Читаем без скачивания Шахиншаху шах (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

А в это время посланные для мониторинга ситуации вокруг Страсбурга казачьи разъезды с башкирами уже окружили город и тоже решили зайти перекусить. А там такая добыча каплуном угощается. Пришлось перебить кирасир и захватить французский штаб в плен. А на поле боя тем временем Карл Бирон не знал, что делать. Из двадцати с лишним тысяч французов, что вышли пиписьками померяться, более десяти тысяч сдались в плен. После эпического удара с фланга кавалергардов весь строй французских полков бросился в рассыпную. Чуть дольше продержался левый фланг, и драгуны даже попытались атаку организовать, но наткнулись на тысячи высланных им навстречу стрел, и почти все полегли. После этого пехотинцы стали сдаваться целыми полками.

В это время герцог де Бель-Иль и убежал с поля боя, бросив свою армию. Недалеко ушёл.

Карл вошёл в пустой город. Всё же французские листовки, в которых пугали горожан страшными русскими, частично сработали, но вскоре видя, что их не только не грабят, но даже не насилуют, что некоторым обидно, народ высыпал на улицы и стал умолять Бирона забрать их к себе, в варварскую Московию, уж больно они натерпелись под властью Бурбонов.

Карл Яковлевич послал письмо генерал-аншефу Ласси с описанием битвы эпической, пленением маршала со штабом и поведением горожан. Сам Пётр Петрович в это время пошёл со своим корпусом на север и спокойно без единого выстрела снял осаду Майнца. Французы просто ушли на запад.

Передав Майнц датчанам, Ласси решил ковать железо пока горячо и двинулся на Страсбург, куда через три дня и пришёл вместе с огромным обозом, захваченным у французов под Майнцем и реквизированным частично у датского «Вспомогательного корпуса» (Auxiliærkorpset). Нет, датчане сами решили поделиться продуктами, порохом и фуражом, когда к ним на позиции явились дикие русские казаки.

Сам Карл Яковлевич тоже захватил весь обоз маршала Бель-Иля, и башкиры с казаками перехватили огромный обоз, что шёл к маршалу из Парижа. Узнав, что Страсбург уже за русскими, обоз пытался развернуться, но наводнившие Эльзас русские иррегуляры его обнаружили и, перебив частично охрану, а остальных пленив, довели его к месту назначения. В результате в Эльзасе оказалось тридцать пять тысяч российских войск с запасами фуража и продовольствия на пару лет и запасами пороха на две войны. Единственное, чего не хватало Ласси, чтобы двинуться на Париж или Марсель, так это шрапнельных и картечных гранат, ну и решимости.

Может хорошо, так как впечатлённый таким развитием событий кардинал де Флери и король Людовик запросили перемирия и стали готовиться к переговорам о заключении мира.

Получив со срочным курьером отчёт о войнушке от Ласси и брата, герцог Бирон задумался, чего делать-то? Держать во время войны возможной с Надиром самые боеспособные войска в Эльзасе — дурь. А с другой стороны, иметь корпус в нескольких дневных переходах от Парижа — это гарантия, что Франция Турции помогать не будет. Можно ведь их вежливо попросить не делать этого, а можно даже уговорить обстрелять демонстративно турецкие суда. Не надо воевать, надо обозначить, на какой стороне ты в этой войне.

Что выберет серый кардинал? Отсидеться и вернуть без боя Эльзас или положить армию, с учётом того, как русские сейчас воюют и за каким-то хреном помогать Турции? Брехт бы поставил на Эльзас.

А Австрия?

Глава 18

Событие пятьдесят первое

Приблизительный ответ на правильный вопрос ценится гораздо больше, чем точный ответ на неправильный вопрос.

Джон Тьюки (1915–2000) — американский математик

— Мой король предлагает вам три миллиона талеров, за вывод ваших войск из Эльзаса и возвращение всех пленных, — Брехт улыбнулся. До Шетарди именно эти условия прислали диппочтой. Анна Иоанновна получила письмо от «брата своего» Людовика именно с этим предложением. Радовалась. Да весь двор поголовно радовался и французам навали и денег с них слупили. Бросят теперь нос задирать. Победа. Ещё нужно плюсом добавить, что приличная часть народа возле трона немцы и, следовательно, враги Франции. А тут такое предложение от побитых весомое, кардинал с «братом» прислали. Более того, кардинал де Флери даже дал команду гонцу, привёзшему пакет, дождаться ответа. Уверен был, что нищая варварская Россия в гопак ударится от радости и сразу эти три миллиона хапнет, и не только сразу уйдёт из Эльзаса, но ещё и Майнц для французов у австрияков отобьёт.

