Читаем без скачивания Нет ночи без звёзд - Андрэ Нортон

Тот пошатнулся. Сандер ощутил на руке палящий жар. И тут Кай сделал последний прыжок, сбил Максима, трубка вылетела у того из руки. Максим закричал, и крик его внезапно прервался. Сандер, придерживаясь за край машины, выпрямился.

Глава восемнадцатая

На них обрушилась волна (Сандер искал слово, чтобы самому себе облегчить понимание непонятного, того, что заполняло воздух, не давало двинуться) гнева… ненависти… как будто ожили сами стены, превратились в плоть огромного существа. Пекан отпрянул, морда его была окровавлена. Он пятился, рыча, ударяя по воздуху вытянутыми лапами, будто ему угрожало нечто невидимое.

Сандер покачнулся. Он устоял только потому, что опирался на край одной из машин: могучий гнев посылал импульсы силы, обрушивавшейся как физические удары. Проволока на голове раскалилась, но Сандер боролся. Он по-звериному оскалил зубы. И хрипло и вызывающе запел кузнецкую песню.

Он не тварь , он человек! И останется человеком. Шаг за шагом продвигался он вдоль установки, держась за нее. Внимание его было сосредоточено на молоте, который лежал недалеко от распростертого тела – Сандер приказывал себе не смотреть на него. Может, Кай и убил Максима, но дорогу к этому открыл ему удар Сандера.

Сандер наклонился, сомкнул руку вокруг рукояти молота. И почувствовал, что одержал небольшую победу.

Он человек!

Он осторожно оглянулся. Рин и пеканы собрались вместе. У них были оскалены зубы. Койот щелкал зубами в воздухе, на углах его губ собирались белые клочья пены. Пеканы заняли боевую стойку, хотя никакого врага не видели.

Фейни сидела прямо на седле. Лицо ее осунулось от напряжения и боли. Откинув голову, она тоже произносила слова, которые он не мог понять. Он пошел к ней, с видимым напряжением преодолевая какое-то сопротивление – она взглянула ему в глаза.

–  Он нас не выпустит, – просто сказала она.

– Я знаю дверь…

– Если он захочет, дверей не будет.

Сандер не хотел соглашаться с ее уверенностью. Но прежде чем он смог заговорить, она схватила свою подвеску.

–  Он позволит мне подойти, с этим я смогу добраться до него …

Казалось, при ее словах давление на них уменьшилось, гнев, нависший, как ощутимое облако, слегка рассеялся.

– Нет! – Сандер поднял молот.

– Я смогу договориться…

Он читал правду в ее глазах. Она знала, что если пойдет, погибнет… погибнет, как та человекоподобная оболочка, которую Кай убил, чтобы спасти их всех.

– Я той же крови, что и его слуги. Он будет меня слушать…

– Никого он не будет слушать, – возразил Сандер. – Он безумен, ты сама могла прочесть это в его мыслях. Ты никого не спасешь, ничего не добьешься.

– Чтобы получить меня, он будет торговаться. – Фейни не хотела соглашаться с его отказом. – Я договорюсь, чтобы он тебя выпустил, тебя и их… – Она указала на животных. – На свободе вы сможете предупредить. Белых нельзя пропускать сюда, Торговцы должны подготовиться.

– Если это существо всевидяще и всезнающе, – упрямо возразил Сандер, – оно никого не освободит, чтобы не разнесли такое предупреждение. Зачем ему это?

– Тут есть отличие, – медленно объяснила Фейни. – Если я приду к нему добровольно, сама сниму все барьеры, он получит больше, чем если бы добивался силой. Он хочет меня целой, не искалеченной. Ты для него не представляешь ценности, ты только встревожил его своей яростью. Он позволит тебе уйти – считает, что это ненадолго, что скоро он соберет достаточные силы. Понимаешь, я могу выиграть для тебя время!

Сандер покачал головой.

– Ты не сможешь заключить с ним сделку. Послушай… – Голова у него работала лучше, он был похож на бегуна, к которому пришло второе дыхание. – Ты знаешь, где он?

Она, должно быть, поняла его намерения.

– Нельзя! У него совершенная защита, добраться до него можно только с его разрешения.

– Но ты ведь можешь пройти…

– Да, если я сдамся добровольно. Он одержит победу, и ты сможешь этим воспользоваться.

– Да, по-своему. – Сандер взмахнул молотом. – Он может нас подслушать? – Он переводил взгляд от одной разбитой машины к другой.

– Не думаю. Он пытается подчинить нас своей воле и считает себя неуязвимым. – Ее бледные щеки слегка порозовели.

