Читаем без скачивания Третий глаз — алмаз - Дарья Донцова

— Картинами полюбуешься.

— То есть я вам не нужна? Может, помочь чем? — предложила Саша.

— Спасибо, у нас уже есть один помощничек, — улыбнулась я, — Амара! Правда, он не особо понятливый, но вернется Ирина, и наша жизнь устаканится.

— Ясно, — с некоторым удивлением протянула Саша, — вообще-то мне хочется в город съездить и без дела пошляться. У меня прямо отпуск получается. Так здорово я давно не отдыхала.

— Если поторопишься, Аркашка возьмет тебя с собой, а когда захочешь назад, позвони мне.

— Я на маршрутку сяду, — смутилась Саша, — это очень удобно!

— Делай как хочешь, — не стала я настаивать на своем.

Никогда не надо насильно делать человеку хорошо. Вероятно, Саша ощущает дискомфорт, очутившись в чужом доме, ей не по себе, кажется, что стеснила хозяев.

— Дорогая, — решила я приободрить девушку, — у нас огромный дом, и один человек не является обузой. Поэтому чувствуй себя свободно.

— Поняла, — кивнула девушка. — Вот только…

— Что? — улыбнулась я.

— Ну, — замялась Саша, — деньги… я…

— Пустяки, — улыбнулась я, — сколько тебе надо?

Когда Саша, снабженная энной суммой, ушла, я поднялась на второй этаж, постучалась в комнату к Дегтяреву, приоткрыла дверь и увидела полковника с телефонной трубкой в руке.

— Понял, хорошо, постараюсь, — отрывисто говорил он. — Что тебе?

Последний вопрос адресовался мне.

— Наверное, надо узнать все связи Владимира Мерзкого, выяснить имена его друзей, приятелей, коллег по работе, — зачастила я, — вероятно, он имеет дачу…

Александр Михайлович открыл шкаф, вытащил пиджак, встряхнул его и сказал:

— Бригада работала всю ночь, девочку ищут. Владимир Мерзкий был журналистом, ни в одном издании в штате не состоял, просто приносил критические статьи о литературе, делал обзоры новых книг. И отовсюду был изгнан за конфликтный характер. Мерзкий нетерпим к чужому успеху, патологически завистлив, считает себя гением. Лет пять назад он прекратил корреспондентскую деятельность, переквалифицировался в писатели, наваял роман и принес его в издательство. Рукопись читал редактор Семен Фурс, она ему не понравилась, и Семен отправил Владимиру стандартный отказ: «Ваша книга не представляет для нас интереса». Как в таком случае поступит нормальный человек?

Я пожала плечами и сказала:

— Существует масса вариантов. Порвет нетленку и забудет о карьере романиста. Сцепит зубы и начнет ходить по всем издательствам. Напишет другую повесть.

…Мерзкий поступил иначе. Он стал преследовать Фурса. Являлся каждый день в офис, требовал прочитать свой опус еще раз, кричал о своей гениальности. Семен велел охране не пускать графомана, тогда Мерзкий стал звонить редактору по телефону. Фурс сменил номер, Владимир подстерег его около дома и заорал:

— Когда напечатают мою великую книгу?

— При моей жизни этого не произойдет, — не выдержал Фурс.

И тут Владимир потерял человеческий облик, вцепился Семену в воротник и закричал:

— Ты убиваешь рукопись, а я похищу твоего сына! Баш на баш! Верну мальчишку только тогда, когда ты напечатаешь роман!

Фурс вырвался из цепких лап графомана и прямиком помчался в милицию. Мерзкого привели в отделение, но он выглядел абсолютно нормальным человеком.

— Да, — он не стал отрицать факт беседы с Семеном, — господин Фурс отделался отпиской, он не дал развернутую рецензию на роман, а я хотел исправить недочеты и пытался побеседовать с издателем. Потом мне показалось, что он намеренно избегает разговора, и я рискнул поймать его во дворе. Ни о каком похищении речи не было. Семен все выдумал, думаю, моя рукопись слишком хороша, поэтому Фурс решил ее украсть и издать под своим именем, а чтобы я не возникал, придумал ложь про похищение своего чада.

— Вы вообще не говорили о его сыне? — решил уточнить милиционер.

Владимир притих, потом сказал:

— Бросил фразу, типа — если у тебя крадут труд всей жизни, это так же больно, как похищение ребенка. Фурс либо меня неправильно понял, либо решил воспользоваться случаем, чтобы посадить за решетку талантливого литератора.

Мерзкого отпустили. Семен сменил место жительства, но, похоже, волновался он зря, Владимир более никогда его не беспокоил.

— Он украл Варю, — сказала я, когда полковник замолчал. — Но почему ее? В своем провале на конкурсе Мерзкий винил не Лизу, а меня. Значит, он должен был покушаться на Аркадия или Машу!

Дегтярев одернул пиджак.

— Кто ж объяснит, что творится в башке у психа? В его квартире нашли несметное количество лекарств от всех болезней! Он их пил пригоршнями, ясное дело, крыша уехала!

