Читаем без скачивания Пятьдесят оттенков для Золушки - Джина Максвелл

— Хватит! Успокоились и разошлись принимать душ, пока я не добавил вам несколько часов занятий на кардиотренажерах, чтобы выбить дурь из вашей башки.

Бутч. Наконец-то голос разума. Рид стряхнул с себя последние несколько рук и пошел собирать свои вещи.

— Эндрюс! Быстро в мой кабинет.

Повернулся на пятках и уставился на своего тренера.

— Мне не нужны лекции. Я не собираюсь тратить время. Я и так уже все понял. Я иду домой.

— Эй! Я что-то не вижу, что ты все понял. Так что быстро тащи свою задницу в мой офис.

Сжав кулаки и стиснув зубы, Рид пошел в кабинет тренера и уселся в одно из гостевых кресел. Бутч последовал за ним, закрыл дверь и сел напротив него, оперевшись предплечьями на колени.

— Что тебя гложет, сынок?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Рид, скрестив руки на груди. Однако тренер продолжал смотреть на него, тогда он выбросил руку в сторону тренажерного зала. — Я пытаюсь сосредоточиться на моем бое, а они действуют мне на нервы своей ерундой. Они что, сами этого не понимают, тренер?

— Я видел, что произошло. Ты чуть не снес Харти голову медицинболом.

Рид отвернул голову, не в силах смотреть в светло-голубые глаза этого пожилого человека. Он сам знал, что вел себя как придурок, и что ему нужно будет потом извиниться перед Брайном, но он не знал, что сказать.

— Рид. — Своим тоном Бутч показал, что готов ждать от него ответа хоть целый день. С покорным вздохом он снова повернулся к тренеру: — Когда ты вернулся из Рено, я был восхищен твоим физическим состоянием. Я волновался, что без привычного образа жизни ты размякнешь, но ты вернулся здоровым, как лошадь, и сильным, как бык.

— Но внутренне… — Бутч покачал головой и поцокал языком несколько раз. — Внутренне ты совершенно расклеился, и я подозреваю, что это связано с той девушкой физиотерапевтом. Я прав?

Рид не знал, как отреагировать и с чего начать. Поэтому он промолчал.

— Ладно, я скажу тебе, что я думаю, — сказал Бутч, откинувшись назад и положив руки на подлокотники. — Ты влюбился в эту мисс Миллер, но решил, что ты недостаточно хорош для нее, поэтому вместо того, чтобы признаться ей, ты сказал или сделал что-то, чтобы порвать с ней перед тем, как вернуться сюда. Насколько я прав?

Оперевшись на ноги, Рид закрыл лицо руками, а затем завел их за шею:

— В точку.

— Я тоже так думаю, — сказал Бутч, поднимаясь с кресла. — Так каков твой план?

Рид опустил руки и поднял глаза на тренера:

— С чего ты взял, что у меня есть какой-то план?

— Ты никогда не идешь на бой или не решаешь проблему без плана. — Бутч присел на край письменно стола, вытащив изо рта мятную конфету и заменив ее на сигарету. — Но, судя по тому, как ты себя ведешь, твой план — полный отстой.

— Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать?

— Только то, что я уже сказал. Когда ты веришь в свой план, твое поведение не меняется, ты спокоен и уверен в себе. Твой план боя не имеет изъянов. Но ты все еще волнуешься. Посему…

Рид поднял брови:

— Ты что, действительно сказал «посему»?

— Да, умник, так я и сказал — посему твой план полный отстой.

Рид не мог поспорить с логикой этого человека. Он был прав. Когда у Рида в голове был хороший план, его ничто не беспокоило. Ни атаки массовой информации, которые были заказаны его противником, ни мысли о возможных травмах, которые он получит после боя, ничего.

— Мой план — отстой, потому что у меня нет плана. Как бы я ни старался, я не могу придумать решения.

Бутч потер подбородок, как будто он думал о… о чем бы он там ни думал.

— Хмм. Теперь я понимаю, почему это тебя так беспокоит.

Рид подошел к внутреннему окну кабинета и стал рассматривать все, что было частью его жизни уже очень и очень давно. Ринг для спарринга, маты для борьбы, мягкие манекены, боксерские груши, гири, штанги и кардиотренажеры. Чувство безразличия поселилось где-то в центре его груди и давило на него нестерпимой тяжестью. Он заметил это намного позже того, как зашел в тренажерный зал. Даже знакомые запахи и звуки больше не наполняли его сердце обычной радостью и спокойствием.

Он повел плечами, чувствуя в них напряжение.

— Все именно так, Бутч. Люси не подходит для этой жизни. Если я привезу ее сюда, это только приблизит конец наших отношений. Она заслуживает кого-то гораздо лучшего. Лучшего, чем просто боец.