Сандер снова взмахнул молотом. Держа его в руке, он не боялся неизвестного. Эта «тварь» считает себя неуязвимой, но без Максима она не смогла защитить части своего владения. И Максим умер так, как никто из его сородичей: убит разгневанным животным.

У кузнеца не было планов, только намерения. Предложение Фейни сдаться – вероятно, это следствие того, что она испытала в закрытом шкафу. Сандер знал одно: врагу доверять нельзя. Даже попытка договориться означала поражение, потому что Мозг, правящий здесь всем, такую попытку примет как признание слабости. Он пообещает все, что угодно, и нарушит обещание, как только ему будет выгодно.

Но он верил, что у Фейни есть доступ к нему. Он поднял руку, провел ладонью по проволоке на лбу. Древнее суеверие неразумно, однако оно действует. Если он сможет выдержать боль, у них будет шанс – небольшой, но будет.

– У тебя есть план. – Фейни не спрашивала, утверждала. Наклонившись вперед, она внимательно смотрела на него.

– Не план. – Сандер покачал головой. – Мы мало знаем, чтобы составить план. Можем только идти… и надеяться на возможность…

– Мы? Но ты не сможешь! Он тебя не пропустит!

Сандер снова коснулся ленты.

– Нельзя знать, пока не попробуешь. Ты говоришь, животными он управлять не может?

– Пеканами не может. Они удержали бы меня. Но что он может направить против нас, если встревожится, я не знаю.

Он вспомнил многорукую металлическую машину. Теперь он знает, как с ними справляться. И у него две трубки: одну он раньше отобрал у Максима, вторую старик принес сейчас. Сандер подошел за ней к телу.

Вернувшись, он сунул первую трубку в руки Фейни. В нескольких словах объяснил, как ею пользоваться.

– Ты твердо решил? – спросила девушка, когда он закончил.

– Другого выхода нет. Человек всегда держится за жизнь. Я считаю, что мы погибнем, если не укротим его.

– Говорю тебе: я смогу уговорить его выпустить вас, если пойду добровольно.

– Ты согласишься пойти к нему, – ответил он. – Но я пойду с тобой. Может, он будет знать, что я с тобой – но вот что мы сделаем: ты пойдешь впереди, чтобы он подумал, что ты убегаешь от меня, а я за тобой охочусь. Не очень далеко впереди: мы должны быть недалеко, чтобы он не успел взять тебя и отрезать меня.

Фейни помолчала. Потом соскользнула со спины Рина.

– Это может привести тебя к смерти, кузнец. Но будь уверен. Хоть я пойду добровольно, он меня в своих целях не использует. У меня есть это. – Она показала трубку. – Оно может быть обращено и в ту сторону, и в эту. А он не сможет использовать искалеченное тело. Но как наши спутники?

– Они тоже, – ответил Сандер. Он снял поклажу с Рина. – Это мы оставим здесь. – Он не добавил, что, возможно, им никогда не понадобятся эти припасы. На груду вещей он положил свой самострел, хотя нож оставил с собой, главным образом потому, что носил его так долго, что почти не осознавал, что он висит у него на поясе.

Кузнецкий молот – вот наследие, из которого он теперь черпал силы, молот представляет все нормальное и правильное в мире, который кузнец знает, и трубка – часть этого мира – вот теперь его оружие. Вернее, его инструменты, потому что он не смотрел на предстоящее как на битву, скорее как на дело, как на необходимый ремонт плохо изготовленной вещи.

– Ты идешь добровольно? – Фейни спрашивала, как вождь, готовящийся связать воина кровной клятвой.

– Добровольно, – подтвердил Сандер.

Она повернулась к животным. Пеканы подошли к ней, и она положила руки им на головы. Они полежали неподвижно, потом встали и лизнули ее в щеку. Рин следил за ними. Но вот он тоже встал, подошел к Сандеру, толкнул кузнеца в плечо носом – их старый сигнал, что пора идти.

– Они тоже идут добровольно, – сказала Фейни.

Как и предложил Сандер, она пошла впереди. Он позволил ей и пеканам отойти на длину прохода, потом они с Рином пошли следом. Фейни снова сжимала в руках подвеску. Она не возвращалась тем же путем, что шла сюда. Пошла прямо, спустилась вниз по короткому спуску между разбитыми Сандером установками.

Через несколько минут она остановилась у черной каменной стены. Протянула к стене руку с подвеской. Часть стены повернулась, открыв проход.

Коридор оказался узким. Рин едва смог протиснуться. Света не было. Как только они оказались внутри, дверь закрылась. Сандер слышал лишь звуки походки тех, кто шел впереди.

Коридор извивался, иногда Сандер, который шел вслепую, сильно ударялся об углы. Но коридор был один, никаких боковых ответвлений, поэтому он шел уверенно, зная, что Фейни впереди.