Читаем без скачивания Город Ангела - Майк Рипли

Фургоны совершали объезд больниц, потом с них снимали официальные эмблемы (их легко было напечатать на сменном пластике), и фургоны стояли и дожидались, пока найдут какого-нибудь олуха вроде меня. Бог знает, сколько поездок они успели сделать до того, как я присоединился к команде, или сколько времени Тигра вымогал добавочную оплату. Выходило, что афера приняла такие масштабы, что Тигру проще было убрать. А может быть, масштабы невелики, и они просто сволочи.

Притрагиваться к открытому мешку не хотелось. Но решить, что делать дальше, я не успел, решение пришло само собой.

До меня уже какое-то время доносился звук работающего двигателя, однако я не обращал внимания, пока двигатель не перешел на холостые обороты. Тут я сообразил, что кто-то затормозил перед воротами свалки. Я выглянул из-за скелета машины. Свет фар, как пальцы, тыкался в разбитые машины и в ворота.

Черт!

Я схватил мешок за горловину и оттащил его за первый ряд битых машин. Ворота открывали, я слышал, как они поскрипывали. Фары осветили площадку свалки.

Когда свет приблизился, я вспомнил о других мешках и закрыл дверь «рено», чтобы те не выпали. Теперь я понял, какой трюк задумал Тигра во время последней поездки. Он подбросил шесть мешков на свалку самого Хаббарда, а раз они были еще на месте, значит, он никому о них не успел сказать. Выходит, он собирался указать пальчиком на мошенников, предварительно увеличив свой загашник.

Я рискнул выглянуть еще раз. Перед кирпичным зданием стоял белый «форд-транзит». За ним подъехал темный «ягуар».

Я не удивился, заметив на боку фургона надпись «Химическая опасность. Биологические отходы. Утилизация по специальному разрешению».

Водитель опять перешел на холостые обороты и открыл дверь. В свете фар проплыл его силуэт. Когда он приблизился к кирпичному строению, загорелись огни сенсоров на стенах.

Я видел его со спины. Коротышка ступил в освещенное пространство, как персонаж из научно-фантастического фильма семидесятых годов.

Со стороны второй машины донеслось жужжание автоматически опускаемого стекла, потом голос:

— Сэмми, ключи не забыл?

Коротышка, не оглядываясь, поднял руку и крикнул в ответ:

— Конечно нет, мистер Ха.

Сэмми отпер двери кирпичного гаража, вернулся к машине и заехал внутрь. Он не стал зажигать свет, попросту выключил двигатель, запер дверь машины и начал закрывать двери гаража.

Водитель «ягуара», мистер Ха, тоже вырубил свет. Я расслышал кряхтение Сэмми, закрывающего дверь. Вот запрет их Сэмми, сядет в «ягуар», и они уедут. Это я так думал. Кто вместо выпивки и хорошей программы по телику стал бы терять время, торча на свалке машин в Восточном Лондоне?

— Не спеши, Сэмми, — послышался голос из «Ягуара». — Надо собак выгулять.

Бля-а-а!

Я двигался по лабиринту автомобильного хлама с максимальной быстротой, но стараясь не поднимать шума — двигатели машин уже не работали, проходящего поезда, способного заглушить мою возню, тоже не наблюдалось.

Фонарик пришлось включить, чтобы не напороться на заостренную ось или еще какую-нибудь железяку и не пасть жертвой запоздалой мести раздавленных и брошенных ржаветь колымаг. Луч я старался направлять вниз, поближе к себе, освещая лишь небольшое пятно под ногами.

Миновав третий вал металлолома, я попробовал свернуть налево. Ориентироваться было несложно — куда угодно, лишь бы подальше от гаража. В конце концов я должен был выйти или на пустырь и берег канала или к железной дороге. Беда в том, что уже на расстоянии трех корпусов машин их скелеты начинали нависать над проходом или были сдвинуты настолько близко, что протиснуться между ними не было никакой возможности.

Неожиданно где-то рядом раздался басовитый лай. Голос из «ягуара» прокричал:

— В чем дело, Симба? Крысу почуял?

Зачем подсказывать глупому животному?

Оставался один выход — встать и бежать, надеясь, что металлолом скроет меня от Сэмми и компании.

Радуясь, что на мне перчатки, я подтянулся за крышу «вольво», видавшего лучшие дни, оттуда перепрыгнул на капот половинки «альфа-ромео», оттуда — вверх, на крышу того, что раньше было фургоном мороженщика.

Лай раздался сзади и снизу, вторая собака залаяла слева от меня. Ну конечно. Гад сказал «собаки» — во множественном числе.

— Что там, Симба? Ищи, мальчик, ищи! — Этот «мистер Ха» начинал действовать мне на нервы.

