Читаем без скачивания Чего хотят женщины? Наука о природе женской сексуальности - Даниел Бергнер

Затем компания обратила свое внимание на сотни женщин, жаловавшихся на потерю либидо. Женщины должны были записывать все, что они чувствовали после приема «Бремеланотида». Они вдыхали лекарство с помощью одноразового носового ингалятора. «Я ощутила покалывание и пульсацию». «Я сосредоточилась на сексе, и больше ни о чем не могла думать». «Мой оргазм был похож на тот, который был у меня раньше». «Я испытала многократный оргазм». В клинике Мэриленда, где Венди получала свои таблетки, психолог, занимавшийся этой проблемой, также возлагал на «Бремеланотид» большие надежды. Он вспоминал о том, как одна женщина, принявшая препарат, сидела у него в приемной, ожидая возможности проверить основные показатели ее жизнедеятельности на отрицательные побочные эффекты. Она была настолько поражена метаморфозами, происходящими с ее сознанием и гениталиями, что произнесла достаточно громко, так, что ее могли слышать окружающие: «Я должна позвонить мужу, чтобы убедиться, что он будет дома, когда я вернусь».

Все складывалось для «Бремеланотида» самым удачным образом. Крупный журнал поместил изображение препарата на обложке на фоне панорамы Манхэттена. Реклама была размещена повсюду – на капотах и ветровых стеклах автомобилей, на крышах автобусов, на тротуарах около островков безопасности.

Но психолог из Мэриленда также вспоминал о том, что помимо ликующих женщин были и те, которых рвало. Кроме того, у небольшого процента испытуемых подскакивало кровяное давление. На полпути процесса признания препарата в агентстве Министерства здравоохранения и социальных служб США, вложив десятки миллионов в дополнительные исследования, компания отказалась от его применения, зная, что никогда не получит одобрения для возбуждающего средства с такими побочными эффектами. Потом перешли к рассмотрению варианта этого препарата с внутривенным введением, что не вызывало бы тошноты или гипертонии. Однако было сомнительно, что люди будут готовы колоть себе вены иглой ради обретения сексуального желания.

На начальных фазах исследования «Бремеланотида», после наблюдения за похотливым поведением самок крыс, эйфористических рассказов принимавших препарат женщин и оргии на обложке журнала, менеджеры компании, разработчика препарата, испытывали как радость, так и сильный страх. Пфаус вспоминал, как на встречах они выражали опасения, что представителям агентства Министерства здравоохранения и социальных служб США не понравится изображение женщин, лихорадочно набрасывающихся на незнакомцев, иными словами, угроза возможного сексуального хаоса. Компания устроила совещание с исследователями вроде Пфауса, чтобы задать им вопрос, есть ли какие-либо данные, позволяющие сказать агентству, что воздействие препарата является «избирательным», что принимающие «Бремеланотид» жены и дочери не захотят удрать из дома и наплодить футбольную команду.

Это напоминало то, с чем Голдштейн уже сталкивался, работая с «Флибансерином». Корпорация, которой принадлежала формула препарата, наняла его в качестве советника. Голдштейн не был сторонним наблюдателем, он сам интервьюировал женщин и распределял препарат.

«У нас была серьезная дискуссия со специалистами компании. Необходимо было продемонстрировать, что женщины не превращаются в нимфоманок. Существует страх перед созданием сексуально агрессивной женщины, страх перед распадом социума», – объяснял Голдштейн.

«Необходимо было продемонстрировать, что женщины не превращаются в нимфоманок. Существует страх перед созданием сексуально агрессивной женщины, страх перед распадом социума».

«Я почти никогда не фантазировала о других мужчинах», – сказала Венди координатору. Он дополнял информацию после обнаружения пробелов в записях Венди, предназначенных для ЕВ. У нее редко возникали даже мимолетные образы. «Я очень привязана к своему мужу», – сказала Венди с едва различимой стальной ноткой в бодром голосе. Такой же ответ я порой получал от женщин, с которыми беседовал, как будто их чувства к своим партнерам необходимо было охранять, не предавая их даже в своем сознании. Казалось, они, сознательно или рефлекторно, придерживались вечных правил, диктующих, какой должна и какой не должна быть женщина. Возможно, это оказывало негативное влияние на кругооборот сексуальных нейромедиаторов, которые, как и все в нашем организме, в течение жизни усиливались или ослабевали? Может быть, подавление эротических мыслей уменьшает каналы, по которым эти мысли движутся в мозгу, сокращая количество возбуждающихся нейромедиаторов, составляющих эти пути, что ведет, в свою очередь, к еще большей стереотипности мышления? Может быть, наставления, которые внушали девочкам о том, что естественно, нормально, а что – нет, с самого начала делали этот круговорот менее устойчивым и, напротив, укрепили нервные пути с противоположным значением – каналы прохождения серотонина, призванные подавить недопустимый импульс?

