Читаем без скачивания Ведьмино отродье - Сергей Булыга

Глаза их снова встретились. Князь продолжал:

- Я так и знал, что он попробует тебя переманить.

- Кто?

- Помолчи пока! Кто-кто, а я Урвана знаю. Ты почему мне сразу не сказал о Книге? Или ты думал, что укроешься? Да я ее сразу учуял!

- Но я...

- Ар-р! Ар-р! - князь зло прищурился. - Глупцы. Все вы глупцы! Читаете, мечтаете. О чем, хочу я знать? Да что у них там есть такого распрекрасного? Был я в Фурляндии, был в Мэге, был в Тернтерце. Да, поначалу разбегаются глаза и думаешь: вот мне б сюда, так я бы... А что я? Да ничего! Вот поживешь там маленько, присмотришься - и ви... Тьфу! И еще раз тьфу!

И князь, лапой махнув, замолчал, ощетинился. Долго молчал. Потом злобно сказал:

- Сперва Юю рвалась туда, все уши прожужжала, теперь вот ты...

- Что я? Я ж ведь молчу.

- Вот то-то и оно - молчишь! А почему?

- Ну...

- Что?!

Но Рыжий не ответил. А что было сказать? Да, он читал тайком - ведь книга была от Урвана, а значит - от врага. И потому, чтоб не разгневать, не обидеть, а вовсе не...

Князь встал, прошел к окну. Было уже совсем светло - Солнце давно уже взошло. Искрился снег. Дымы над городом стояли прямые, высокие - значит, к морозу...

Вдруг князь сказал:

- Глава девятая, четвертая посылка. Там сказано: "Мир не дано понять. Он этого не хочет". Он! Слышишь меня, нет? - и повернулся к Рыжему. - А знаешь, кто этот "Он"? Это Создатель. То-то же! Смекай! А мне уже пора, - и резко развернулся и ушел. А вот зашел к себе. Вот все затихло...

И долго, очень долго еще было тихо. Потом внизу раздался перетоп - это с Горы вернулись лучшие. Потом они обедали... И снова стало тихо. Рыжий сидел на тюфяке, листал девятую главу... И наконец не выдержал и вышел от себя и постучался к князю. Тот, помолчав, ответил-таки:

- Да.

Рыжий вошел к нему. Князь, как всегда, лежал на шкуре чудо-зверя, а перед ним, на низком столике, стоял кувшин с вином, а рядом с ним была насыпана горка каленых орешков.

- Садись, - позволил князь.

Рыжий присел на самый краешек. Они долго молчали. Потом Рыжий спросил:

- Создатель, это кто?

- Создатель? - усмехнулся князь. - Он, говорят нам ученые, и создал этот мир.

- А почему они тогда ничего не пишут о нем в Книге?

Князь взял орешек, повертел его, но разгрызать не стал, а отложил... а после медленно и как бы нехотя ответил:

- Да потому, что эта книга - Книга Знаний, но о Создателе мы ровным счетом ничего не знаем. Создатель - это просто аксиома, то есть такое утверждение, без всяких доказательств. А откуда она появилась? А вот откуда: те первые ученые, которые писали эту книгу, никак не могли поверить в то, что мир создался сам по себе. Вот поэтому они и представили, и утвердили в этой своей аксиоме, что все мы созданы Создателем.

Рыжий насупился. Его всего трясло! Но, тем не менее, он как можно спокойней спросил:

- А ты? Ты что, в это не веришь?

- Нет, - просто сказал князь. - Не верю. Ведь я же не ученый, я равнинец, и, значит, как и все мои сородичи и соплеменники, должен верить не в Создателя, а в Одного-Из-Нас.

- Так, значит, только должен?

- Да, - раздраженно кивнул князь. - А этого что, разве мало? Ты, кстати, тоже много чего должен! Вот, например, уже пять дней подряд ты не приходишь на Гору. А я молчу. Да и другие тебя понимают. Гора - это, конечно, хорошо, да и обряд хорош, даже красив, я б так даже сказал, но жить-то не на Солнце - на Земле.

- Земля большая!

- Несомненно. И есть на ней державы богатые, а есть и которые поплоше. Народы, они тоже везде разные. Одни служат Учителю, другие Одному-Из-Нас, а кто и Стоокому, а кто и вообще даже сам не знает кому. Да и что это здесь повторять, ты же читал главу "Легенды".

