Читаем без скачивания Зеркало Иблиса - Виктор Бурцев

– Парень умеет играть.

– Араб это понял, – согласился капитан.

Потеряв коня, а затем ферзя, Муамар издал чуть слышный удивленный звук и надолго застыл. Прошла минута, две, пять…

– Он просчитывает партию вперед, – хрипло про шептал Богер.

Десять минут.

Двенадцать.

И фигурка черного короля упала с чуть слышным костяным стуком.

… Глинобитные домики прятались под низкими, уродливо скрюченными стволами пустынных акаций и тамарисков. Поселок был пуст – если можно было назвать поселком это жалкое скопление людских прибежищ, со всех сторон окруженное палящим солнцем и песчаным жаром.

– Там только мертвые… – развел руками Ойнер.

– Вы осмотрели дома?

– Да, господин капитан. Мертвые английские солдаты. Там… – он не нашел нужного слова, замялся и замолчал.

– Смотрите! – крикнул Каунитц и вытащил из песка ремень. Английский военный ремень, с которого свисала фляжка.

– Какого черта? – Ягер обернулся к остальным. – Англичане? Здесь?

– Да, это, конечно, не тыл, но тут никого не должно быть… – задумчиво пробормотал Артур Фрисснер, разглядывая ремень. Они стояли на расстоянии полусотни шагов от первого домика, такого же убогого, как и все остальные.

Муамар выступил вперед и шумно потянул носом воздух.

– Какого дьявола он нюхает? – раздраженно спросил Ягер и заговорил с проводником. Тот, не оборачиваясь, ответил довольно резко, это явно означало что-то типа «не мешай!». Штурмбаннфюрер побагровел, но умолк. Проводник сделал еще несколько шагов вперед, прошел мимо застывшего Ойнера и троих солдат из передовой группы и направился к тому самому крайнему дому. На полпути он махнул рукой, словно приглашая следовать за ним.

Шагнув в пустой дверной проем, Фрисснер остановился, привыкая к полутьме, и тут же отшатнулся, потому что прямо на него скалился человеческий череп.

Нет, не череп.

Костлявое лицо, обтянутое иссохшей кожей.

Ослепительно белые зубы, над которыми торчала щетина рыжеватых усов.

Пряди волос, присохшие ко лбу.

Мумия сидела на полу, привалившись спиной к стене, сжимая в напоминающих птичьи лапы руках английский автомат. Никакого запаха разложения или смерти – лишь тот же горячий воздух без малейшего движения.

– Тут один мертвец, – крикнул Фрисснер, не отрывая взгляда от мумии, словно она только и ждала, как бы схватить его за ногу своей тонкой когтистой рукой.

– Тут тоже, господин капитан, – отозвался Каунитц. – Двое англичан. Совсем высохли…

Фрисснер вышел наружу и хотел сказать что-то еще, но его буквально оттолкнул Муамар. Араб встал на пороге хижины и принялся чертить в воздухе рукой какой-то непонятный сложный знак, повторяя его еще и еще раз.

Кое-кто из солдат перекрестился, а Обст тихо выругался.

– Колдун хренов, – проворчал, подходя, Каунитц. Он так и не бросил найденный ремень, и его свисающий конец чертил песок.

– Не мешайте ему! – резко сказал Фрисснер, когда штурмбаннфюрер Ягер сделал шаг в направлении араба. Ягер не повиновался, и тогда капитан схватил его за рукав и развернул.

– Что вы себе позволяете?! – оскалился штурмбаннфюрер.

– Не мешайте ему, – уже тише повторил Фрисснер. – Он знает то, чего не знаем мы. Вы можете сказать, от чего умерли эти люди?

– От жары, жажды, голода… От чего еще можно умереть в пустыне?

– Смотрите сюда, штурмбаннфюрер. – Каунитц рывком подхватил свисавшую флягу, отвинтил колпачок, наклонил ее, и на песок потекла прозрачная струйка. – Почти полная.

– Лучше спросите проводника, не может ли здесь быть заразной болезни или еще чего-то, от чего следует держаться подальше.

Фрисснер заметил, что все еще сжимает в пальцах ягеровский рукав, и отпустил его. Быстро переговорив с Муамаром и получив в ответ несколько знаков явно отрицательного характера, штурмбаннфюрер вернулся и сообщил уже более мирно:

– Он дал понять, что опасности для нас нет.

– Нужно осмотреть здесь все более тщательно. Я хочу понять, что мог здесь делать английский отряд. Это более чем странно, – сказал Артур и махнул рукой, подзывая боязливо жавшихся к грузовикам остальных солдат.

Всего они обнаружили девять тел, среди них – одного майора. Никаких опознавательных знаков, никаких документов. Оружие валялось здесь же, равно как и нетронутые боеприпасы. Значит, местные тут ни при чем и даже не появлялись в деревеньке, иначе стащили бы все, что плохо лежит.

Запасы продуктов, не слишком обильные, но достаточные для еще нескольких дней пути, обнаружились в той хижине, куда поначалу вошел Фрисснер. Чай, сахар, сгущенное молоко, мясные и рыбные консервы… На полу, неподалеку от мертвеца, валялась корешком вверх раскрытая книга Фрисснер поднял ее, стряхнул песчаною пудру. Бернард Шоу, «Пигмалион». Издано в Бирмингеме в 1934 году. Никаких экслибрисов, библиотечных печатей, только выведенная каллиграфическим почерком монограмма «A.G.» в правом верхнем углу титульного листа. Хмыкнув, Фрисснер спрятал книгу в свою полевую сумку – он сам не знал, почему, читать по-английски он умел не так уж хорошо. Наверное, ему просто не хотелось оставлять эту мизерную часть цивилизации, европейской культуры, среди этого дикого пекла.

Воду, обнаруженную в двух больших канистрах, решили не брать – мало ли что может в ней обнаружиться. А вот консервы погрузили в один из грузовиков, туда же уложили найденные «стэны» и боеприпасы.

– Почему мы их не похоронили? – спросил Замке, когда машины отъехали от мертвой деревеньки. Ягер пожал плечами и отвернулся, показывая, что беседа ему не интересна. Фрисснер уклончиво ответил:

– Времени не было… Непредвиденные остановки – совсем не то, что нам нужно сейчас.

– Это не слишком человечно, – заметил ученый.

– Это нормально. Это война, господин Замке.

– Меня интересует, что с ними случилось, – сказал Богер, не отрывая глаз от дороги, вернее, от еле заметной полосы среди песков. – Они словно забились в эти чертовы хижины, чтобы там умереть. Умереть среди мешков еды и литров воды.

– Отец писал о чем-то подобном… я сам раньше о таком не слышал Он ссылался на рассказы караванщиков из Сирта и Серделеса, которые со страхом говорили о Том, Чьи Глаза Высохли.

– Что это еще такое? – поразился Богер.

– Насколько я мог понять, некое злобное пустынное создание, преследующее путников. Караванщики имеют свой особый фольклор, и созданиям мрака там уделено значительное место.

– Не хватало нам только созданий мрака, – хмыкнул Богер. Машина подскочила на бугорке, что-то загремело в багажнике, Фрисснер ударился коленом о ручку двери. – Но картина была и вправду жуткая.