Читаем без скачивания Очередной конец света - Александр Прокопович

— Вы Марк и только что говорили с Элли. Элли, чей отец — господин Шагат.

— Да. Все так.

— По-видимому, господин Шагат занимает высокое положение при дворе, раз мне только что звонили из приемной наместника Императора на Мессе с распоряжением привлечь к расследованию вас. Вы знакомы с Императором?

— Нет. Точнее… Как-то говорили. Около минуты. Удаленно.

— Понятно. — Майор понимающе вздохнул, будто взаимоотношения подданных с Императором были его постоянной головной болью. — Наместник просил передать, что привлечение вас — это личное распоряжение Императора.

Я знал, что отец у Элли крут. Но одно дело сталкиваться с косвенным подтверждением его связей и положения. И совсем другое — получить личный приказ Императора. Я был не уверен, что мысль о том, что Император в принципе не забыл о моем существовании, не будет мешать мне спокойно спать. Полномочный представитель Императора — этот титул присваивается пожизненно, и, как только майор копнет мое личное дело, он увидит там фиолетовый маркер, означающий то, что между мною и имперской канцелярией существует связь. На самом деле все было просто, однажды мне в голову пришла мысль, и я набрался глупости и смелости поделиться ею с Императором. Тот решил, что я сам и должен опробовать эту мысль в деле. Чтобы все было официально, я получил титул. На этом история заканчивалась. Точнее, я думал, что заканчивается, и вот — личное распоряжение.

Секунду назад я был случайным свидетелем, сейчас я уже обязан раскрыть дело какого-то помешанного на книгах маньяка. Интересно, а что будет, если я не справлюсь. Майору — без разницы, максимум, что может с ним случиться, это перевод из Павильона в любое другое место планеты. Император… Больше меня напрягало наличие в схеме отца Элли. Меньше всего на свете мне хотелось бы подвести его.

В этой Вселенной не так уж много безнадежных вещей. Проблема в том, что они встречаются довольно часто. К примеру, пока еще никто не изобрел способа предотвратить заказное убийство. Вопрос упирается исключительно в деньги. Если их достаточно, киллер рано или поздно доберется до жертвы.

У меня задачка была еще хуже. Потому что в случае с наемником хотя бы можно вычислить, кому это выгодно. А кому может быть выгодно убивать по какому-то неведомому порядку всех крупнейших книжников?

Майор с ходу выдвинул версию, действительно, кто может быть заинтересован в убийстве главных игроков — тот, кто хочет занять их место.

Наверное, в этом есть логика. Только непонятно, почему это надо делать на глазах у публики, дополнительно рискуя, подкидывая номера, чтобы что? Чтобы собрать всю полицию Мессе и побыстрее попасться? И это не учитывая тот факт, что ярмарочный Павильон сам по себе является одним из самых охраняемых мест, и здесь любое убийство, по определению, превращается почти в искусство.

Мне нужен был Лафофор. И схема выставки. С последним проблем не возникло, а вот книжника мне уже не удалось достать, наступало время аукциона, и четверо все еще живых предпочли быть там.

Зал аукционов — сердце Павильона. Пять ярусов для ста девяносто четырех лож, каждая на десять человек, по размерам и удобствам — гораздо лучше нашего гостиничного номера. Императорская ложа — традиционно пустовала, в истории Мессе факт посещения сюзереном зафиксирован не был, но ложа была в свое время построена и ждала своего звездного часа. Галерея — на шестом ярусе. Оттуда можно только смотреть, но это нисколько не уменьшило количество энтузиастов, набившихся на самую верхотуру. Хочется надеяться, что в порыве энтузиазма никто не упадет в партер.

Партер в зале аукционов специфический. Это худшие места, и трудно понять, кому пришло в голову пускать тех, у кого нет денег даже для галерки, поближе к сцене. Партер тоже только смотрит. И болеет, отчаянно поддерживая приглянувшихся аукционеров.

Наши места были забронированы как раз на пятом ярусе. Оттуда все хорошо видно, почти так же хорошо, как и с галереи, только далеко. Как оказалось, поднимались мы на пятый ярус зря. Там нас уже ждали с приглашением в ложу, находящуюся несколько ниже и билеты в которую стоят несколько дороже. Если в ближайшие сто лет я не буду ничего есть, пить и тратить на жилье, но продолжу работать так же — как раз накоплю.

Лафофор приглашал нас к себе. Элли была в восторге.

Ложа книжника больше напоминала капитанский мостик корабля, то есть на мостике я себя чувствовал увереннее, вероятно, звездная навигация — дело куда более простое и понятное.

Лафофор удовлетворенно хмыкнул, глядя на одну из бесчисленных, непрестанно меняющихся диаграмм, и обернулся ко мне:

— Вы знаете, Марк, это прозвучит глупо, но я был готов, что не буду номером один. Но то, что я даже не номер два, — это как-то неправильно.

— Вы про номера убитых?

— Про них.

Вначале не было ничего интересного, кроме бесплатных напитков в дорогой посуде и закуски, которая посуды не требовала. Шел торг по мелочам. Лафофор и другие книжники в борьбу не вступали. Пока им было неинтересно. Элли умудрилась прикупить набор открыток какой-то отдаленной звездной системы. На каждой из открыток была изображена женская особь. Элли решила, что они ведьмы. Я поверил. Для нормальных женщин у них было слишком много трофеев, висящих на поясе. Трофеи представляли собой черепа мужских обитателей этой же системы. Не знаю, может, тамошние мужчины ходят с аналогичным количеством женских голов, главное, что Элли осталась довольна покупкой.

Чуть ли не в каждой ложе отсвечивали ребята со стальными пуговицами вместо глаз. Майор Манин старался.

Вторым лотом шла библиотека с одной довольно странной планеты Сантос. Как-то мне довелось там побывать. Фактически проездом. Борьбы за библиотеку не получилось. Аукционист разделил библиотеку на четыре лота, и каждый из них практически без борьбы ушел одному из книжников.

То есть борьба была, но исключительно где-то в глубине души жаждавших приобщиться к этим сокровищам. Стоило аукционисту назвать стартовую цену, как все стихало, лот уходил одному из книжников.

Аукционы на Мессе проходят по одним и тем же правилам, вне зависимости от того, чем торгуют. Тот, кто их придумывал, был человеком с большим чувством юмора. Больших денег было мало, чтобы выиграть аукцион. Каждый лот подразумевал только три попытки для каждого торгующегося, и, будь у тебя хоть вся казна Империи вместо кошелька, четвертой попытки тебе никто не даст. Это только кажется, что правило мало что меняет. Меняет. Надо только понимать простую зависимость — чем богаче человек, тем труднее он расстается с деньгами.