Читаем без скачивания Тайные общества Третьего рейха - Андрей Васильченко

Глава 10

СУД НАД АЛХИМИКОМ

В понедельник 19 января 1931 года в мюнхенском Дворце правосудия начался процесс, который газеты сразу же окрестили «судом XX века». Заседания проводились под председательством судьи Гайста. В качестве судебного секретаря ему ассистировал старший советник юстиции Пфаффель. Главными судебными заседателями были: Йозеф Хермюллер и Артур Анерт. Как уже говорилось выше, интересы Таузенда представлял граф Антон Песталоцци. Несмотря на то что на суд в качестве свидетелей было вызвано более полусотни человек, главные персонажи этой запутанной истории так и не появились на процессе. Людендорф наотрез отказался свидетельствовать против Таузенда — генерал вообще недолюбливал судебную систему Веймарской республики. Альфреда Маннесмана в силу преклонного возраста решили не беспокоить. Барон Плеттенберг-Мерум неожиданно отбыл в Южную Америку. У прокурора Августа Шеффера сразу же возникли проблемы со сбором доказательной базы. Против Таузенда могли бы выступить члены семьи Майнхольд. Однако фрау Майнхольд не смогла пережить горя, связанного с утратой семейных сбережений. Один из ее сыновей застрелился. Свидетелем обвинения мог быть только его брат Фриц Майнхольд. Невзирая на то что от действий Франца Таузенда пострадало около 60 человек, большинство из них отнюдь не требовали уголовного преследования «алхимика» — их вполне удовлетворяли гражданские иски. Кроме этого обвинение так и не смогло уличить Таузенда в мошенничестве. Поначалу предполагалось, что в качестве материала для «производства» драгоценного металла в монетном дворе он использовал золотое перо авторучки, которой делал необходимые расчеты. После проведения необходимых уточнений выяснилось, что у Таузенда в тот момент не было никаких авторучек с золотыми перьями. После этого появилась новая версия, которая гласила, что Таузенд спрятал золото в сигаретах, которые курил во время показательного эксперимента. Действительно, один из бывших сотрудников Таузенда передал ему в тюрьму сигареты, но те были предварительно изучены и в них не было найдено ни посторонних предметов, ни каких-либо повреждений.

За началом судебного процесса следила вся германская пресса. Одна из мюнхенских газет писала: «В 8 часов 30 минут Таузенда привел облаченный в униформу полицейский. Хорошо одетый Таузенд элегантно прошел в зал. Кажется, он пребывает в хорошем расположении духа. Несмотря на то что ему предстоит долгое время провести на скамье подсудимых, он с ироничной улыбкой на губах рассматривает присутствующую публику. Судя по всему, он хочет произвести впечатление, что длительное заключение не сильно повредило ему. Он худой, среднего роста, с темными, зачесанными назад волосами. Он производит впечатление человека, который уверенно ожидает начала процесса». Другая газета писала: «Если возникнет желание связать его лицо с какой-то профессией, то первым делом в голову приходят мысли о парикмахере, нежели об алхимике с его ретортами. Однако это впечатление улетучивается, как только он начинает говорить. Он с улыбкой обращается к председателю суда, спокойно отвечает на вопросы, пытается умело защищаться. Он рассказывает о своих теориях так, чтобы всегда быть в выигрышном положении. Он не производит отталкивающего впечатления. Напротив, его внешность вызывает доверие».

