут, раз надо! Но только я против, когда в гостинице мне места не дают. Я не бомж, мне по подъездам жить трудно.

Ну просто чудом устроился в гостиницу "Динамо". На две ночи. Потому что потом в этот Липецк, во все-все его гостиницы приезжают какие-то жуткие спортсмены, и в "Динаму" мою тоже. А мне, значит, пхнут под зад, хотя я тоже не в бирюльки играть приехал.

Номер трехместный. А по вечерам в окно доносятся страшные звуки. Будто воет собака Баскервилей. Такой, знаете, утробный рев, а потом воют волки. А рычит, наверное, пантера какая-нибудь или что-то в этом роде. Окна-то прямо на зоопарк выходят. Хорошо, что они ночью молчат, звери. Спят, видимо. И я сплю. Ночью я сплю.

А днем я еду на завод. НЛМК называется. "К" - значит комбинат. А остальные буквы я не буду расшифровывать, незачем. Комбинат - не завод. А завод - не комбинат. (В чем отличие я не хочу объяснять, хотя знаю. А если вам стало интересно, поступайте в Московский институт стали и сплавов, там вам расскажут). Впрочем, все это к делу не относится.

Еду я на трамвае... и даже не могу этого описать. Сижу, думаю, как описать, и не знаю. Такая фара у него впереди. Всего одна. Сам он красный и округлый, как оплывшая карамель "Театральная". Очень старый, и весь дребезжит трамвай этот. Все в нем дребезжит. А в салоне какие-то железки торчат, нет шурупов, винтов, измызгано все, разболтано. Нет подушек на некоторых сиденьях, а под сиденьями перекатывается какое-тожелезное бревно. Стенки и спинки исписаны всякими умными словами типа... Ну не важно. Даже компостеры плохие. Хотя и не такие древние, как этот рыдван. На втором маршруте все трамваи такие. Плохие на втором маршруте трамваи.

Зато они очень соответствуют местности по которой трясутся. Прямо скажу - невеселая очень эта местность. Все серое и пыльное, какие-то мостики, трубопроводы, заводы, корпуса без окон. Трубы дымят. Остановка "ЖБИ". Кому она нужна? Так все это грустно, товарищи! Хочется грызть ногти и думать, что жизнь не удалась.

...Поел в кафе "Уют". Накормили бякой...

Кстати, талончики для трамвая и автобуса разные. Для трамвая зеленые и по три копейки, для автобуса красные и по пять. Даже для троллейбуса и автобуса разные, у троллейбуса голубые, хотя тоже по пять копеек. Это все очень неудобно, понимаете? Лучше бы одни были талончики для всего транспорта. Правда для этого надо поднять цену за проезд в трамвае на две копейки, чтоб везде одинаково было, понимаете? До пяти копеек поднять надо цену. Или до десяти. Или... Понимаете?

А метро в Липецке нет. Совсем нет. Значит, маленький город Липецк. Не дорос еще. Ну пусть пока будет без метро. Пока подрастет. Сейчас в нем 500 тыщ народу, а надо еще столько же. Тогда и будет метро. А пока рано.

...Поел в кафе "Дружба". Накормили бякой...

Зато когда трясся в трамвае, вспомнил, как в прошлом году из Азова в село Кулешовка на заводском ПАЗике ехал. А над стеклом, у заднего сиденья было написано большими буквами не по-нашему - "НО СМОКИНГ". Судя по величине латинского шрифта, надпись предназначалась в основном для англичан, ежели им, не дай бог, случится проезжать на этом ПАЗике из Азова в Кулешовку. Все проезжающие англичане, видимо, хотя и покуривали в рукав тихонько, стараясь не замечать укоризненного "НО СМОКИНГ", но в автобусе не сорили, не замечали за ними этого, судя по отсутствию соответствующей предупреждающей надписи на английском. А в общем, бог им судья, сэрам этим.