Читаем без скачивания Сынок министра - Николай Леонов

– А вот это вряд ли, – покачал головой Гуров. – После моих намеков насчет генетического анализа он знает, что здесь ему не жить. Точно тебе говорю, он теперь за кордон намылился, и, скорее всего, навсегда! Поэтому и ценности все собрал, чтобы под рукой были.

– Ну так где же они? – спросил Крячко. – Соседям не отдашь, в лесу не закопаешь… Может, любимая женщина?

– Любимой женщине такое тем более не доверишь, – покачал головой Гуров. – Она с полувзгляда поймет, любимая… Да и нет у этого эгоиста любимой женщины. Была одна, да и ту он убил, чтобы сухим из воды выйти… Вообще-то я уговорил Петра в последнюю минуту – он дал распоряжение поставить у дверей Канунникова оперативника. Все-таки Петр – человек! Как ни был на меня зол, но прислушался. Там Ведерников остался из МУРа – сообразительный парнишка. Он мне должен позвонить, если заметит какие перемещения в том районе. Если Канунников задумает куда выйти или к нему кто заявится… До сих пор не звонил, однако.

– Давай в таком случае выпьем! – заключил Крячко. – Не годится, подняв стакан, назад его ставить. Мы же с тобой не басурмане. И время у нас рабочее давно кончилось.

Гуров выпил машинально, даже, кажется, не заметив вкуса водки, и опять заговорил о колье.

– Одним словом, навострился наш ловкач за границу, – повторил он. – И момент выбрал на редкость удачный – под крылышком дяди-министра, без таможенного досмотра, без риска… Завтра приземлится в Голландии, а там – поминай как звали!

– По твоей версии получается, что Канунников намерен вывезти колье под самым носом у дяди, которого же и обокрал? – с интересом спросил Крячко.

– Получается, – буркнул Гуров. – Ни черта у меня не получается! Вот где он его прячет, это чертово колье? Не в водосточной же трубе на углу дома!

Какая-то смутная мысль не давала ему покоя. Одна небольшая, но, как ему казалось, существенная деталь, которую он непростительно проворонил в этой сумятице, стараясь не подвести одного, не задеть другого и, вообще, делая не совсем то, что ему следовало делать.

– Послушай, припомни еще раз хорошенько, – сказал он Стасу. – Что было в личном багаже Канунникова, в этих его чемоданах? Ты уверен, что там нет никакого тайника?

– Я уверен, – убежденно сказал Крячко. – Но обрати внимание – в доме мы не обнаружили никаких ценностей вообще. А ведь, судя по всему, Канунников никак не ожидал, что к нему нагрянут с обыском.

– Ну, догадываться он мог, – возразил Гуров. – Его мог насторожить звонок дяди и просьба сидеть дома.

– И он тут же бросился прятать ценности? Нет, это явно было сделано заранее. Ты прав, я думаю. Наш журналист смазал пятки и все свое уносит с собой. Но только не в тех двух чемоданах. Мы их проверили досконально. Что там было? Повторяю в деталях… Как обычно, белье, рубашки, костюмчик про запас, гигиенические принадлежности, печатная продукция, ноутбук, бутылка виски. Проверяли – ноутбук работает, бутылка виски прозрачная. Еще всякие несущественные мелочи. Но никаких признаков колье мы там не обнаружили.

Между бровей Гурова легла озабоченная складка. Ему показалось, что он уловил упущенную деталь и решение проблемы где-то совсем рядом.

– Послушай, – сказал он. – Ты перечислял личные вещи из багажа. А… фотоаппаратуры там не было?

– Фото? – удивился Крячко. – Если бы она там была, я бы непременно это отметил. Склерозом пока не страдаю. В квартире Канунникова я что-то вообще не заметил никакой фотоаппаратуры, хотя отснятых пленок там море.

– А ведь Канунников обещал своему дяде сделать замечательный репортаж о его голландском визите – с роскошными фотографиями, – напомнил Гуров. – Значит, у него должен быть фотоаппарат. А скорее всего, даже набор аппаратуры. Где он?

– Ты меня спрашиваешь? – поинтересовался Крячко.

– Я себя спрашиваю, – ответил Гуров. – Как ты представляешь, багаж, имеющий отношение к визиту министра, уже погружен в самолет?

– Наверняка, – кивнул Крячко. – Я думаю, там учтена каждая мелочь и осталось только высоким гостям взойти на борт.

– В том все и дело! – заключил Гуров. – Фотоаппаратура Канунникова уже в самолете, в министерском багаже, под надежным присмотром. Вполне возможно, сам министр распорядился об этом – по просьбе племянника. Совершенно невинной просьбе, не так ли? Кто посмеет рыться в чемоданах министра?

– Ты хочешь сказать, колье спрятано в багаже министра? – весело спросил Крячко.

– А что? Разве это не остроумная мысль? Потому Канунников и был так спокоен, что отлично знал – уж дядю-то никто обыскивать ни при каких обстоятельствах не станет!

