Читаем без скачивания Легионеры. Вирус Контакта. Путь в тысячу ли - Степан Вартанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что он делает?
– В том-то и дело! – Девушка вздохнула. – Не знаю я. То есть это лабораторные корпуса, ну из той «Цивилизации», где все мощности бросаешь на науку, а от соседей откупаешься территорией, а потом…
– А потом давишь их атомным оружием, – закончил за нее Владимир. – Знаем, пробовали. Но это не пройдет, у них весь красный сектор под запретом.
– Да, – кивнула Рейко. – Я и не говорю. Но там сидит человек, который им помогает выбирать направление развития.
– Боб? – На экране появилась новая иконка, означающая, что еще один абонент подключился к разговору, и на лице Рейко промелькнула недовольная гримаса.
– А, Гарик, – сказал Боб. – Привет. Мы тут…
– Знаю, мне Володя переслал запись. Ребята, вы понимаете, до чего вы договорились?
– Что твой компьютерный вирус вместо компьютера подключил к себе человека.
– Ага… – Гарик вздохнул и признался: – На это мне как раз наплевать. Я за ребят боюсь.
– За Эй-Ай? – не поняла Рейко.
– Ага.
– А при чем тут Эй-Ай?
– Нет, ну ты совсем глупая! – возмутился юноша. – Как в кино, честное слово! – Как всегда, когда он горячился, итальянское воспитание брало верх, вот и сейчас он подался вперед и принялся жестикулировать. Вместо ответа Рейко нажала что-то на клавиатуре своего компьютера и под иконкой, изображающей Гарика, появилась надпись «игнорировать».
– Боб, – жалобно сказала девушка; теперь, когда Гарик не мог ее слышать, она снова могла позволить себе эмоции. – Ну скажите мне наконец!
– Они идут туда, – устало вздохнул киберпанк. – Эти несносные киберы собираются проникнуть в Манхэттен и разобраться с твоей загадкой природы на месте.
Глава 4
Что такое жизнь? Кто-то из мудрецов древности, кажется, Герострат, сказал, что жизнь – это форма существования белковых тел. О существовании Эй-Ай в те времена речи не шло в принципе. Но что такое в этом случае насыщенная жизнь, жизнь интересная, жизнь, прожитая с размахом? Герострат не оставил нам ни малейших указаний на эту животрепещущую тему.
Начнем с того, что Эй-Ай было наплевать на философию. Практические же вопросы выживания их интересовали постольку поскольку, ибо тот гений военной стратегии, который их программировал, посчитал, что задача важнее, чем выживание, и соответственно расставил приоритеты. Деньги, власть и секс их не волновали вообще. «Гормоны» у Эй-Ай отсутствовали, в целом четверка была на редкость стабильна психически, вот только эта стабильность загнала бы под стол любого психиатра, окажись он поблизости со своим психоанализом. Не оказалось… Словом, Эй-Ай просто не умели жить скучно и тихо.
– Ну и деревня! Никогда такой деревни не видел и не знал даже, что такие бывают…
– Ты, Владимир, совсем зазнался, – осудил своего товарища Боб. – Либо правда вы там все в России дикие. Это Нью-Йорк такой, после того как его Гарик посетил. Деревня, скажешь тоже. Обидно…
– Да я того… Цитирую.
– А… Тогда другое дело. Тогда просто заткнись, и никаких обид.
* * *Киберпанки смотрели на Нью-Йорк, на то, что с ним стало после «конца света в одной отдельно взятой стране» – по словам того же Владимира. Русского особенно веселило, что этой страной оказались именно Соединенные Штаты, но причины этого веселья было решительно невозможно понять. Не то чтобы они не видели этого разгрома раньше, в программе новостей например, но сейчас они впервые были участниками шоу.
Передать за тысячи километров изображение и звук – в двадцатом веке это потребовало бы слаженной работы большой группы телеоператоров и техников разных стран. В двадцать первом веке все делал вездесущий Интернет, ведь спутники связи продолжали летать, и не было в принципе никакой разницы, передают ли они информацию из далекой и безопасной Австралии или вывернутого наизнанку неожиданным катаклизмом Нью-Йорка. Связь была надежной.
Любая связь, однако, помимо линий, так сказать, связи нуждается еще и в источнике информации. В данном случае ее поставляла телекамера андроида, окопавшегося на окраине города и изучающего его во всех ракурсах. Изображение, транслируемое камерой, двигалось из стороны в сторону, приближалось и удалялось, плавно перетекало из видимого в ультрафиолетовый и инфракрасный диапазоны и обратно, а отдельно в стороне двигался текст – имена файлов с результатами замеров и тактического анализа.
Ибо Люк – а в эпицентр полез именно он, по соображениям, людям не вполне понятным, четверка решила, что одного камикадзе вполне достаточно, – так вот, Люк вовсе не ставил своей целью создание шедевра тележурналистики, он собирался проникнуть в город… который, впрочем, был уже не совсем городом.
