Читаем без скачивания Святой Франциск Ассизский - Мария Стикко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брат Анджело тотчас же отправился в путь, а брат Франциск принялся молиться Богу, чтобы он смягчил сердца разбойников, а пока он молился, покорный гвардиан нашел разбойников и передал им хлеб и вино, и на коленях попросил у них прощения. Как могли ответить трое разбойников на эту сверхъестественную доброту? Они сделались братьями Анджело, и святой Франциск без колебания принял их в Орден.
Многие люди подобно волкам ступают на путь злодеяний от голода и лишений. Святой Франциск, прежде чем обвинять и карать, испытывал свое поведение и поведение братьев, пока не ставил себя на один уровень с виновным, своим покаянием располагая другого к истинному покаянию; уничижался, чтобы помочь подняться другому; именно в своем смирении видел путь к взаимопониманию и возможность свести мятежную волю к воле своей, всецело подчиненной воле Божьей. Кроме того он шел к естественным причинам греха и стремился устранить их, идя от плотского к душе, и в то же время пребывал в молитве, ибо только благодать возрождает сердца. Словом, он никогда не разделял наставление и проповедь — то, что он называл непосредственной апостольской деятельностью — от дел милосердия и молитвы. Не останавливаясь на полпути спасения души, он шел дальше отпущения грехов, стремясь к самому трудному в деле спасения: полному доверию к раскаявшемуся.
Программа предвидения результатов покаяния выразилась в этой истории о трех разбойниках, и потому в залах суда и в тюремных часовнях надо бы поместить изображение святого Франциска.
СТАРШИЕ И МЕНЬШИЕ
Среди двуногих волков худшими были не те разбойники, что прятались в оврагах и зарослях, а те, что вредили людям, находясь в самой их гуще — самолюбивая знать, властолюбивые богачи, старшие, желавшие управлять младшими, которые ничуть не хотели подчиниться, ибо ни те, ни другие не боялись Бога и не жалели своего отечества. В городах, поделенных партиями на части, люди убивали друг друга, сражались прямо на улицах, захватывали врагов и жгли их жилища. Побоища и пожары стали обычным бытом. Победившая партия высылала побежденную из города и захватывала имущество изгнанников. Потом ссыльные тайно объединялись, врывались в город и разоряли дома противников.
Святой Франциск, страдая от этой междоусобной ненависти, переходил из одной местности в другую и проповедовал любовь. «Мир вам!» — говорил он в начале каждой проповеди, как учил Иисус своих учеников.
«Да пошлет тебе мира Господь!» — должен был приветствовать брат-францисканец любого встречного. Такое доброе приветствие вначале не нравилось людям, ведь мир — словно соль, без которой вроде бы можно обойтись, пока она еще есть.
«Мира? — говорили строптивые горожане. — Оставь его мертвецам, нам нужны месть и победа!»
Но вот по улицам потекло кипящее масло, смешанное с кровью, запылали дома и рухнули башни, торговля замерла. Германцы сровняли с землей замки и обратили в пепел деревни, а толпы бездомных беглецов пошли по селам, обложенным данью, вместе с опозоренными женщинами и плачущими младенцами; и тогда пожелание святого Франциска стало мольбою: «Мира!»
Слова его не замедлили сказаться на жителях его родины. В ноябре 1210 года, когда он уже начал проповедовать, в Ассизи был заключен договор между «старшими» и «меньшими», где законным образом, со всеми формальностями, молениями и призывами, — именем Божьим, милостью Святого Духа, благодатью Господа нашего Иисуса Христа, перед Пречистою Девой Марией, императором Оттоном и герцогом Леопольдом было установлено постоянное согласие между «старшими» и «меньшими». Теперь невозможно было заключить ни один договор с папой, или императором, или с городом и замком без решения обеих сторон, которые сообща должны были способствовать чести, благоденствию и процветанию ассизской коммуны. Ни «старшие», ни «меньшие» не должны были входить в раздоры с жителями города и с любыми другими людьми, но действовать сообща; за нарушение же этого правила их могли изгнать или лишить имущества по усмотрению консула, правившего городом.
За этим последовали и другие документы об освобождении слуг, о правах селений, зависимых от Ассизи, о покровительстве иноземцам, об амнистии участникам заговора 1202 года — словом, гуманнейшие законы, благодаря которым маленький город Ассизи, под влиянием своего святого, раньше всех итальянских коммун укротил волчьи инстинкты Средневековья.
БУРЯ, СУМЯТИЦА И БЕСЫ
Если святой Франциск, человек Божий, видел, что город раздирают бедствия, он искал причину не во внешних обстоятельствах; не в природе, не в обществе, но только в дурном поведении людей. Прежде, чем усмирить волка, он молил жителей Губбио покаяться; в другом селении, Греччо, тоже измученном стаями голодных волков и разрушаемом бурями, он пообещал именем Божьим, что беды кончатся, если жители искренне покаются в грехах и будут жить по-христиански.
Слова его были услышаны, волки исчезли из города, и бурь больше не было в той коммуне.
Но далеко не всегда народ был покорным. Однажды святой Франциск отправился в Перуджу, где ассизцы издавна были для перуджинцев, сводивших с ними старые счеты, как кость в горле. Пока он проповедовал на площади, несколько вооруженных людей по наущению знати, стали драться, осыпая друг друга страшной бранью, и она заглушала голос Франциска. Слушавшие его возмутились, но те распалялись еще пуще. Тогда святой Франциск сказал им:
— Слушайте, люди, слушайте и внемлите тому, что Всевышний сообщает вам моими устами, ведь я Его слуга. Не говорите: «Этот — ассизец». (Вспомнилась ли ему темница, где сидел он в юности после сражения?) Всевышний вознес вас выше соседей ваших, вы же, вместо того, чтобы возблагодарить Его, направляя власть вашу лишь на добрые дела, возгордились и начали грабить ближних, многих же из них убили. Говорю вам, если не обратитесь к Господу, не утешите униженных вами, справедливый Господь, Который ничего не оставляет безнаказанным, пошлет вам позор и наказание. Одни восстанут против других, и вспыхнет война между вами, и столько вам выпадет лишений, сколько все соседи, собравшись, не могли бы вам доставить.
Так и случилось. Несколько дней спустя горожане заметили, что в Перудже появились банды наемных солдат. Наемники эти,