– Но все-таки риск, – заметил Крячко. – Предположи такую возможность, что кто-то из челяди запустит глаз в сумку с фотоаппаратурой…

– Ну и что он там увидит? Футляры с оптикой, коробки с пленкой. На кой черт челяди эти фотоаппараты? Риск, я считаю, минимальный.

– Допустим, ты прав, – сказал Крячко. – И что дальше?

Гуров посмотрел на часы.

– Первое, что я сделаю, – это проверю свои выводы, – деловито сказал он. – Не знаю, как считать – слишком поздний сейчас час или слишком ранний, – но я собираюсь позвонить референту Забуруеву. Он посвящен во все дела и пусть объяснит мне насчет багажа. У меня есть номер его домашнего телефона.

Гуров вышел в соседнюю комнату и несколько минут разговаривал там по телефону. Когда он вернулся, глаза его торжествующе блестели.

– Я попал в точку! – объявил он. – Сумка с фотоаппаратурой Канунникова давно погружена в самолет. Между прочим, неутомимый Забуруев, кажется, не спит и по ночам – во всяком случае, трубку он поднял мгновенно. Он тоже летит вместе с министром, и я заручился его поддержкой.

– То есть? – не понял Крячко.

– Я попросил его об одной маленькой услуге. Когда Канунников опоздает на такой важный рейс и у министра возникнут вопросы, Забуруев должен будет убедить его позвонить на мой мобильник.

– А что это значит – опоздает на важный рейс?

– Еще поборемся! – заявил Гуров, мрачно сверкнув глазами.

Лейтенант Ведерников из МУРа, дежуривший, можно сказать, под дверями Канунникова, непроизвольно вытянулся, увидев перед собой легендарного Гурова и его жизнерадостного спутника. Шел пятый час ночи, и лейтенант очень устал от бесполезного стояния в пустом коридоре. Появление двух полковников из главка вселило в него надежду на избавление.

– Вольно-вольно! – негромко сказал Гуров, по-приятельски взяв Ведерникова под локоть. – Скажи-ка мне, дорогой, за время твоего неусыпного бдения что-нибудь примечательное имело место?

– Никак нет, товарищ полковник, – вздохнул Ведерников. – Тихо, как в могиле. А вы почему сами прибыли? Была же договоренность, что в случае чего я вас оповещу. Зря беспокоитесь. Я никуда не отлучался.

– Да я не сомневаюсь. Просто пришла одна мысль в голову. Во сне, как ученому Менделееву. Вот проверить хочу.

– Помощь потребуется? – деловито спросил Ведерников.

– Думаю, справимся сами, – небрежно сказал Гуров. – Можешь идти отдыхать.

Ведерников не стал медлить. Поблагодарив Гурова, он тут же исчез. Оставшись одни, Гуров и Крячко наскоро обсудили план действий, а потом Гуров позвонил в квартиру Канунникова.

Кажется, журналист тоже не ложился этой ночью. Во всяком случае, дверь он открыл очень быстро и предстал перед Гуровым вполне одетым – в наглаженных брюках и белоснежной сорочке. Глаза смотрели внимательно и настороженно. Однако, поняв, что за поздний гость перед ним, Канунников нашел в себе силы улыбнуться.

– Полковник Гуров? – сказал он с оттенком язвительного недоумения. – Вы что-то забыли? Сигареты или очки?

– Курю я, Геннадий Трофимович, очень редко и всегда чужие, – невозмутимо ответил Гуров. – А очков пока не ношу. Но кое-что я действительно забыл. Вы разрешите войти поискать? А то уедете и придется ждать, пока вернетесь. А вещь важная!

– Вам мало того обыска, который вы устроили вечером? – неприветливо спросил Канунников. – Решили развлечься ночью? Уверяю вас, тут ничего ровным счетом не прибавилось. Напрасно будете стараться.

– Геннадий Трофимович, – очень серьезно сказал Гуров, глядя журналисту в глаза холодным взглядом. – Должен вас предупредить, что я забыл у вас очень важную для меня вещь и, если вы не позволите мне войти, мне придется применить силу, как это ни противно моим убеждениям.

– Вы пойдете на это? – сожалеющим тоном спросил Канунников. – Но я не стану устраивать здесь петушиные бои. У меня впереди серьезная поездка. Пожалуй, я смирюсь с вашей бесцеремонностью. Полковник МВД в истерике – это будет даже забавно. – С преувеличенно любезной улыбкой он отступил в сторону, пропуская Гурова в квартиру.

С первого взгляда было видно, что ее обитатель собирается в дальний путь. Туго набитые чемоданы стояли у порога. На диване, наброшенный на плечики, лежал новый серый костюм. На столе лежала аккуратная стопка документов – зарубежный паспорт, какие-то удостоверения. В остальных комнатах царил хаос, оставшийся после обыска, – видимо, хозяин махнул рукой на все, не желая портить себе путешествие.