Читаем без скачивания Хроники старого мага (СИ) - Величко Андрей Феликсович

Теперь следовало оказаться внутри звезды, как можно ближе к её центру. Всё ещё с полами, заткнутыми за пояс, чтобы не замести линии, я, аккуратно шагая, вошёл внутрь начертанной звезды. Я расположился спиной на юг, а лицом на север. Встать в центр пентаграммы я не мог, там находился столб. Но это было и не нужно. Я осторожно вытащил волшебную палочку и приложил её к столбу вертикально на уровне своей головы. Должно сработать. Придерживая палочку пальцами сверху и снизу, чтобы не уронить, я открыл своё второе видение. Мой взор проник внутрь палочки. Теперь я ясно видел её внутреннюю структуру. Мир расширился и уменьшился одновременно. Мои руки казались мне огромными, а палочка в моих руках такой маленькой, просто миниатюрной. Было удивительно, что она не выпадает из моих рук. Я понимал, что это иллюзия. Вокруг меня струились потоки магических сил. За пределом круга пентаграммы они клубились как пар, но внутри их потоки упорядочивались. Всё время мне приходилось работать в полутьме, но сейчас мир осветился многообразием красок. Многие цвета были просто безумны, они находились не на своих местах. Краски мира обрели запахи, а запахи обрели цвет. На углах пентаграммы магические силы сгущались и светились ярче. Пора было использовать эти силы в своих целях. Мысленно я протянул силовые линии от семи лучей, находящихся позади и по бокам от меня к нижней части палочки. Ещё одну силовую линию я протянул от верхнего конца палочки к северному лучу. Я набрал в лёгкие воздух. Чтобы привести силы в движение требовалось произнести словесный ключ, активирующий заклинание.

— Мисцере корпус — проговорил я на одном дыхании плавно и протяжно.

Сначала не произошло ничего. Но я знал, что силы активированы. Теперь следовало пропустить их через палочку. Я усилил нажим. Было сложно удерживать второе видение, палочку вертикально и одновременно магические связи с углами пентаграммы. Но я справлялся, сказывались годы тренировок. В одних наставлениях говорится, что надо усиливать нажим до тех пор, пока магический артефакт не будет «проломлен». Только тогда ты станешь на него подключён. Но мой личный опыт общения с магическими силами говорил, что грубая сила не всегда помогает. Применяя грубый напор, можно было нарваться на артефакт, который тебе окажется просто не по силам. А если ты нарвёшься на «слабый» артефакт, есть опасность неосторожно его «сжечь», испортить. Я более доверял другим наставлениям, найденным мною в одной редкой книге. Нет, она была не запретна, просто написана сложным языком, потому и редко читаема, и, как следствие, редко переписываема. Автор книги рекомендовал изменять не силу напора, а параметры силы. Частота, модуляция, диапазон магической силы, воспринимаемые магом как цветовые и вкусовые параметры. Я медленно стал изменять цветовую гамму прилагаемой силы, добавляя в неё разнообразие вкусов. Начал от блекло-серого цвета и, задержавшись на нем, начал медленно перебирать вкусовую гамму, начав с простых вкусов и дойдя до сложных сочетаний. Не получив ответа, я изменил цветовую гамму на более тёплую и вновь прокрутил вкусовую гамму. Какое-то время я не получал никакого ответа, пока не довёл цвет до красно-жёлтого. Именно в этот момент я и почувствовал движение магических сил в палочке. Трепещущее и прерывистое ощущение, как будто чей-то голос пытался докричаться сквозь гомон голосов и порывы ветра. Я стал менять вкусовую гамму. Голос магической силы становился всё более ровным и устойчивым. В тот миг, когда я довёл вкусовую гамму до солёного с привкусом горечи, палочка ответила ровным «голосом» и спокойным течением магической силы. Я настроился на артефакт. Впервые я сделал это самостоятельно.

Из верхней части палочки брызнули искры, прямо из-под моих пальцев. Конечно, я понимал, что магия не может меня обжечь, но всё равно дёрнулся от неожиданности. Я отдёрнул руку, и палочка не упала на пол только по тому, что была зажата второй рукой. Некоторое время я успокаивался. Испуг плавно перетекал в восторг. Я возвращался в наш мир, и мир возвращался в свои привычные очертания. Я перехватил палочку в правую руку. Вызвав у себя состояние жёлто-красного цвета с солёно-горьковатым вкусом, и взмахнув ею, я вызвал целый сноп жёлтых искр.