Однако еще большей жутью повеяло от скрежета собачьих когтей по металлу. Одна из тварей догадалась, что по свалке быстрее перемещаться поверху, и пыталась найти опору.

Я рискнул посветить фонариком прямо перед собой. Три ряда каркасов машин, за ними — пустота. Впереди находился до неузнаваемости искореженный «форд», дальше — «фиат». Осталось перескочить и спрыгнуть.

Близко, очень близко сзади раздался гулкий лай, но я не стал оборачиваться. Я прыгнул, потом еще раз, отдавая себе отчет, что, если оступлюсь, сестрица или братец, а может быть, приживалка Симбы внизу меня не упустит.

Когда я оказался на крыше «фиата», времени светить фонариком уже не оставалось. Я просто сиганул в пространство. Приземление вышло жестким, но я удержался на ногах. Тревожиться, что не смогу быстро бежать или запыхаюсь, было некогда. Сожалеть, что вовремя не бросил курить, тоже. За мной по пятам гнались доберманы, питбули или ирландские волкодавы, а бежать было практически некуда.

Я заметил на воде канала блики света — то ли от освещенных окон квартир, то ли от луны.

На берегу я обернулся первый раз. Симба, если это был он, застыл на вершине горы металлолома, словно пробуясь на роль собаки Баскервилей. Он оказался не доберманом, а немецкой овчаркой — уже хорошо. Его сестренка, или кто она там была, выскочила из-за кучи лома и пулей понеслась ко мне. Умная собачка!

Очистив мозг от мыслей, я плавно спустился с берега в холоднющую воду. Мне было страшно, но я еще не выжил из ума, чтобы прыгать в воду, если не видно дна. (Жизненное правило № 124, которое распространяется и на джакузи.)

Фонарик Дуги сразу ушел на дно, но у меня имелись другие заботы. Например, как удержать голову над водой, не только холодной, но и наверняка кишащей бациллами тифа? Каковы шансы, что собаки не решат искупаться при луне? Где вообще кончается канал Гранд-Юнион? В местном канализационном отстойнике или где-то ближе к побережью Франции?

Я отгреб метра на три, не удаляясь от той стороны канала, где была свалка, когда с берега свесила голову первая собака. Не пожелав лезть в воду, она решила ограничиться заливистым лаем.

Издали послышался голос:

— Симба, иди сюда, паразит! Крыса это. Не связывайся. К ноге!

«Давай же, Симба, — мысленно уговаривал я пса, глядя в его мертвенно поблескивающие глаза. — Слышишь, что хозяин говорит? Вали отсюда на хрен, оставь нас, крыс, в покое».

Тут появилась вторая собака, и громкость лая возросла до шестидесяти ватт на канал.

Я отгреб чуть дальше, стараясь не поднимать волну. Кажется, псы не горели желанием преследовать меня вдоль берега. Они не уходили с того места, где я спустился в воду. Может, не хотели намокнуть или преследовали меня непрофессионально, из чистого азарта. Они много лаяли, а ни одно специально дрессированное животное не выдаст себя голосом при нападении. Собаки больше смахивали на щенков. Но зубы у них успели отрасти.

— Симба, Дарлин, вы, блин, вернетесь наконец?

Дарлин? Боже, неудивительно, что у сучки такой злобный характер.

— Заводи машину, Сэмми. Обычно на этот звук они возвращаются.

Давай, Сэмми, нечего резину тянуть. Поворачивай ключ, заводи «ягуар», а то я здесь дам дуба.

Я находился в двух метрах от берега, стараясь грести без всплесков, когда голоса вдруг зазвучали совсем близко.

— Симба, Дарлин, ко мне. Побегали — и хватит.

Раздался щелчок поводка, пристегиваемого к ошейнику.

— Поехали домой, к мамочке.

Слышишь, Белый Клык? Вали к мамочке. Она приготовила тебе фунт сырого мяса.

— Дарлин, а ну иди сюда! Непослушная девчонка! К ноге!

Дарлин не собиралась уступать. Собака была так близко, что почти дышала мне в лицо. Я держался за бревенчатую обшивку берега, предотвращающую эрозию. Деревянные бревна подгнили и сами пали жертвой эрозии.

— Дарлин, к ноге!

Мы с Дарлин смотрели друг другу в глаза, я боялся даже дышать. Она тихо рычала, кривя черную губу и обнажая зубы. Я беззвучно повторил ее гримасу, и она с любопытством свесила голову набок.

За моей спиной раздался всплеск.

— Видишь, — сказал голос, — я же говорил — крысы. Сидеть!

Опять щелкнул поводок.

— Теперь пошли, глупое животное.

Но Дарлин — типичная женщина! — не сдавалась. Она рванулась к кромке берега и натянула поводок, втащив в поле зрения того, кто ее держал.

Я мысленно поблагодарил Дуги за черную шапочку, набрал воздуху, закрыл глаза и опустился под воду.