— А от чего Владимир умер?

— Слопал слишком большую дозу сердечного лекарства, его принимают крохотными порциями, а этот хватанул таблеток двадцать! Ты же говорила: в разгар вашей беседы Мерзкий кинулся к аптечке.

Я заморгала. Что-то тут не так, есть какая-то нестыковочка, но я не могу понять, в чем дело.

— Думаю, девочка мертва, — мрачно сказал Дегтярев, — кровь на розовом пуловере принадлежит ей.

— Это точно?

— Абсолютно, — кивнул полковник, — и на обшлагах кофты Лукашиной те же следы, она, похоже, соучастница. Вот так!

— Лиза утверждала, что Света и Владимир не встречались, Гинзбург от всех скрывала правду, она не собиралась разводиться с Юрием, Мерзкий был лишь ее развлечением, ей нравилась игра в бедных влюбленных.

Александр Михайлович крякнул.

— Елизавете не позавидуешь. Сейчас правда о похищении дочери выплывет наружу, газеты растрезвонят об этой истории, приврут, мало Гинзбургам не покажется. Это же надо такое придумать: похитить собственного ребенка! Ладно! Я поехал, у меня совещание, потом еще куча дел!

— А Варя?

— Ее ищут, но, думаю, результата не будет. Мерзкий не имел друзей, родственников тоже, не покупал ни дачи, ни гаража, у него была только крохотная квартирка. Скорей всего, похититель спрятал девочку в укромном, одному ему известном месте: подвале, вероятно, в заброшенном доме в Подмосковье, в Тульской, Рязанской области. Увез ее на электричке, бросил в лесу или утопил в пруду! Попробуй найди!

— Есть такие лазеры, — залепетала я, — я видела в кино, человек водит им по земле, а на экранчике высвечивается тело!

Полковник вздохнул и ничего не ответил.

— Я тоже буду искать Варю, — воскликнула я, — может, она еще жива! Надо всегда надеяться на лучшее. Знаешь, мне в этой истории многое кажется странным!

Дегтярев насупился.

— Вряд ли можно назвать нормальной ситуацию, когда родители имитируют похищение собственного ребенка! Ладно, я уехал!

Я пошла в свою спальню, оделась, схватила сумку, села в «букашку» и поторопилась в Москву. Не может быть, чтобы у человека не было ни друзей, ни знакомых. Нельзя прожить жизнь как в вакууме, ни с кем не пересекаясь. Сотрудники МВД, которые занимаются поисками Вари, абсолютно уверены, что девочка мертва, да и я, честно говоря, не питаю надежды увидеть ее живой, розовая кофточка, залитая кровью, свидетельствует о том, что малышку тяжело ранили. Думаю, коллеги Дегтярева уже проверили больницы и удостоверились, что туда Варя не поступала. Как долго может протянуть десятилетняя школьница, если ее ударили ножом в грудь? Как ни страшно думать об этом, но, похоже, судьба дочери Лизы печальна. Сумеют ли специалисты найти хотя бы тело?

Впереди вспыхнул красный свет, я нажала на тормоз. На первый взгляд история с Варей — событие отнюдь не экстраординарное. Владимир — спятивший графоман, агрессивный тип, правда, при личной встрече он показался мне даже приятным, но сумасшедшие часто выглядят невинно, а потом вдруг бросаются на вас. И, похоже, идея похищения ребенка в отместку за отказ опубликовать «шедевр» зрела у него давно, раз впервые он озвучил ее Семену Фурсу. Полагаю, несколько лет назад Мерзкий еще мог хоть как-то контролировать свое поведение, раз сумел обмануть дознавателя и был отпущен на свободу.

К сожалению, не все милиционеры похожи на Дегтярева. Вот Александр Михайлович ни за что бы не разрешил Владимиру уйти, попытался бы разобраться в деле до конца. И ведь понеси тогда Мерзкий наказание за угрозу похищения, может, Варя сейчас бы и осталась жива. Но равнодушный мент из районного отделения молча подмахнул пропуск, и графоман, уверившись в собственной безнаказанности, поспешил домой. Сына Фурса он не тронул, сработал инстинкт самосохранения, но когда я его «обидела», мысль о похищении ожила в больной голове. И вот тут возникает справедливый вопрос: почему похитили Варю? Какое отношение ко мне, Даше Васильевой, имеет несчастный ребенок? По логике вещей, Мерзкий должен был причинить вред Аркадию или Маше!

Загорелся зеленый, я нажала на газ. Это по логике, но у психов мысли противоречат логике. И, очевидно, Дегтярев прав. Владимир действовал в паре со Светланой Лукашиной. Мерзкий не сильный физически человек, Лукашина тоже хрупкая женщина, ну как им справиться с Аркадием, который до двадцати лет занимался самбо? Кеша моментально скрутит нападающих. Да и Маша даст отпор. Наверное, Владимир трезво оценил ситуацию и решил давить на госпожу Васильеву морально. Не захотела прочитать «великую книгу», вот и стала причиной чужого несчастья.