Читаем без скачивания Груз для Слепого - Андрей Воронин

– Можешь смотреть, – наконец разрешил он.

– Не испугаюсь?

Крапивин пожал плечами.

– Случалось и хуже.

Глеб поднялся с унитаза, подошел к зеркалу. Черные, как поздняя южная ночь, волосы, смотрелись вполне натурально.

– А теперь очки с фотохромами.

В маленьком чемоданчике полковника Крапивина, наверное, мог бы спрятаться реквизит среднего по размерам театра.

– Все равно не похож, – Глеб поворачивался к зеркалу то боком, то анфас.

– Не беспокойся.

Крапивин подошел к, нему сзади и поправил волосы.

– Нагни голову.

– Куда?

– Не мне же на грудь… Набок!

Глеб склонил голову, прижав ухо к правому плечу. Запахло клеем. И скоро на щеке Глеба красовался выгнутый полумесяцем шрам, точно такой же, как на фотографии, приклеенной в паспорте. Этот последний штрих достойно завершил дело.

– Вылитый Дебилюнас, – рассмеялся Крапивин, глядя на дело своих рук. – Литовец, мать твою.

– Вылитый-то вылитый, а литовского языка я не знаю, даже пары слов. Мама не научила.

– Никаких проблем! Ты же в Латвии, хватит с тебя русского и английского.

Сиверов сам с трудом узнавал себя, глядя в зеркало.

– Давай, думай, – напомнил ему Крапивин, – что тебе еще нужно. Я сразу же свяжусь и все привезут.

– Как я понимаю, оружие с собой не протащишь?

– Навряд ли, – наморщил лоб полковник. – В аэропорту я тебе ничем не могу помочь.

– А я только на твою помощь и рассчитывал, – рассмеялся Глеб.

– Ну так, что, надумал что-нибудь?

– Я и здесь отыщу все что мне нужно. Пошли.

– Кепку надень, – забеспокоился Крапивин. – И очки не снимай. Еще не хватало, чтобы дежурная запомнила тебя в новом обличий.

Глеб надвинул на глаза кепку, надел очки и прошел мимо дежурной так, что та заметила только его спину.

Машина, принадлежащая когда-то Людгардасу Дебилюнасу, оказалась стареньким БМВ темно-зеленого, почти болотного цвета. Новизной в автомобиле сияли только заднее и переднее стекла.

– Заменить пришлось, – сказал Крапивин, – когда стреляли – вдребезги разлетелись. Только представь себе, одна пуля пробила заднее стекло, голову и вышибла переднее – ветровое.

– Салон хоть от крови вымыли?

– Обижаешь, Глеб, наилучшим образом. Сиверов уселся за руль, завел машину, проверил показания приборов. Полный бак, аккумуляторы заряжены под завязку, давление масла в порядке. Среди кассет на самом видном месте лежала кассета с записью с музыки Вагнера.

– Приятно, когда помнят о твоих слабостях, – сказал Глеб, выбираясь из машины.

– Я все делаю от души.

Заснеженный двор. У дощатого забора протянулись веревки с задубевшим, словно отлитым из матово-белого стекла бельем. Глаза Глеба просияли, и он, утопая в снегу, двинулся к веревкам. Крапивин, застыв в удивлении, остался стоять возле машины.

– Ты что задумал, Глеб?

– Сейчас увидишь.

Сиверов снял с веревок пару новеньких деревянных прищепок и, сжимая их в кулаке, вернулся к автомобилю.

– Теперь, Крапивин, ты отыщешь мне с десяток канцелярских кнопок. Только смотри, не новомодных, не фирменных, а штампованных – из жести, пару проводков по метру каждый и пару кусков хозяйственного мыла.

– На хрена тебе все это сдалось?

– Если прошу, значит, нужно.

Глеб поправил кепку и вновь прошмыгнул мимо дежурной. Крапивина пришлось ждать недолго. Вскоре он вернулся с тремя кусками хозяйственного мыла, разноцветными проводками, коробкой отечественных канцелярских кнопок.

Глеб запаковал это сомнительное богатство в портфель и поинтересовался у Крапивина:

– Машина хоть не краденая?

– Разводная, чеченские бандиты за долги отписали, – отвечал полковник.

– Нигде в компьютерах не числится?

– Информация о том, что Дебилюнас убит, никуда не просочилась. Голову даю на отсечение.

– Тогда я укладываюсь спать.

Глеб перешел во вторую комнату номера и, не раздеваясь, улегся на широкой двуспальной кровати прямо посередине, всем своим видом показывая, что полковнику здесь места не найдется.

– На этом, Глеб, моя помощь заканчивается, – Крапивин присел на край прикроватной тумбочки.

– А что ты еще хотел сделать?

– Билеты я тебе не, взял, оформишь их сам.

– Понял уже.

