Читаем без скачивания Павел Первый - Виталий Свадьбин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Рюсский, мудрейший Сулейман-хан и лучезарный Шах-заде Аббас Мирза предлагают вам сдаться. Оставиляй свой ружьё в крепость, сам бери немножко кюшать и уходи, тогда вас никито не тронет. Уходи в свой холодный страна, — перевёл переводчик, после того как важный перс произнёс тираду на своём языке.
Савоини сделал вид, что минуту раздумывает. Ротмистр по своей итальянской натуре был человек темпераментный, а ещё он ругался матом на русском языке. Савоини повернулся к Ефимову.
— Переведёшь всё в точности, что буду говорить.
Ефимов кивнул, что именно так и сделает.
— Слышь, перс, ты не перс, а сутулая собака, хрен тебе по всей морде не надо? Пойди и передай свои засранцам Сулейману и Мирзе, что если они не уберутся отсюда, то мы перебьём всё ваше шелудивое войско. Сулеймана и Мирзу убьём и закопаем в ямах с сукой собаки. Пусть на том свете у них будут собачьи жёны, а ещё завернём вашего шаха в шкуру свиньи, — произнёс ротмистр и плюнул со стены крепости.
Вольнонаёмный Николай Ефимов перевёл всё, что было сказано и по возможности подбора слов на персидском. После этого персы долго орали и плевались.
— Ну и что они там лопочут на своём собачьем языке? — спросил ротмистр у Ефимова.
— Ругаются, ваше благородие, грозят различными карами, — ответил вольнонаёмный.
Когда визги и шум от персов стих, главный вновь что-то сказал быстро, переводчик начал переводить.
— Рус, мы твоя убить. Снимать кожа и шить сапоги. Кого в плен брать, а кого убить. Потом будем всех на кол сажать по дороге до Гянджы, через каждый сто шагов. А из твоего черепа, главный рус, я сделать чашу для вина, — как только персидский переводчик закончил, парламентёры развернулись и уехали.
Темпераментный итальянец совсем не зря оскорблял персов. Он понимал, что персидская армия может просто обойти крепость и продолжить своё движение. Допустить такого ротмистр не мог, вот и начал оскорблять шаха. Теперь персы будут вынуждены наказать наглеца, чтобы не потерять своё лицо. Тем самым Еремей Яковлевич вынудил персидское войско атаковать крепость в обязательном порядке. Тем временем Ермолай Керн сможет наносить неожиданные удары по обозу персидской армии, с целью лишить их окончательно запасов. Ротмистр Савоини собрал офицеров и начал излагать свою идею.
— Идея у меня такая, 107-ые ставим внутри крепости и ведём огонь прямо с земли. На стенах ставим корректировщиков, кроме этого, готовим крепостные пушки, что достались трофеями. Стреляем холостым выстрелом, порох заряжать в одну четвёртую заряда. Персы будут видеть выстрелы со стен и думать, что мы стреляем старыми пушками. А наши мины под шумок разворошат лагерь, точнее оба лагеря, с южной и восточной сторон. Это дело поручаю вам, Михаил Романович, и вам, Степан Иванович. Должны справиться. Далее командиры рот и взводные проведите беседы с нижними чинами, чтобы особо на стене не высовывались. При штурме огонь вести с отметки в шестьсот шагов, по готовности. Теперь для снайперов задача — высматривать важных персов и отстреливать их тоже по готовности. Снайпера стреляют по одному-два выстрела и сразу смена позиции. Смотрите, чтобы до всех стрелков довели строгий приказ.
Офицеры поддержали ротмистра Савоини, идея была очень неплоха. Таким образом враг не сразу поймёт, что у русских мощное оружие. Вражеские лагеря с восточной и южной стороны решили начать обстреливать на рассвете. Однако в неприятельском лагере зашевелились через час. Вскоре ротмистр рассмотрел, что персы готовят позицию для пушечной батареи. Он вызвал на южную стену две снайперские пары.
— Так, ребятки, персы готовят артиллерийскую позицию, ваша задача отстреливать обслугу и расчёты. Не обязательно убивать, достаточно будет ранения. Так что цельтесь в корпус, — дав распоряжение метким стрелкам ротмистр отправился на восточную стену.
С этой стороны персы также готовились к обстрелу крепости, но ротный поручик Долинский уже сообразил, как действовать. Одна снайперская пара уже рассматривала позиции неприятеля в оптические прицелы. Как только персы приблизились к дистанции эффективного выстрела, снайперы открыли огонь. Сначала пушкари неприятеля не понимали, что происходит. Но через полчаса они сообразили, что их убивают из крепости. На некоторое время возня с пушками затихла. Через час начали раздаваться выстрелы из ружей по крепостным стенам. Савоини доложили, что солдаты персов стреляют из засады. Видимо осторожно подобрались, но пока среди русских не было раненых или убитых. Персидских стрелков легко было обнаружить, дым после выстрела выдавал месторасположение стрелка, ночное небо освещала луна, давая неплохую видимость. Началась снайперская дуэль, в которой у персов не было шансов против русских. К закату суета стихла, только продолжалось движение в лагерях неприятеля. Ротмистру в эту ночь удалось поспать пять часов. На рассвете его разбудил денщик и Савоини сразу отправился на стены. Командиры батарей доложили о готовности артподготовки. Первые пристрелочные мины упали чуть ближе лагерей персов. Но уже со второго миномётного выстрела произошло накрытие. А далее для персов начался ад. Миномётчики укладывали мины по площадям, сделав по пятнадцать выстрелов прекратили обстрел. Ротмистр рассматривал лагерь врага с южной стороны. Сейчас там всё заволокло дымом и пылью, движения не наблюдалось. Русские сделали первый ход.
Еремей Лаптев попал в солдатчину в 1787-ом году. Родом Ерёма из семьи охотников, что жили в глухой деревеньке, в двух сотнях вёрст от Нижнего Новгорода. Когда Ерёме исполнилось пятнадцать лет, отца на охоте помял медведь. Старший Лаптев через неделю помер, а ещё через месяц умерла мать, простудилась и «сгорела» от сильного жара. Еремея и двух сестёр разобрали родственники по семьям. Началась русско-турецкая война из деревни стали набирать мужиков в армию. Родня, у которых жил Ерёма, отправили приёмного парня, хоть и был он на год моложе призывного возраста. Но кого такое обстоятельство волновало в общине деревни? Довелось повоевать Еремею, служил в егерском полку. С первых месяцев приобрёл славу меткого стрелка. Участвовал во взятии крепости Очаков. После нового указа императора Павла Первого, в котором говорилось о сокращении службы солдатам по сроку, Еремея было уволить собрались из армии. Всё-таки семнадцать лет служил. Только что делать в родной деревне? Никто его там не ждёт. Вот и попросился младший унтер Лаптев на сверхсрочную.
