Читаем без скачивания Доколумбовы плавания в Америку - Валерий Гуляев

Первые достоверные сообщения о полинезийском мореходстве появились лишь в конце XVIII века. Вот что писал об искусстве мореплавания этого народа испанец Андиа-и-Варела, который побывал на Таити в 1774–1775 годах:

"Он (мореход. — В.Г.) выходит из гавани, обладая запасом знаний об условиях плавания; он ведет судно в соответствии с собственными расчетами, учитывая состояние моря и направление ветра и делая все, чтобы не сбиться с курса. В облачный день он не может установить стороны света по солнцу. Если и ночь оказывается облачной, он определяет курс по тем же признакам.

Так как ветер меняет направление чаше, чем волны, мореход наблюдает за его изменениями с помощью вымпелов из перьев и пальмовой коры и управляет парусом, держа курс в соответствии с данными, полученными при наблюдении за морем. В ясную ночь он правит судном по звездам, и это для него гораздо проще, так как благодаря многочисленности звезд он определяет по ним местоположение не только нужных островов, но и бухт этих островов, куда он может направить лодку, ориентируясь на звезду, которая поднимается или заходит над бухтой. И приводит судно туда так же точно, как самый искусный штурман цивилизованных народов"[253].

Кроме того, при каботажном плавании океанийцы ориентировались по запахам, цвету воды, отблескам на небе, облакам над островами, лежащими еще за горизонтом, и т. д. Сроднившиеся с безбрежным океаном полинезийцы были опытными метеорологами и поистине обладали морским нюхом[254].

В доколониальную эпоху у полинезийцев были и различные навигационные приборы. К сожалению, в источниках сохранилось упоминание лишь об одном из них — "священной тыкве".

"Это была обыкновенная тыква, край которой обрезали. На образовавшейся полукруглой поверхности на точном расстоянии одно от другого проделывали отверстия. Затем из тыквы вынимали мякоть и вливали в нее до уровня отверстий воду. Как же полинезийцы пользовались этим прибором? Весьма просто. Они брали курс на север. Пройдя экватор, отыскивали Полярную звезду, которая с каждым днем поднималась все выше над горизонтом. Жрецы знали, что, когда Полярная звезда достигнет определенной высоты, лодки будут находиться на траверзе Гавайских островов. Плывя дальше с попутным ветром, они безошибочно отыскивали Гавайский архипелаг. В этот момент священная тыква принимала строго горизонтальное положение, что позволяло ориентироваться по Полярной звезде (наблюдение за Полярной звездой велось через одно из отверстий в тыкве)"[255].

В июле 1769 года в бухте Матаваи (о. Таити) произошла знаменательная встреча Дж. Кука с неким Тупиа, потомком прославленных полинезийских мореплавателей с острова Раиатеа. Ему еще в очень юном возрасте пришлось из-за вторжения врагов покинуть свою родину и обосноваться на таитянской земле. После первого же знакомства Тупиа попросил капитана взять его с собой в Англию. Кук согласился и никогда не жалел об этом.

Тупиа составил для Кука специальную карту Океании, на которую нанес 74 острова с указанием румбов и расстояний по отношению к острову Таити. О точности ее можно судить лишь по одному факту: буквально через пару дней после выхода "Индевора" с Таити англичане, руководствуясь картой Тупиа, нашли в архипелаге Общества четыре неизвестных им острова[256]. Затем Тупиа привел корабль Кука к острову Ру-руту (Хитироа), лежащему в 350 милях к юго-западу от Таити.

Из европейских источников XVIII–XIX веков известны имена и других мореплавателей Полинезии — Тумаи, Калу и Рома-Тане. Известно также, что около 1000 года целый флот больших мореходных лодок вышел из Восточной Полинезии, благополучно преодолел 2000 миль океана и достиг берегов Новой Зеландии. Это было началом колонизации острова полинезийцами.

И все же многие не верят в большие потенциальные возможности древнего мореплавания жителей Океании. Делая упор на преобладание "случайных открытий" в процессе освоения древними полинезийцами островов в южной части Тихого океана, некоторые ученые усомнились в способности местных моряков совершать длительные плавания в океанских просторах. Наиболее полно эти взгляды были представлены в книге новозеландского ученого Э.Шарпа "Древние путешественники в Тихом океане"[257].