– Не мог я рисковать, светить своих людей. Дело, сам понимаешь, серьезное…

– Можешь мне не объяснять. Только смотри, в Пулково ты должен встретить меня сам, со своими людьми.

– За мной дело не станет, – твердо пообещал полковник ФСБ.

– А теперь оставь меня одного, – попросил Сиверов. – Я привык спать в одной постели только с женщинами.

Полковник Крапивин пожелал доброй ночи и вышел из спальни.

Глеб лежал с широко открытыми глазами, глядя на поблескивающий серебром и золотом потолок, на искрившиеся подвески люстры. Он чувствовал: все пройдет хорошо и удачно, без сучка и задоринки. Сиверов уже успел распланировать операцию от начала и до конца. Места для неожиданности почти не оставалось, и проблема теперь заключалась только в безукоризненном техническом исполнении.

Лишь только первые лучи солнца заглянули в окно номера «люкс», Крапивин постучал в дверь.

– Глеб…

– Я не сплю.

– Тем более, вставай, – Я уже встал.

Мужчины молча собрались, прошли мимо дремавшей на топчане дежурной.

Глеб уже сидел за рулем темно-зеленого БМВ, прогревая двигатель, когда Крапивин сказал ему:

– Ну, ни пуха ни пера.

– К черту! – послал его Сиверов, зло захлопывая дверцу.

– Встретимся в Пулково! – крикнул полковник, вскидывая на прощание руку и прикладывая пятерню к лобовому стеклу.

Глеб сидел за рулем в тонких кожаных перчатках. Ни к чему оставлять свои отпечатки пальцев. Не жалея машину, он включил заднюю передачу и, газанув, развернулся на месте. А затем его вжало в спинку кресла. БМВ стремительно набирал скорость. Мелькнув, пронесся мимо, пропал сзади придорожный лес. Дорога вела к границе с Латвией. Сиверов спешил не зря. Ему нужно было попасть в рижский аэропорт не позже, чем к обеду.

На границе Глеба не поджидало никаких неприятностей. Дольше всех рассматривал фотографию в паспорте российский пограничник, но шрам и его убедил в абсолютной схожести Глеба Сиверова и покойного Людгардаса Дебилюнаса. Машина шла ровно. Механики из ФСБ постарались, отрегулировали се на славу. Печка разливала тепло в салоне, в динамках звучала музыка Вагнера.

По хорошей дороге и ехать приятно, Глеб шел на пределе дозволенного. Если было бы можно, он разогнал бы автомобиль до технического максимума. Только зачем искушать судьбу, нарываться на полицию…

В аэропорту тоже особых проблем не возникло. Билет на четырехчасовой рейс до Стокгольма оказался в руках Глеба ровно через пять минут после того, как он подошел к окошечку кассы. На всякий случай Сиверов забрал из машины кассету с записью Вагнера – вдруг бывший хозяин машины терпеть не мог классики? Вряд ли торговец наркотиками отличался изысканностью вкуса.

В ожидании объявления рейса Глеб прошелся по залу терминала. Больше всего его умилил столик с вывеской «Товары в дорогу». Среди детективов, бульварных романов, упаковок с разноцветными, всех цветов радуги, презервативами, капиллярных ручек отыскался и совсем уж экзотический экземпляр – пневматический пистолет. Бери и тут же отправляйся с ним в кармане на паспортный контроль.

Не соблазнившись такой покупкой, Глеб направился в бар, где и просидел за чашкой кофе оставшееся время. Когда на табло вспыхнули зеленые буквы, извещавшие о начале регистрации, Глеб, взяв свой кожаный портфель, отправился к стойке. Он аккуратно заполнил декларацию печатными буквами.

«Графологу придется попотеть», – усмехнулся Сиверов.

Глеб благополучно миновал все кордоны, отделявшие его от вместительного накопителя, в котором находилось уже человек пять, наивно полагавших, что сегодняшним вечером они попадут в Стокгольм Сиверов устроился в красном кожаном кресле и, взяв со столика латвийскую газету, принялся проглядывать фотографии – прочитать статьи он мог, а вот понять смысл прочитанного – нет. Наконец-то можно было снять перчатки – здесь отпечатки пальцев никто искать не станет Пассажиры потихоньку прибывали Глеб, не опасаясь, что кто-нибудь заметит, как он пристально разглядывает вновь прибывших, внимательно изучал их. Его глаза надежно скрывались под очками с фотохромными линзами, на которые для надежности было нанесено металлическое напыление.

«Неужели Крапивин просчитался?» – забеспокоился Глеб Сиверов Среди пассажиров не оказалось никого, кто хотя бы отдаленно напоминал братьев Петуховых. Солидные отцы семейств, их жены, пара старушек с внучатами: родители наверняка отправились в более теплые края, а стариков и малолеток, чтобы им не было обидно, решили вознаградить полетом в Скандинавию – поближе и подешевле.