- Ну и читал. Но там о Создателе тоже...

- Ар-р! - рявкнул князь. - О Создателе! В "Легендах", что ли, да? Но при чем здесь "Легенды"?! А вот девятая глава... И, кстати, принеси ты эту книгу!

Рыжий принес. Он думал: вот сейчас они вдвоем начнут вместе читать ее и обсуждать, говорить о Создателе, спорить... Да только зря он на это надеялся. Князь сразу отобрал у него Книгу, сел, полистал ее, там-сям прочел, потом долго искал и, наконец, нашел то, что хотел, и принялся читать уже внимательно. Долго читал! О Рыжем он совсем забыл. Ну, еще бы! Ведь читал он, конечно, о горцах! Рыжий сидел, скучал, пощелкивал орехи... Князь наконец мягко захлопнул Книгу и, передав ее Рыжему, сказал:

- Читай, читай. Особенно вот здесь, про них. Нам это очень скоро ох как пригодится!

И - началось. О Создателе больше и не вспоминали. И вообще, отныне их дни были заняты так: утром они принимали гонцов, потом разбирали "известия", потом мотались в город, там чинили - и поскорей, князь торопил: "порс! порс!" - возвращались к себе, кормились - и к Книге. Хотя какое это чтение, когда опять в Замайске бунт, опять в Столбовске смута, и, вообще, морозы как держались, так и держатся, метели как мели, так и метут. Но князь, он и это сводил на свое, говорил:

- А там у них, в горах, и летом тоже самое. Ну, отвечай, как тогда быть? Запомнил?

И Рыжий отвечал, как быть, то есть чем нужно мазать горный лед, чтоб он горел как сухие дрова, и как спасать глаза от снежной слепоты, как выбирать проводника и что сулить ему и чем при случае грозить, каким его словам ни в коем случае не верить, и сколько стоит сыр, и как им могут отравить, и как потом от этого спастись, и что это за звери - рогачи, как их навьючивать, подковывать, как упредить лавинный сход и как в пургу, когда кругом ни зги...

Но это только там, у них в злобных горах, всегда, и летом и зимой, лютый мороз, а здесь, на Равнине...

Р-ра, наконец-то потеплело! Дороги ожили. Сугробы провалились. Князь стал совсем нетерпелив. Он то и дело вскакивал, расхаживал по комнате и говорил:

- Ну, вот и все. Ар-р, дождались! Зря они скалились, зря упирались: моя берет! Будет война! Вот только бы...

И рассылал гонцов по городам и торопил, чтоб шевелились, скорей собирались, а сам по целым дням гонял, мотал, шнырял по мастерским, складам, лабазам, мельницам да кузницам, все самолично проверял и пересчитывал, порой даже обнюхивал, а то и вовсе брал на зуб...

А Рыжий ждал секретного посла, который должен был вот-вот явиться. А ждал он так: утром вставал еще до света, на волокушу - и мчался к заставе, и там до самой темноты то стоял на ветру и смотрел, и смотрел на пустую дорогу, то забегал в сторожку, грелся шкаликом, скучал, играл со стражниками в кубик, кормил их сытно, с княжьего стола... И, наконец, услышал долгожданное:

- Идут! Идут!

Правда, не шли они, а ехали в две волокуши. На первой - Слом, копытовский удельный воевода. Ха, воевода! Вор он, вор и еще трижды вором вор, его давно бы надо под ребро! Да вот князь не велит, князь его терпит... А на второй волокуше сидел сам Ага, горский посол большой секретности. Он был мохнатый, как и все они, до устрашения, и, снова как и все, молчун, гордец, глаз из-под гривы не видать, сверкали одни только зубы, а когти были золотом покрашены, в ухе серьга - опять же золотая. Проехал мимо - даже головы не повернул, приветствий словно и не слышал. Он и по городу как каменный проехал, рта не раскрыл, и только уже возле терема - и то как выплюнул - ответил князю "да", когда тот вопрошал его, легко ли, мягко ль ему ехалось. Вот так! И за столом молчал, на лучших не смотрел, над Бобкой не смеялся, ни вина, ни наливки, ни браги не пил, а только один мед - они, это точно известно, там у себя в горах пьют только горный мед, и только свежий, а не забродивший...