Читаем без скачивания Заклятие нибелунгов - Вольфганг Хольбайн

– Он жив и сейчас находится в Вормсе, – ответила Видящая.

– Ты это каждый раз говоришь, – с разочарованием прошептала Бруния.

– Я не вольна сказать что-то большее.

С этими словами Видящая исчезла, а Бруния осталась с ребенком на руках. Финна с довольным видом посмотрела на мать, и Бруния подумала, что если постараться, то она могла бы увидеть в дочери черты Зигфинна.

Когда Зигфинн вышел из леса нибелунгов, его лошади уже не было. Он не знал, сколько часов, дней или недель он провел под воздействием чар древних богов. Борода на его лице свидетельствовала о прошедшем времени, которого он не заметил. В остальном ничего не изменилось, и лишь меч на его спине был новым.

Зигфинн пешком вернулся в Вормс. Если город и раньше был грязным и хмурым, то теперь он показался принцу кладбищем, распространившимся по всему королевству. На улицах почти не было торговцев, голодные животные кричали в стойлах, а многие окна были забиты досками. Старуха, которую Зигфинн хотел расспросить о причинах происходящего, показала ему черный обрубок на месте, где раньше у нее был язык.

Принц направился к Халиму. Наверняка продавец древних свитков знает, что делали Хурган и его приспешники за время отсутствия Зигфинна. Но на месте лавки Халима он увидел лишь выжженную, покрытую копотью дыру. Зигфинну оставалось только надеяться, что его другу удалось спастись.

Затем он направился к Глисмоде. Окна комнаты, где она жила с Никетасом, тоже были заколочены. Зигфинн замолотил кулаком по прогнившим доскам.

Ничего не произошло, но его ухо уловило какое-то тихое шуршание внутри. Подняв ногу, Зигфинн сильным ударом выбил дверь.

Глисмода сидела в углу. Ее платье было невероятно грязным. Она никогда не позволяла себе такого до его отъезда. Крепко зажмурившись, женщина прижимала к своему дрожащему телу ребенка.

– Пожалуйста… мы… у нас ничего больше нет.

Сняв кожаный пояс с мечом, Зигфинн склонился к Глисмоде, которая всегда относилась к нему с дружелюбием.

– Глисмода, это я, – осторожно прошептал он.

Она заставила себя открыть глаза и, в сумрачном свете узнав Зигфинна, попыталась сдержать слезы. Женщина бросилась к нему в объятия, по-прежнему прижимая к себе ребенка.

– Рагнар… – прошептала она. – Я уже утратила всякую надежду…

Зигфинн вытащил из мешка кусок хлеба. Несмотря на время, проведенное в лесу нибелунгов, его еще можно было есть. Глисмода с трудом принялась жевать сухую корку.

– Меня долго не было? – спросил Зигфинн. – Поверь мне, этот вопрос не настолько странный, как кажется.

– Почти полгода, – пробормотала Глисмода. – Все началось вскоре после твоего отъезда.

– Что началось?

– Ордынцы… – Казалось, Глисмода не услышала его вопроса. – Они безжалостно начали уничтожать людей. Они убивали жителей Вормса, расхаживая по улицам, и в конце концов горожане решили, что безопаснее сидеть дома. Ночами Фафнир летает над городом, сжигая дома.

– Но почему? – Зигфинн встал и зажег огарок свечи.

Тут чудовищно воняло, ведь Глисмода и Никетас не решались выйти на улицу даже по нужде.

– Никто не знает, что случилось, но в тавернах ходят слухи. Некоторые говорят, что Хурган наслал ордынцев, чтобы наказать нас, потому что мы не выказывали ему должного почтения. Другие считают, что король умирает и хочет забрать с собой королевство на ту сторону жизни.

Зигфинн нежно погладил Глисмоду по грязным волосам.

– Как бы то ни было, мы с этим справимся. Я вернулся и смогу позаботиться о вас.

Взяв его за руку, Глисмода поцеловала ее.

– Ты уже не сможешь о нас позаботиться, добрый Рагнар.

Только сейчас Зигфинн заметил безжизненность ребенка и пятна разложения на его коже. Мальчик умер несколько дней назад.

Поцеловав Глисмоду в лоб, принц почувствовал, как по его щеке покатилась одинокая слеза.

– Отдай его мне.

Глисмода не сопротивлялась, когда он забрал малыша и вынес его тело на улицу. Зигфинн пошел на берег Рейна. Река несла свои тяжелые воды вдаль, слепая ко всем страданиям. Зигфинн нашел маленькую лодку и положил в нее тело. Воспользовавшись факелом, он поджег лодку и оттолкнул ее от берега. Рейн принял охваченное огнем тело. Зигфинн задумчиво посмотрел горящей лодке вслед.

Собственно, он хотел подождать – подождать Кальдера и Брунию, подождать знака богов. Разве у него нет всего времени мира? Когда все вокруг вновь станет таким, каким было раньше, страдания этого времени исчезнут. Когда колесо истории повернется, Никетас не умрет, а Халим по-прежнему будет сидеть за своими книгами.