По мнению этого автора, Полинезия заселялась в основном путем так называемых безвозвратных плаваний, то есть теми, кто не смог определить пройденный путь и вернуться назад. А уж намеренно или нет пускались они в дальнюю дорогу, не имеет особого значения. Изгнанники, мореплаватели, вынужденные дрейфовать, или добровольные эмигранты — все они могли совершать плавания только в одном направлении. Двусторонние плавания, конечно, тоже осуществлялись, но лишь между близлежащими островами, отстоящими друг от друга на расстоянии около 150 миль (позже Э. Шарп увеличил это расстояние до 350 миль). Э. Шарп утверждал также, что полинезийцы не умели определять долготу и высчитывать смещения, происходившие из-за подводных течений или ветров. Иными словами, ни один полинезийский моряк не мог сориентироваться после нескольких дней плавания в незнакомых водах[258]. Новозеландца поддержал археолог Ч.Акерблом.

Следует добавить, что и Т.Хейердал, отстаивая гипотезу о заселении Полинезии не с запада, а с востока — из Америки, доказывал невозможность дальних плаваний в Полинезию с запада на восток из-за встречных ветров и течений[259].

Однако с этими взглядами никак нельзя согласиться. Во-первых, сам Тупиа рассказывал Дж. Куку, что местные жители хорошо знали, как использовать западные ветры, дующие иногда с ноября по декабрь. Во-вторых, следует помнить, что есть противотечение, идущее с запада на восток, хотя и в очень узкой полосе — между 4° и 10° северной широты. Таким образом, хотя природа и ставила свои невидимые барьеры на пути плаваний с запада на восток, Полинезию заселяли именно с запада, а не с востока. Дрейф в любую точку "полинезийского треугольника" с какого-либо острова, лежащего вне его, абсолютно исключен. Следовательно, отважные предки полинезийцев шли к своей будущей родине осознанно, плыли против течений и под углом 90° к преобладающим ветрам.

В песне полинезийского мореплавателя Каху-Кора говорится:

Я направляю нос моего каноэК воротам, в которых покажется бог солнца.Тама-нуи-те-ра, великий сын солнца,Сделай так, чтобы я не сбился с пути,Направь мой парус к родной земле.Дуй, крепче дуй, о Тавхири-матеа, бог ветров!Подними западный ветер, чтобы он понес нас прямоПо морской дороге к родине нашей — Гавайке.Закрой, закрой свой глаз, глядящий на юг,Чтобы твой южный ветер мог уснуть[260].

Именно так происходило и в реальной жизни: моряк-полинезиец, направляя нос своего каноэ к новым манящим землям, уповал не только на милость могущественных богов, но и на свои познания жизни моря и законов мореплавания. И вот однажды нос полинезийской лодки был направлен так далеко на восток от родины, что произошло непредвиденное: впервые на широте теплых южных краев встретились представители Старого и Нового Света.

Полинезия и Южная Америка

В настоящее время ни один серьезный ученый не будет отрицать, что задолго до Колумба между жителями Полинезии и Южной Америки, несмотря на разделяющие их невообразимые океанские просторы, существовали реальные связи. Вывод этот основан, однако, лишь на одном-един-ственном факте: произрастании в Полинезии южноамериканского растения — сладкого картофеля, или батата, в I — начале II тысячелетия[261]. Известно, что родиной батата были горные районы Анд, точнее — Боливия и Перу. Держаться сколько-нибудь долго на поверхности воды клубни сладкого картофеля не могут, они просто тонут. Следовательно, батат занесен в Полинезию людьми, которые пересекли Тихий океан в самой широкой и пустынной его части, чуть южнее экватора. Но кто же были эти отважные мореплаватели? Полинезийцы или жители прибрежных районов Южной Америки?

Учитывая высокое мореходное искусство полинезийцев, большинство ученых считают, что именно они пересекли Тихий океан.

"О многих полинезийских мореплавателях, — пишет историк В. Голант, — сложены сказания и легенды, память о них жила и живет в веках. Однако самый выдающийся из них остался неизвестным. Мы не знаем, как его звали, когда он жил. Но великий подвиг полинезийского Колумба нельзя подвергнуть сомнению. Чтобы убедиться в этом, не надо изучать фольклор, исследовать метеорологические и гидрологические условия: достаточно на одном из островов Полинезии отведать вкусного питательного батата, за которым, по преданию, отправлялись на старую родину потомки мореходов, переселившихся на Гавайи и в Новую Зеландию"[262].