«Пока Грей стоит в очереди, я исподтишка наблюдаю за ним сквозь опущенные ресницы. Я могу смотреть на него целыми днями. Он высок, широк в плечах и строен, а как эти брюки обхватывают бедра…»

Венди только что прочитала «Пятьдесят оттенков серого» – первую книгу эротической трилогии, которой только в Америке было продано уже почти 20 миллионов. Эта книга побила все рекорды еженедельных темпов продаж, хотя Венди и многие другие смеялись и называли ее «порно для мамаш». Она перечитывала некоторые сцены, например ту, где главная героиня вспоминает начало своего садомазохистского романа с Кристианом, его поведение, сдержанное и спокойное, его «изящные пальцы», всего его, «красивого настолько, что сердце замирало в груди».

«– Значит, сегодня вечером ты займешься со мной любовью, Кристиан?

– Нет, Анастейша, не значит. Во-первых, я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь… жестко».

И вскоре такие строки:

«Я кончаю снова и снова… он вколачивается в меня все сильнее и сильнее…»

И, позже, когда Кристиан командует ей: «Сложи руки перед собой, как будто молишься», Кристиан связывает мои запястья кабельной стяжкой. «Возьмись за колонну», – говорит он… Он встает сзади, хватает меня за бедра и слегка приподняв, двигает назад, так что я наклоняюсь вперед, держась за колонну. Он шлепает меня по заду… «Раздвинь ноги…» Он берет меня за бедра, встает между моих ног, и я готовлюсь к резкому толчку, но Кристиан наклоняется и наматывает мою косу на руку, крепко удерживая мою голову… Очень медленно он входит в меня и одновременно тянет за волосы… Все так же медленно он выходит из меня, стискивает бедро другой рукой, а потом резкий толчок сотрясает мое тело, и я едва не заваливаюсь вперед… Я крепче вцепляюсь в колонну… Руки ноют, ноги подкашиваются, кожа на голове саднит от того, что Кристиан тянет меня за волосы… О, нет… впервые я боюсь оргазма… если я кончу… то потеряю сознание. Неожиданно Кристиан вбивается очень глубоко и замирает.

– Давай, Ана, для меня! – выдыхает он.

Услышав свое имя, я не могу больше сдерживаться, тело наполняет сладостное ощущение, которое словно затягивает меня в водоворот, я взрываюсь, и реальность исчезает…»

В то время как Венди читала это на своем iPad, шторм на неделю оставил без электричества ее квартал. Это совершенно спутало привычную жизнь семьи, вынудило их ночевать в доме у соседей, так что невозможно было однозначно утверждать, сделала ли книга то, чего не удалось добиться «Флибансерину» и первой серии таблеток ЕВ, не повлияло ли созданное романом возбуждение на ее чувства к мужу. В ту неделю их жизнь вообще слишком сильно отличалась от обычной. Венди высказала предположение, что при иных обстоятельствах прочтение этой книги могло бы привести к некоторым результатам, возможно не в том объеме, на который она надеялась, но все же.

Я думал о точке зрения Пфауса. «Дофамин, дофамин, дофамин» – так сказал он о книге. – «Пятьдесят оттенков серого» активирует целый нейрохимический суп желания». Это можно было сравнить с серией инъекций длительного действия прямо в мозг, который обычно сдерживал фантазию и подавлял ее влияние на нервную систему.

«Пятьдесят оттенков серого» активирует целый нейрохимический суп желания». Это можно было сравнить с серией инъекций длительного действия прямо в мозг.

Пфаус добавил: «Дендриты». Дендриты – это паутиновидные щупальца, связывающие нервные волокна нашего мозга. Различные события могут заставить эти щупальца стать более плотными, подобно тому как растение становится толще на плодородной, питательной почве. Пфаус объяснил: разрастание означает, что нейронные сети увеличиваются, становятся более чувствительными, более охотно и быстро активизирующимися. Можно было предположить, что, если бы Венди, после того как проглотила первую книгу, прочла бы всю трилогию, это привело бы к развитию фантазии и встреченные на улице мужчины с потрясающими плечами и узкими бедрами вызывали бы у нее вспышки страсти. Если бы это продолжалось в течение длительного времени, то «дендритная ветвь» могла бы стать крепче и толще и Венди обнаружила бы, по крайней мере, несколько большую тягу к своему мужу, даже при том, что его плечи не были такими же широкими, бедра – столь же узкими, его толчки не были столь же яростными и необычными, как у Кристиана, а ее имя на его губах не вызывало бы у нее головокружения.