— И-е-ху — заорал я и стал прыгать от радости.

Теперь, помимо посоха, я стал обладателем и магической палочки. Хотелось бежать и громко кричать об этом. Хвастаться перед всеми. И счастье, что я этого не сделал. И счастье, что никого не оказалось рядом.

Постепенно восторги улеглись, уступив место здравому смыслу. Надо было совершить то, ради чего я всё это затеял. Пора было настроиться на магическую башню. Ещё раз, осмотрев пентаграмму, я взял в руки мел. Теперь следовало поправить линии и знаки, затоптанные мною во время моего веселья. Пришлось потратить на это некоторое время. Чтобы волшебная палочка не мешалась и не вносила свои коррективы в настройку, пришлось сходить наверх и спрятать её в тайнике. Второй раз провести обряд настройки на магический артефакт оказалось намного легче. Я стоял у основания столба, приложив ладони к его поверхности. Весь магический столб предстал передо мной, от земли и до самого верха. Магические силы, приведённые мною в действие для подключения к нему, были несоизмеримо более высокими и могучими. В тот миг, когда приложенная сила обрела насыщено синий цвет со жгучим привкусом, сила пришла в движение. Меня смяло, вдавило в столб. В этот миг я и магическая башня стали единым целым. Ощущение боли и одновременно радости и счастья буквально раздавило меня. Никогда в жизни до этого я не ощущал себя настолько счастливым и могущественным. Хотелось купаться в силе и не возвращаться обратно. Я что-то дико кричал, но не понимал сказанного. Только ощущение крика. Вокруг меня взметнулась воздушная волна, растрепавшая мои волосы и одежду. Эта же волна сдула мел с камней и оборвала мою связь с башней. Я возвращался в себя. Я мысленно потрогал башню и прикоснулся к столбу. Башня отозвалась. Настройка была проведена успешно. Ещё не до конца успокоившись, я оглянулся вокруг. До этого я не понимал, почему пентаграмму надо рисовать мелом. Почему её не выложили камнями? Хорошо, что не выложили. Воздушная волна не смогла бы сдуть камни. Я очень хорошо понимал опасность. Продлись связь ещё немного, и последствия могли бы стать трагичными для меня. Я мог сгореть физически или ещё хуже — повредиться рассудком. Мысленно я опять поблагодарил Спасителя и мастеров, создавших башню.

Я до сих пор испытывал чувство радости. Хотелось пойти к людям и поделиться с ними своей победой. С этими мыслями я вышел из башни и направился в сторону главной площади. Я шёл и счастливо улыбался во весь рот. Навстречу мне с баграми и вёдрами бежало чуть не всё население крепости. Я шёл им навстречу с широкой улыбкой. Впереди всех бежал капитан Рогволд. Мы столкнулись с ним практически нос к носу.

— Что у тебя горит? — заорал капитан. Его глаза выражали крайнее беспокойство.

Я оглянулся. Башня стояла невозмутимая и тёмная, как всегда. Снова посмотрев на капитана, я сообщил ему.

— Я настроился на башню!

Радость ещё переполняла меня, мешая осмыслить происходящее. Я попытался взмахнуть руками, чтобы описать переполняющие меня чувства. Но мир не оценил моего счастья. Он почему-то совершил оборот вокруг меня. Мгновение назад я видел лицо капитана, а сейчас смотрел в небо с плывущими по нему облаками. Падения на землю я не почувствовал. Несколько рук подхватили меня в воздух. Раздались команды и меня куда-то понесли. Я пытался брыкаться, кричать, что со мной всё в порядке. Но меня не было слышно. Вместо громких криков из меня вырывались только хрипы. Ясное небо внезапно сменилось сумраком помещения и белым потолком. Довольно грубо меня уложили на кровать. Вокруг раздавался шум голосов. Капитан громко рычал, перекрикивая толпу. Я услышал громкий девичий вскрик и жёсткий голос тёти Веры. Чья-то ладонь упала мне на грудь и прижала к кровати. Удерживая мои ноги, с меня сдёрнули башмаки. Я попытался возмутиться и сделал усилие приподняться на кровати. С таким же успехом я мог бы бодаться с каменной крепостной стеной. Прямо напротив моих глаз возникло жёсткое лицо тёти Веры.