Читаем без скачивания Операция "Луна" - Пол Андерсон

— Давайте соблюдать осторожность, — закончила Джинни.

— Понятно, — кивнул Уилл.

Следующая ее фраза застала меня врасплох.

— Если нам придется уехать, не мог бы ты переехать к нам и присмотреть за детьми?

Он еле успел подхватить трубку, которая вывалилась у него изо рта и едва не подожгла брюки.

— Ты шутишь?

— Ты лучше всех справишься.

„Ага, а за ним потянутся фибби, — подумал я. — Что в данном случае вовсе неплохо“.

— Но я ничего не знаю о детях! — запротестовал Уилл.

— Больше, чем кажется, — настаивала Джинни. — Да ничего особенного от тебя и не требуется. Валерия уже достаточно взрослая. Бен — мальчик спокойный и воспитанный. Они сами сумеют помочь Криссе в том, что она еще не умеет… Разве что не будет отца, который сидит вечером у кроватки и рассказывает сказку на ночь. Так это несложно. А мы попросим горничную и ее мать помочь в случае чего. Что касается работы, можешь перетащить все к нам. Будешь ночевать у нас. И мы оставим все телефоны, чтобы можно было позвонить куда потребуется.

Уилл покусал губу.

— Такая ответственность, — вздохнул он.

— Мы верим в тебя, — серьезно ответила Джинни.

Глава 20

Пока мы летели домой, то договорились еще об одной вещи. Прилетев, я подошел к двери Валерии и постучал. Она открыла и насупилась.

— Нам нужно поговорить, — сказал я. — Ты должна узнать кое-что важное.

Вэл сразу же оживилась.

— Йеко, — ответила она, что бы это ни значило на молодежном арго, и мы пошли в мою мастерскую.

Джинни предположила, что отец лучше сможет договориться с дочерью создаст мужественную атмосферу, что ли. Кожаные кресла, несколько моделей кораблей на полках, на столе — еще одна, незавершенная. Книжная полка, где вперемежку стоят Марк Твен, Джек Лондон, фантастика, груда подшивки „Аризонских полетов“ и справочники по инженерии плюс кубок за соревнование по крикету. На стенах висят мои фотографии — среди членов футбольной команды колледжа и в каноэ, в северных лесах. Также на стене висят абордажная сабля, которая когда-то плавала с Декатуром, а потом побывала в более дальнем и странном путешествии, и мой пистолет — еще со времен, когда я занимался стрельбой по мишеням. Он разряжен, но легкий запах оружейного масла еще витает в воздухе…

Мы сели, причем Вэл присела на самый краешек кресла. Мое вращающееся кожаное чудище скрипнуло, когда я откинулся на спинку, скрестил руки и сцепил пальцы. С минуту мы молчали. Широко открытые голубые глаза пристально следили за мной. Впервые за много лет я пожалел, что бросил курить.

— Вэл, — наконец решился я, — наверное, ты ждешь от нас извинений и объяснений. Отчасти ты права. Но дело в том, что в данное время я не могу ничего объяснить и не смогу, пока не придет время. Во время войны людям говорили делать то и не делать этого. Такое уж было время. Обычно причины были просты. Например, очистить от врагов холм, который был слишком выгодной позицией для их артиллерии. Хотя иногда мы понятия не имели, для чего мы это делаем. И с нами, солдатами, никогда не обсуждали тактические приемы. Чтобы информация не просочилась к врагу и тот не узнал, куда мы собираемся ударить, и не успел подготовиться. Да и тактика эта была далеко не подарок. Некоторые подразделения швырялись прямиком в мясорубку, а их офицеры ведь знали, что произойдет. Другие оставались в резерве и обычно с ума сходили от скуки. Вот такие дела.

Я помолчал.

— Знаю, что тебе это кажется древней историей, где-то наравне с битвой при Ватерлоо и Геттисбергом.[7] Но сколько ребят еще ходит по земле, и для них это самая настоящая реальность. Собственно, так диктует сама жизнь. Если ты еще не читала „Книгу Иова“ — рекомендую.

Вэл сглотнула и вздрогнула.

— Ладно, — продолжил я после еще одной паузы, — события в Твердыне были не просто зловредной проделкой. Оказалось, что сюда замешаны настоящие темные Силы. Что они такое, чего хотят и насколько сильны — мы можем только догадываться. Мы с твоей мамой пытаемся это выяснить и что-то с этим сделать. Мы не хотели, чтобы наши дети боялись и мучились кошмарами по ночам. Потому мы избегали отвечать на вопросы. Иногда лгали. Ради вашего же блага. Но мы не думали, что ты — в твоем возрасте, с твоим умом и интеллектом — решишь, что мы пренебрегаем тобой… это был настоящий удар. И за это мы приносим тебе наши искренние сожаления.

— Папа!