— О, Боже. — Бутч вернулся в свое кресло и указал на то, в котором ранее был Рид: — Садись. — Рид слишком устал, чтобы спорить, поэтому сделал, как ему было велено. — Теперь я хочу, чтобы ты меня послушал, и послушал внимательно. Я уверен, что ты это и так знаешь, но я никогда не говорил тебе этого лично: ты знаешь, что я и Марта, мы не можем иметь детей. Черт, именно поэтому она учительница, а я решил тренировать молодых ребят, таких, как ты. — Теперь я забочусь о моих бойцах, и если бы я этого не делал, они бы нашли себе другого тренера, но тебя я знаю уже так давно, что ты мне как сын. И мой сын не должен иметь такую чертовски заниженную самооценку. Это твой отец говорит через тебя, и я скажу тебе, что это полный бред.

— Бутч, перед тем как я приехал, она была наполовину влюблена в хирурга-ортопеда. Этот парень уже один раз пригласил ее на свидание и хотел бы большего. У него много денег, он красавчик и у него чертовски много общего с ней.

— И что?

— И то, что я заранее ему проигрываю во всем. В нем есть все, что нужно женщине.

— Это все в теории. Он выигрывает у тебя лишь в теории, мальчик мой. — Бутч наклонился вперед и улыбнулся: — Что, как я тебе всегда говорил, является козырем в любом бою?

Рид встретился с пристальным взглядом своего тренера и, кажется, начал видеть проблеск света в конце этого длинного, темного туннеля, в котором он находился в течение многих недель.

— Сердце. У любого бойца есть шанс победить, если у него большее сердце, чем у его противника.

Бутч хлопнул его по плечу и опустился обратно в кресло с довольной улыбкой.

— Именно так. А у тебя не только есть сердце, сынок, держу пари, у тебя будет и ее сердце, если ты захочешь. Ну, хватит на сегодня. Теперь иди домой и отдохни. Не важно, какое решение ты примешь, у тебя все еще завтра бой, и я хочу, чтобы ты пришел на него со свежей головой или у тебя не будет шансов на победу. Понял?

— Да, сэр, — ответил Рид и встал, чтобы уйти. Когда он уже открыл дверь кабинета, тренер позвал его по имени.

— Не важно, что случится, я всегда с тобой. Удачи, сынок.

Это были обычные слова ободрения. Такие слова любой человек слышал в своей жизни не один раз. Но для Рида они прозвучали впервые.

Он попытался что-то сказать, хотя бы пробормотать спасибо, но в горле встал ком, а глаза защипало от подкативших слез. И прежде чем он успел полностью расклеиться, он кивнул тренеру и закрыл за собой дверь.

Рид сидел на стуле, слегка заведя запястья за спину, пока Скотти оборачивал его руки и пальцы в спортивный тейп, готовя его к бою с Диазом.

У него была целая ночь и большая часть дня на раздумья, как разрешить эту ситуацию с Люси. Несколько часов назад он принял решение. Решение, которое пару месяцев назад даже в голову ему бы не пришло, но сейчас оно казалось ему вполне подходящим.

Кто-то постучал в дверь, и Скотти посмотрел на Рида, ожидая его указаний. Некоторые бойцы просто ненавидели, когда кто-то отвлекает их перед боем. Рид никогда не был одним из тех, кто любил вставить в уши наушники, врубить музыку и прыгать по комнате, пытаясь заглушить волнение внутри себя и настроиться. Он был больше похож на змею, спрятавшуюся в траве. Тихий, спокойный и погруженный в себя, пока за ним не закроется дверь клетки и не придет время атаковать.

Рид кивнул Скотти, а тот в свою очередь разрешил человеку, стоящему за дверью, войти.

Предполагая, что это был один из членов его команды, который хотел просто поболтать с ним перед боем, Рид не обернулся. Но как только он услышал голос вошедшего человека, его голова резко повернулась, чтобы увидеть его отца, стоящего в дверях, с его серой клетчатой таксистской шапкой в руках.

— Привет, — сказал Стэн и откашлялся. — Я не собирался мешать, просто хотел, чтобы ты знал, что я здесь, так что…

Скотти оторвал тейп от рулона и закрепил его несколькими жесткими поглаживаниями.

— Все готово, Эндрюс. У тебя еще есть полчаса или около того. — И, посмотрев на отца Рида, добавил: — Я скажу твоим болельщикам, чтоб они ждали тебя в зале.

— Спасибо, Скотти. — Он подождал, пока дверь за ним закроется, а затем встал и обратился к человеку, который еще ни разу не посещал ни одного его профессионального боя:

— Что ты здесь делаешь, пап?

— Слушай, если ты хочешь, я могу уйти…

— Я не это имею в виду. Я просто хотел узнать… почему именно сейчас?

Вся напряженность и готовность обороняться постепенно испарились из него, плечи опустились вперед, а взгляд переместился на шапку, которую он мучил в руках. Через пару мгновений пожилой мужчина вздохнул, провел рукой по затылку и посмотрел в глаза Риду.