Но страдания были реальными, и его печаль по маленькому мальчику тоже. Зигфинн ничем не был обязан этому столетию, но здешние люди по-прежнему оставались людьми.

– Нет причин печалиться, – услышал он голос Регина, который вышел из темноты. – Известно ли тебе, скольких людей, как добрых, так и злых, мне пришлось похоронить?

– Дело не в этом, – возразил Зигфинн. – Уменьшить страдания этого времени не менее важно, чем сделать мир таким, каким он был раньше. А я позволял себе не торопиться.

– Никогда не поздно встретить свою судьбу.

– Почему ты мне помогаешь? Разве вы не враги нам?

Нибелунг пожал плечами.

– Какая разница, друг или враг. Нам нравится игра, но не ее правила, поэтому мы расшатываем фундамент и подгрызаем корни. Мы забираем у людей то, что они считают само собой разумеющимся. Это благородная задача.

Зигфинн посмотрел вдаль и увидел, как горящая лодка ушла под воду.

– Но вы заключили договор с Хурганом, пообещав ему королевство.

– И он заполучил королевство. Но теперь повсюду покой. Хуже проигрыша игра, которая стала скучной. Власть надоедает, если никто не бросает ей вызов.

Зигфинн посмотрел коренастому нибелунгу в глаза.

– На чьей стороне ты будешь, когда наступит тот самый день?

– На стороне игры, – ухмыльнулся Регин.

На это Зигфинну ответить было нечего, к тому же он слишком устал, чтобы разгадывать загадки нибелунга. Кивнув, юноша направился обратно к Глисмоде.

Регин посмотрел ему вслед, и его сердце наполнилось радостью, недостойной нибелунга. Договор Хургана с богами был заключен для того, чтобы отменить победу Зигфрида и стереть память о его мужестве из истории мира. Но теперь появился Зигфинн, и его дух развеял тьму Бурантии. У юноши была воля, а теперь и меч.

– Зигфрид, – тихо прошептал Регин. – Осталось уже недолго, мой дорогой Зигфрид.

Кальдер пытался думать о Данаине, о своем погибшем от несчастного случая друге. О том, что он хотел с ним помириться. Они были лучшими друзьями с самого детства, но когда он размышлял о Данаине, ему словно мечом пронзало голову и боль изгоняла воспоминания. Сначала он пытался с этим бороться, но боль кружила в голове, и в конце концов Кальдер сдался. Он изгнал Данаина из своих мыслей, чтобы освободиться от боли.

Кроме того, у него была Эльза. Прекрасная, чувственная, умная Эльза. Она знала, что ему нужно и что для него хорошо. Иногда, когда его сила казалась чрезмерной, Эльза расцарапывала рану от стрелы ордынца и слизывала его кровь. Это приносило ему боль и наслаждение.

Исландцы вскоре признали Кальдера своим королем. Временами он даже шутил, что исландцы признали бы королем и ветку, которая случайно упала на трон. Они жаждали вождя, и таким вождем оказался Кальдер.

Фъеллхавен предложил ему союз даже раньше, чем он ожидал. Ордынцы почти покинули этот портовый город – что-то влекло их в Вормс, и никто не знал, что именно. Торговцы и наемники со всего мира, очутившиеся на датском побережье, объединились под предводительством Кальдера и стали снабжать Исландию товарами и оружием. За это Кальдер предлагал им защиту и товары своего народа.

Своего народа… Кальдер быстро привык к тому, чтобы рассматривать Исландию как свою собственность. Ему это казалось правильным, и только иногда в безлунные ночи он просыпался в холодном поту, чувствуя, что что-то забыл и кого-то предал. В такие моменты он видел на холмах вокруг замка какие-то черные фигуры, указывавшие на него пальцем. Но Эльза всегда была рядом и могла его успокоить.

Поначалу Кальдер волновался, что в Исландию может прилететь Фафнир. Дракону, которому вполне мог понравиться остров с вулканом в центре, он вряд ли что-нибудь противопоставил. Но Эльза заверила Кальдера, что благодаря ее защите Фафнир не представляет опасности. Кальдер верил ей. Ну конечно, почему бы и нет?

И вот настал важный день. Правители провинций, граничащих с Бурантией, были приглашены к исландскому двору и откликнулись на зов Кальдера. Их территории тянулись с севера Дании до восточной границы Бурантии, вплоть до земель венедов, где царил траур по умершему наместнику, и поэтому там приглашение Кальдера не было принято.

Никто из правителей не знал, кто такой Кальдер и что он собирается им предложить. Кальдер и сам этого не знал. Эльза советовала ему заключить военный союз с провинциями и напасть на Бурантию. Но это было безумие. Хурган, управлявший драконом и ордынцами, был непобедим. Вообще удивительно, почему он не включил окружающие земли в состав Бурантии.