Читаем без скачивания Мертвые из Верхнего Лога - Марьяна Романова

Ни разу, ни одного единственного разу за долгие годы у него не было осечки. Поэтому Хунсаг был уверен, что так называемой любви не существует.

Но однажды ему почти доказали обратное.

Хунсаг знал наверняка, что на свете существуют и другие люди, подобно ему выбравшие развитие, а не медленное гниение. Но ему понадобилось дожить до возраста, который человеческая раса почитает за пожилой, чтобы встретить одного из них.

Вернее, одну.

Большую часть жизни презиравший женщин, Хунсаг никак не мог предположить, что одна из них окажется ему равной. Нет, даже превосходящей его во всем.

Он встретил ее в середине 80-х в Сибири, в забытых богом местах. Тот год он жил бездомным, почти каждую неделю переезжая в новое место. Не то чтобы у него была конкретная цель, но что-то постоянно звало его в дорогу, а Хунсаг привык доверять интуиции, которая, как считал он сам, у человека его уровня развита не хуже интеллекта.

Внешне напоминающий цыгана, он и жил как цыган, без жалости оставляя за спиной очередной город. Путешествовал налегке, с холщовым полупустым рюкзаком, в котором лежали тетрадь для записей, смена одежды и непромокаемая куртка.

И вот однажды в каком-то крошечном городке в Западной Сибири он познакомился с человеком, чье имя забыл, как только тот исчез из его поля зрения. Человек подошел к нему сам — что уже удивительно, потому что выражение лица Хунсага не располагало к сближению. Случилось это на привокзальном рыночке, спонтанно собиравшемся по утрам, — Хунсаг покупал у какой-то старушки моченые яблоки и душистые огородные травы, когда за плечо его тронул незнакомый мужчина.

— У вас такая прямая спина. Наверное, вы тоже занимаетесь йогой, — бесхитростно начал он.

Хунсага немного покоробило это свойское «тоже» — от незнакомца за версту разило колбасой и вареными яйцами, под его прозрачно-синими глазами набухли синяки, что означало привычку к неправильному питанию и нерегулярному сну урывками. Хунсаг не желал объединяться под условным знаменем «тоже» с такими не уважающими свое тело в частности и природу в целом людьми. Тем не менее вежливо поздоровался и даже принял приглашение выпить вместе по чашечке зеленого чаю.

Весь вид нового знакомого говорил о том, что словосочетание «зеленый чай» — какой-то местный секретный пароль, подразумевающий в лучшем случае пиво. Но мужчина действительно привел его в полуподвальное заведение, на двери которого было написано масляной краской: «Чайная» и где отечная официантка подала им остывшее мутное пойло в граненых стаканах. Хунсаг умел сохранять на лице непроницаемое выражение, поэтому спокойно принял из ее рук так называемый чай и даже сделал несколько небольших глотков.

А новый знакомый оказался из породы самовлюбленных болванов — горячо разглагольствовал о здоровом образе жизни, сверхвозможностях человека и бессмертии, а сам заказал конфеты и обмолвился, что отлично умеет варить опохмелочный компот.

Всего за четверть часа он до того утомил Хунсага, что это стало принимать опасные для его жизни формы. Один короткий удар — и бессмысленное существование мужчины оборвалось бы так, что тот не успел бы ничего осознать. Однако Хунсаг всегда гордился не только своей боевой силой, но и выдержкой истинного воина. Если интуиция не остановила его от кажущегося бесполезным и раздражительным знакомства, значит, зачем-то оно нужно.

И вскоре выяснилось, зачем именно. Прочитав Хунсагу путаную лекцию о правильном питании, неловко попытавшись встать на мостик (раздался жалобный хоровой хруст его нетренированных суставов), он, наконец, вынул из-за пазухи последний аргумент, который, как ему показалось, может сразить наповал неулыбчивого собеседника.

— А я знаю настоящую ведьму, вот! — многозначительно заявил рыночный знакомец.

Хунсаг не придал его словам никакого значения. Должно быть, мужчина имеет в виду какую-нибудь помешанную на эзотерике особу, столь же поверхностную и неприятную, как и сам. Тетку, которая гадает на замусоленных картах Таро, бормочет над разбитым яйцом заклинания, найденные в брошюрке такой же, просто более ушлой, шарлатанки, и называет свои действия духовной работой.

— Она живет в лесу, в самой чаще, совсем одна. И никогда оттуда не выходит, — продолжил мужчина.

Вот тогда в глазах Хунсага впервые мелькнул интерес. Он начал задавать наводящие вопросы.

Выяснилось, что женщина, о которой говорит его новый знакомый, для местных является легендой. Говорят, что она может много дней не спать и не есть, умеет летать и проникать в чужие мысли, что лет ей больше, чем древнему лесу, и старики помнят, что, когда сами были детьми, ведьма уже была старой, что получила она силу великую, продав душу дьяволу, и лучше лишний раз не попадаться ей на глаза и ни о чем у нее не просить.

— А можешь ли ты объяснить, где такая женщина живет? — попросил Хунсаг.

Мужик долго отпирался, важничал, даже пришлось предложить ему деньги, чего Хунсаг никогда не делал. В обмен на несколько купюр он получил довольно путаные объяснения, по которым человек, не умеющий быть чутким к лесу, вряд ли смог бы что-то понять.

Возможно, доверять первому встречному было наивно, но Хунсаг почему-то почувствовал уверенность, что ему сказали правду. И даже ощутил легкое волнение. Привычный к одиночеству на земле, он всегда в глубине души надеялся встретить кого-нибудь, равного ему силой. Собственные мутные мечты казались ему настолько не имеющими под собою оснований, что он предпочитал даже не задумываться о последствиях такой встречи. Вот встретятся они, посмотрят друг на друга — и что дальше? Пойдут по жизни рука об руку? Станут вместе бороться за очищение человечества и появление на земле новой расы? Или один захочет поработить другого, доказать, что его опыт весомее?

Следующим утром Хунсаг поднялся на рассвете и сократил ежедневную гимнастику до сорока пяти минут, потом на электричке отправился в указанном направлении и наконец вошел под сень деревьев. Местный Лес (именно так, с прописной буквы!) оказался живым — ароматным, спокойным, тепло принимающим. Хунсаг разулся, поскольку любил ходить по такому Лесу босиком. Он не знал наверняка, в каком направлении следует идти, но, как всегда в подобных ситуациях, ему помог его талант — умение вслушиваться в окружающее пространство. Вот и сейчас Хунсаг задумался, какое направление выбрал бы сам, если бы решил основать здесь скрытое от посторонних глаз поселение. Успокоив ум несколькими глубокими вдохами, он пошел по тропинке между деревьев, периодически сворачивая в ту или иную сторону. Заблудиться Хунсаг не боялся, Лес всегда был для него дружественной субстанцией, как для иного человека — воздух. Около пяти часов он плутал по бездорожью, пока не набрел на небольшую полянку, посреди которой стоял аккуратный маленький домик.