Во время судебного процесса Франц Таузенд поведал о своей жизни, начиная с молодости: «От своего отца я получил некоторую сумму денег, которую использовал для того, чтобы предпринять несколько поездок по Европе. Я был в Тироле, затем в Швеции и Норвегии. В то же самое время я посещал Берлин, Бремен и Гамбург. Я бывал в этих городах и странах главным образом для того, чтобы посещать библиотеки, дабы тем самым повышать уровень своей квалификации. Например, в 1905 году я на три недели отправился в Лондон. Я также познакомился с Францией, Бельгией и Голландией… После того как я прекратил свою преподавательскую деятельность в Цюрихе, я приобрел магазин музыкальных инструментов, где главным образом продавались скрипки. Дело развивалось, и в 1912 году я открыл филиал в Страсбурге. В этот город я переехал вместе с женой, чтобы управлять его работой. В то время я сам занялся изготовлением скрипок. Мой дедушка был одним из старых мастеров этого дела. Я интересовался изготовлением скрипок с раннего детства и мог в юности самостоятельно создавать музыкальные инструменты… Во время войны моя супруга приобрела небольшой загородный дом в Оберменцинге. Мы жили в нем вдвоем. В те дни я распродавал музыкальные инструменты, которые все еще имелись у меня. Кроме этого я унаследовал отцовское имущество, которое позволило выручить приличную сумму денег с его продажи. На эти средства я приобрел земельный участок в Ваттерсдорфе. Это произошло в 1918 году. Затем я купил небольшой охотничий замок в Петерсхаузене. После этого вместе с одним господином приобрел земельный участок близ Регенсбурга. Мы владели этим участком вплоть до 1921 года, после чего было решено его продать. Приблизительно в то же самое время мне пришлось продать свой охотничий замок, а также участок в Ваттерсдорфе. После этого мне пришлось вместе со своей супругой вновь перебраться в Оберменцинг. Там я начал создавать свою частную лабораторию. Впервые я задумался над этим еще в 1921 году. Кроме этого я планировал создать полностью укомплектованную лабораторию в Мюнхене на Фрауэнштрассе. В дальнейшем еще одна лаборатория находилась в непосредственной близости от Пинакотеки. В Оберменцинге мне пришлось трудиться приблизительно два года… Я написал свою брошюру и стал ждать результатов. В 1921 году скончался мой брат, у которого имелся дом в Аубинге. Я получил его в наследство от брата, так как раньше этот земельный участок принадлежал нашим родителям. Пока брат был жив, мне постоянно приходилось поддерживать его финансами… В конце 1923 года я вместе со своей семьей перебрался из Оберменцинга в Аубинг, где провел перестройку дома моего умершего брата. В частности, я выделил помещения под свою лабораторию… В течение этого времени мне удалось сделать несколько открытий. Например, мною было изготовлено средство для борьбы с вредителями, которые наносили урон растениям и сельскохозяйственным культурам. Также я занялся производством минеральных удобрений… Поскольку инфляция обесценила все имевшиеся денежные средства, то мне пришлось откликнуться на рекламу в «Новых мюнхенских известиях». Это объявление было дано господином рефрендаром[17] Ринхардтом… Ему тогда шел 21-й год. Но мне же показалось, что ему, по меньшей мере, 30 лет… Я продемонстрировал Ринхардту различные опыты и эксперименты.

Я всегда охотно приобретал новые знания, много читал. В частности, я штудировал трактаты алхимиков прошлого. Я также основательно изучил различные учебники химии. Но в то же время у меня не было академической подготовки. Но я смог понять суть прочитанного и после этого начал развивать свои идеи в этом направлении. Каждый звук имеет определенную частоту колебаний. Подобно этому определенная частота колебаний присуща всем материалам. Если привести в гармоничное соотношение частоту звука и частоту материала, то непременно должно получиться новое вещество. Всю свою дальнейшую деятельность я строил с опорой на эту идею… Кроме этого я трудился над квадратурой круга — и мне удалось решить эту проблему. Это подтверждают имеющиеся у меня расчеты… Я сосредоточился на экспериментах, которые были посвящены преобразованию металлов и других веществ. Мною были предприняты попытки упрощенного изготовления перекиси водорода, морфия из поваренной соли, алюминия из простой глины и.т.д. С уставным капиталом в 5 тысяч марок была основана фирма «Таузенд и Ринхардт». Она имела своей целью практическое применение моих открытий, в частности изготовление перекиси цинка. Тем не менее 5 тысяч марок явно не хватало для того, чтобы плодотворно продолжить работу. После этого Ринхардт передал мне наличными 90 тысяч марок, которые принадлежали фрау Шильбах. Однако эти средства были влиты не столько в фирму, сколько были займом, выданным лично мне. Ежемесячно я должен был выплачивать 2 % от этой суммы, что составляло 24 % годовых… Я распоряжаться этими деньгами так, как мне это заблагорассудится, поскольку они являлись моим личным займом, предоставленным Ринхардтом и фрау Шильбах. На сумму приблизительно в 15 тысяч марок я приобрел аппаратуру и приборы, которые были крайне необходимы для моей лаборатории. На остаток денег я хотел приобрести имение. Я уже изучал подходящие дома в Баварии и Тироле, после чего остановил свой выбор на имении Пашбах близ Боцена. Само собой разумеется, я основательно осмотрел это имение перед его приобретением. Когда я увидел его в первый раз, то оно являло собой форменные руины… Переговоры о приобретении Пашбаха я поручил своей супруге. Поэтому замок при покупке был записан именно на нее… Однако мой первый денежный задаток в 20 тысяч марок пропал, так как человек, продававший замок, не был его истинным владельцем. После этого моей супруге пришлось потратить 40 тысяч марок, чтобы приобрести Пашбах…