Валерия потянулась ко мне. Плечи ее поникли, а на глазах блестели слезы.

— Мы и до сих пор не можем все рассказать. Это и вправду почти военная ситуация. Мы, конечно, не высшие офицеры, которым все известно. Но также вынуждены держать информацию в секрете.

— Я понимаю, — прошептала девочка, — дело щекотливое.

Я улыбнулся.

— Но если ты пожелаешь, мы можем записать тебя в наши ряды.

Она подпрыгнула.

— Что? Меня? Да, сэр! — возопила дочка. — Служу Отчизне!

— „Тпру, лошадка, едь потише“, — помахал я рукой, возвращая ее в кресло. Это будет домашний гарнизон, служба охраны. Держать ухо востро, быть всегда на подхвате и ждать. Ответственный участок. Твой дядя Уилл занимался тем же самым во время Халифатской войны. И сделал для победы столько же, сколько солдаты на передовой. То же можно сказать и о военных интендантах, квартирмейстерах и, да-да, клерках. Мы очень рассчитываем на тебя!

Ее губы дернулись, она повела плечами и тихо села на место.

— Я… я понимаю. Если бы только знать, к чему все это.

— Похоже, что плохие парни хотят свести на нет американскую космическую программу… постепенно, — начал я. — Этим занялись ФБР и другие службы. Мы с твоей мамой тоже внесли свою лепту и посоветовались с мудрым священником из зуни. — Это-то я мог ей рассказать. Часть можно было вывести из имеющихся фактов, часть было известно ФБР и правительству. — Подробности опустим. Но дело становится все опаснее. Но кое-что я могу открыть, если пообещаешь хранить это в тайне.

Она приложила указательный палец к губам.

— Клянусь честью! — произнесла девочка, да так торжественно!

Но когда я рассказал ей о чертежах космического корабля, которые нам передал один человек (не могу сказать, кто), и что операция „Луна“ займется ими, невзирая на политиков и врагов, Вэл захохотала, вскарабкалась мне на колени и повисла на шее.

— Здорово! Как… как звездочки в пюре! Ой, папочка, ты хитрый старый волчище!

— Тише-тише! — И когда она успокоилась, я продолжил: — Над этим еще работать и работать. Цыплят, говорят, по осени считают, а у нас петух только-только познакомился с курицей. Скорее всего, нам с мамой придется улететь на недельку на восток, чтобы собрать информацию. — В прошлый раз я спокойно воспринял неверное направление. Теперь — хуже. — Если мы улетим, дядя Уилл переедет сюда, но все равно домашние обязанности лягут на твои плечи. О наших планах ему известно столько же, сколько и тебе, так что можете их смело обсуждать, если захотите. Но только с ним! Но главное, что мы ждем от тебя, это улучшить атмосферу в доме. Заставь Бена и Криссу встряхнуться и позабыть страхи. Если они увидят, что ты спокойная и веселая, то… Ясно?

Кивнув, она бодро отрапортовала:

— Так точно, сэр! Мне уже гораздо лучше.

— Хорошо. Мы можем обсуждать тактику в виде шуток и игр. Но сперва… Не забывай, что это тяжкое бремя, и время от времени оно будет казаться тебе невыносимым. Ты готова к этому?

— Готова.

— Прекрасно. Твой домашний арест заканчивается завтра утром. Можешь быть свободна уже сейчас. Отдохни, котенок, пока есть возможность.

— С-спасибо. — К ней уже возвращалась привычная самоуверенность молодости. — Я на связи, сэр. И если что-нибудь случится, пока вас не будет… — Меня даже в пот бросило. — Пусть враги пеняют на себя!

Я встревожился, припомнив визит Снипа и некоторые другие случаи. Но решив не портить настроение, ограничился простым предупреждением. Потом мы принялись обсуждать, что нужно сделать в ближайшее время.

В результате обед прошел весело и непринужденно, и к детям вернулось радостное настроение. Они уже начали строить планы на время, пока родителей не будет дома.

А я вернулся в мастерскую. Джинни уже встретилась с курьером Барни и передала ему копии чертежей. Как и было обещано, он ничем не напоминал того колоритного дровосека, под чьим именем прибыл. На нем даже не было фуражки курьера из „Срочной доставки“. К тому же он был достаточно индивидуален, чтобы не привлекать внимание безликостью и нарочитой серостью.

— Ага, — сказал я, припомнив один случай из жизни „Норн“, — это частная детективная фирма. Бьюсь об заклад — „Ватсон и Гудвин“. Их служащие прекрасные маскировщики.

Все утро Джинни просидела на телефоне. У нее ведь своя практика. Она переносила, отменяла и утрясала все назначенные встречи с клиентами, а самые срочные — передавала кому-то еще. Я не волновался за ее карьеру, потому что знал: ее репутации не может повредить ничто, даже вода, огонь и медные трубы.