Читаем без скачивания Порабощенная - Вирджиния Хенли

Маркус и Келл обменялись понимающими взглядами, Келл принес еще кувшин вина и наполнил кубок Петриуса. Тот снова выпил все до дна, и его глаза впились в женщину, тихо сидящую у ног брата.

— А твое гостеприимство не идет так далеко, что бы обеспечить меня рабыней? Или ты поделишься этой?

Диана вздрогнула, и Маркус погладил ее золотистые волосы.

— Эта рабыня — моя личная собственность, и только моя, Петриус, сегодня и впредь. Твое пьяное поведение оскорбляет меня и позорит тебя самого. Завтра ты пожалеешь, что так много пил, когда тебе придется учить солдат переплывать реку в полной амуниции.

Диана повернулась к Маркусу и с обожанием посмотрела на него.

— Могу я приехать и посмотреть? — Ее рука мягко коснулась его колена, чтобы сделать просьбу более убедительной.

Она играла рабыню идеально с того самого момента, как появился Петриус. Он взглянул ей в лицо, их взгляды встретились.

— Я разрешаю тебе приехать. Сделка заключена, — тихо проговорил он.

Петриус с трудом поднялся на ноги.

— Я не пьян! — Он вытащил кинжал. — Я буду драться за эту женщину.

Маркус тяжело вздохнул и поднялся на ноги.

— Иди в мою опочивальню, — велел он Диане. — Пошли, брат, думаю, тебе надо хорошо попариться, чтобы протрезветь. В таком виде ты не можешь появиться перед своими солдатами. — Он легко разоружил Петриуса и по-братски обнял его за плечи, чтобы удержать на ногах.

Келл пришел хозяину на помощь. Когда они шли к бане, Петриус окончательно вырубился.

— Видят боги, он набрался. С чего бы это, черт побери?

Келл про себя ответил: «С зависти. Зависть к тебе ест его поедом».

— Придется нам поработать, — смирился Маркус. Сначала он окунул его в холодную воду, чтобы тот очухался. Когда Петриус пришел в себя, он начал сопротивляться, как молодой бычок. Но Маркус не дал ему вырваться. Когда же он наконец выудил брата из холодной воды, то помог Келлу дать ему рвотное и держал его голову, пока Петриуса выворачивало наизнанку. «Теперь он успокоится», — удовлетворенно подумал Келл.

Маркус привел брата в небольшую парную. Пока тот исходил потом, Маркус заставлял его пить много воды, чтобы не обезводить организм. Маркусу тоже приходилось много пить, чтобы не потерять вес в такой жаре.

Через три часа Петриус был абсолютно трезв. Маркус приказал рабу для банных услуг сделать ему массаж, затем проводил его до офицерских казарм. Пока они ехали к крепости под мелким дождем, Петриус уныло молчал. Расставаясь с братом у ворот, он пробормотал:

— Спасибо.

— Мы ведь с тобой братья, — ответил Маркус.

Диана стояла в опочивальне Маркуса перед камином, который растопили по случаю сырой погоды. Все ее планы рухнули из-за вторжения Петриуса. Она хмыкнула. Петриус был пьян в стельку. Впрочем, она и сама не совсем трезва. Маркус, верно, из себя выходит, что ему приходится валандаться с пьяным братом. К концу ужина он уже едва сдерживал свое нетерпение. Можно только представить, в каком он сейчас состоянии!

Диана зевнула. День выдался длинным и полным событий. Девушка слегка улыбнулась. Девушка ни секунды не сомневалась, что Маркус согласится на ее условия. Она заявила, что не будет его рабой с ним наедине. О чем она умолчала, так это о том, что сам он медленно, но верно станет ее рабом.

Аметистовое ожерелье стало слишком тяжелым. Она расстегнула застежку и положила его на стол около кровати. Села на ведущие к ней ступеньки и сняла сандалии. Снова зевнула.

Странно, но она совсем перестала бояться римлянина. Он был самым сильным и могущественным из всех знакомых ей мужчин, но эта сила защитит ее, а не принесет вред. Она положила голову на мех и сонно улыбнулась. Маркус полагает, что она принадлежит ему, а ведь на самом деле это он принадлежит ей!

Келл ждал Маркуса в атриуме с парой полотенец. Он отдал Келлу свой мокрый плащ и стянул промокшую тунику. Затем обернул одним полотенцем бедра, а другим энергично и досуха вытер черные волосы.

Келл взял факел из подставки и освещал путь Маркусу через темную и тихую виллу до опочивальни. Открыв дверь, они увидели спящую Диану. Она сидела на ступеньках, а ее золотистые волосы рассыпались по меху. С тоской глядя на спящую красавицу, Маркус спросил:

— Сколько полов она сегодня вымыла?

— Семь, — ответил Келл.

— Видать, семь для меня несчастливое число, — пробормотал Маркус.

Глава 13

Диана медленно пробуждалась от глубокого сна. Открыв глаза, она увидела капители римских колонн с витыми бычьими рогами. И сразу поняла, что лежит на кровати Маркуса, стоящей на возвышении.

Ее окатила волна возбуждения, даже пальцы на ногах онемели; потом она набралась храбрости и осторожно повернула голову. Кроме нее, в постели никого не было. Почувствовала ли она сожаление или облегчение? И то и другое одновременно, хотя ей очень хотелось бы узнать, как это могло получиться.

Скорее всего, Маркус застал ее спящей и отнес на кровать. Будил ли он ее? Овладел ли ею? Она задумалась, но не могла ничего вспомнить, кроме того, что сидела на ступеньках, положив голову на кровать. Она помнила нежность меха под щекой, запах Маркуса, наполняющий ее, и ничего больше.

Диана села и обнаружила, что на ней все еще фиолетовое шелковое платье. Она потянулась и легко провела руками по телу. Оно показалось ей таким же, как вчера. Диана точно знала, что он не тронул ее, потому что, если уж Маркус Магнус овладеет женщиной, это наверняка не останется для нее тайной!

Сидя в постели, она взглянула на то место, где он лежал рядом с ней, — так близко и так далеко. Ничего не произошло, но она сейчас знала о нем много больше, чем раньше. Маркус принял ее предложение, согласился на сделку, и он ее не нарушил. Хотя под началом этого римского примипила находились тысячи солдат и он мог как и когда хотел использовать свою силу и власть, он не разбудил ее и не овладел против ее воли. Судя по всему, Маркус был человеком чести, человеком слова. Его сдержанность сказала ей, что глубоко внутри этот римлянин мягок, добр и благороден. Надо только проникнуть в эти глубины, и Диана поклялась себе сделать это.

Она торжествовала, потому что знала, что выиграла очко в борьбе за власть. Она должна быть очень осторожной, играя роль рабыни в присутствии других, даже Келла, тогда наедине Маркус позволит ей пользоваться всей полнотой своей женской власти.

Нола принесла завтрак.

— Можно посидеть с тобой?

— О, конечно!

Нола поставила поднос с хрустящими булочками, медом и фруктами на постель, затем примостилась на ступеньках.

— Он к тебе относится по-особому.

Диана опустила ресницы, не совсем представляя, как должна вести себя в этой ситуации рабыня.