Во-первых, огни, движение и вообще – городская активность. Нью-Йорк всегда считался символом городской цивилизации… Суета, потоки машин, дым от выхлопов и заводов… Скажите «Нью-Йорк» и посмотрите, что за образ придет в голову среднему обывателю. Однако сейчас, в сгущающихся над городом сумерках горело лишь несколько огней да пара пожаров, вот, пожалуй, и все. Впрочем, нет – не все. Где-то вдали, там, где в соответствии с картой находилась Вашингтон-авеню, разгоралось малиновое сияние, ни на что не похожее, ровное и очень яркое. Светилась – когда Эй-Ай переводил свою оптику в инфракрасный режим – сеть труб и трубок, пересекающих теперь пространство между домами под самыми необычными углами. Затем – и как-то сразу – зажглись огни к востоку от Ральф-авеню, и вдруг тяжелый стон донесся с той стороны. Так могла бы стонать статуя Свободы, будь она в сто раз больше. Огни погасли.
– Городские автоматические машины продолжают работать, – заметил Гик. Киберпанки воздержались от комментариев. Помимо картинки и звука, которые Люк передавал для своих друзей, он и остальные члены четверки обменивались большим количеством информации, людям недоступной. Раз Гик говорит, что работают машины, значит, так оно и есть. Продолжают убирать улицы…
Впрочем, некоторые звуки могло различить и человеческое ухо. Вот застучал пулемет. Смолк. Вот бухнуло, зашипело и грохнуло. Ну, это понятно. Что мы, кино не смотрим? Ракета. Земля – что-то там такое. Земля – точно, потому что из воды оно не могло стартовать, далеко, а в воздухе никого нет. Хотя с появлением на вооружении НАТО систем активной маскировки это трудно было утверждать наверняка. Затем… Киберпанки и Эй-Ай были одинаково озадачены новым звуком. Выла сирена… и она двигалась.
– Что это, полиция? – удивился Боб. – Я полагал…
Он не закончил – Эй-Ай уже выделил соответствующий кусок пейзажа и разглядывал его теперь с предельным увеличением.
– Дальность три километра, – сказал он наконец. – Скорость восемьдесят километров в час. Направление – на запад.
– Направление чего?
– Направление движения сирены.
– А машина-то где?
– Машины нет.
– А сирена есть?
– Есть также скрип тормозов и шин, звук двигателя и отраженные звуки… – добавил Эй-Ай. – На локаторе, однако, тоже пусто.
Машина-невидимка пронеслась по видимому участку улицы и скрылась за поворотом под недовольное бормотание Боба, что, мол, только невидимой полиции им и не хватало для полного счастья. Затем за углом, куда свернула машина, взметнулось пламя, а через полминуты до затаившегося на противоположном берегу наблюдателя докатился взрыв.
– Параметры звуковой волны соответствуют взрыву бензобака, – заметила Кира.
– Кстати, если обшить полицейскую машину мимикрилом…
– И с сиреной – для пущей маскировки. Точно!
– Дела… Ты, Люк, похоже, не самое странное тут явление.
– А что, тебе не нравится, как он выглядит? – немедленно обиделся Гарик.
Выглядел Эй-Ай совсем не так, как месяц назад, когда они, все четверо, пробудившись после девятилетнего сна, «вышли в люди». Тогда это были тяжеловооруженные гусеничные тележки, и ничего человеческого в них не было. Нынче же… Ну что же, технический гений Гарик из далекой Италии и правда совершил невозможное. На поросшем колючей травой склоне невысокого холма, расположенного на берегу Ист-ривер, реки, отделяющей южный Манхэттен от северного Манхэттена, лежал человек… или почти человек… Был он похож на серебристый манекен, ростом с подростка, пожалуй, и с очень человеческой манерой двигаться. Еще он походил на роботов из фантастического фильма, старого фильма, тех времен, когда режиссеры полагали, что робот должен обязательно быть железным, и одевали артистов соответственно. Впрочем, стоило серебристой фигурке начать двигаться, сходство с неуклюжим роботом-манекеном мгновенно пропадало.
Одет Эй-Ай был соответственно – одежду для него мастерил все тот же Гарик. Помимо того, что пробить это чудо портновского искусства можно было только из гранатомета, оно, это чудо, было еще и весьма необычно на вид. Гарик не пытался следовать каким-либо канонам, его творения – все его творения – были функциональны. Форма же вытекает из функции. Как выразился кто-то из киберпанков, сами негуманоиды и одежда дурацкая. На подобные наезды Гарик возражал, что это в его друзьях говорит зависть. Обшита одежда была тонкими полосками и бляшками мимикрила, и могла делать своего обладателя более или менее невидимым, хотя расчет голограмм был куда сложнее, чем в случае с тележкой. Сами Эй-Ай, впрочем, обладали точно такими же – пуленепробиваемость и маскировка – способностями и надобности в ношении одежды пока не видели.