— А что с мирным договором? — продолжая поощрительно улыбаться, поинтересовался Иван Яковлевич.

— Как только ваши войска покинут Страсбург и окажутся на территории Баварии мы начнём переговоры о мирном договоре, — обрадовался жадности русского фаворита, пришедшего к власти через задранную юбку императрицы, маркиз де Шетарди.

— Так и поступим.

— Рад — это слышать…

— Есть несколько незначительных дополнений, — перебил прямо просиявшего француза герцог Бирон.

— Незначительных? — изобразил на сияющей харе сомнение посол.

— Мелочь, — Брехт даже рукой махнул, показывая, что не стоит обращать на дополнения эти внимание, — Три миллиона российских рублей — рублями.

— Не понял? — перестал сиять Шетарди.

— Выкуп за пленных и уход российской армии из Эльзаса будет стоит Франции три миллиона рублей. При этом не в золоте, ни в серебре, ни в пересчёте на талеры или франки, только серебряные российские рубли в виде монет образца тех, что мы штампуем сейчас — с портретом императрицы Анны Иоанновны.

— Опять не понял… — посол залез рукой под парик — ухо почесать, видимо вша какая цапнула, осатанела от тепла, что в кабинете… Брехт холод ненавидел. Терпеть мог, но ненавидел, если мог, то температуру в районе двадцати пяти — двадцати семи градусов поддерживал, чтобы можно было в одной рубахе ходить и босиком. Обслуга к этому привыкла и даже в кабинете, где он принимал Шетарди сейчас температура была высокой. Вот блохи и зашевелились.

— Всё равно, где возьмёте. Купите у наших банков за золото или начеканите своих, мне без разницы. Проверим, конечно, найдём с низким содержанием серебра, и сделка не состоится, даже если такой рубль будет один и он попадёт к вам случайно.

— Начеканим? Но это же время…

— Поторопитесь.

— А в ваших банках можно купить такое количество рублей? — Шетарди совсем бросил лыбиться, морщины на лбу вдоль и поперёк набороздил, хоть ему это и не просто далось. Молодой ещё — лет тридцать.

— Понятия не имею. Я что на купца или банкира похож? Три миллиона российских серебряных рублей с портретом Анны Иоанновны, самого высокого качества.

— Это какая-то хитрость? — родил, наконец, мысль из наморщенного лба маркиз.

— Нет. Это попытка защитить себя от иностранной валюты. Нам не нужны талеры. Да ещё и фальшивых подсунут. Слышал, многие страны штампуют талеры с низким содержанием серебра.

— Я передам кардиналу ваше пожелание…

— Это не пожелание — это условие. И я говорил о нескольких мелочах. Это только одно из них. Второе попроще. Тридцать пять тысяч российских солдат и офицеров сейчас стоят в Страсбурге и других городах Эльзаса на зимних квартирах. Чтобы вернуться в Россию им нужно продовольствие и обмундирование на дорогу. Нужны лошади и фураж для лошадей. Это же в какую даль им топать, по дороге туда их снабжали цесарцы, теперь кто будет? Будете вы, если они вам в Эльзасе мешают.

— Так…

— Именно так. И последняя мелочь. Мы… Вы организуете переселение всех желающих из Эльзаса в Россию. Подводы, пропитание в дороге, фураж для лошадей. До меня дошли сведения, что французские войска грабили немцев, что проживают в Эльзасе, насиловали женщин… Словно в чужой стране. Я — как немец, против. Всем немцам… всем желающим будет предложено переехать в Россию на богатые земли Поволжья и Правобережье Малороссии. Это Днепр. Можете считать это моим подарком вашему королю. На освободившееся место вы сможете поселить французов. Не будет в Эльзасе немцев, и Священная Римская империя немецкой нации не сможет претендовать на эти земли. Зачем ей земли, заселённые французами?