Читаем без скачивания Порядок в культуре - Капитолина Кокшенева

Так что красивые словеса о модернизации культуры (опять все на те же бюджетные — они же во многом «партийные» — деньги) читаются странно. Все это весьма «технологично», но и отменно цинично. Гельман встает в оппозицию сам к себе. Сам себя вроде бы как высекает — понарошку, чтобы вновь как ни в чем не бывало «забрасывать дрожжи» в культурную среду других городов.

Автор проекта «Культурный альянс» упрямо подчеркивает, что он занят не политикой, а только культурой. Вряд ли. Верить политтехнологу — себе дороже. Ведь он сам не раз критиковал власти за то, что они не стремятся к большей либерализации общественной жизни, а потому, по Гельману, потребность в свободе может «сливаться» в область культуры; мало того, по убеждению автора нового партийного искусства, «активация культурной жизни должна снизить социальную напряженность» (Евгения Пастухова. Соль. 28.05.2010), что якобы доказал уже пермский эксперимент. Протестная энергия выплескивается в дискуссии об искусстве, а значит, логически завершим мысль, чем наглее, провокативнее «искусство», тем жарче дискуссии и активнее выброс энергии! Но при этом политтехнолог Гельман зачем-то нам говорит, что политикой не занимается, да к тому же на партийные деньги! Так и никак иначе мыслится им общественная модернизация России: «Новации в культурной жизни везде и всегда воспринимаются людьми как «воздух свободы». Знаковые события в культурной сфере, новые артефакты и новые переживания сами по себе уже являются ответом на вопрос «что изменилось?», — говорит директор пермского музея» (Е.Пастухова. Там же). Вот только как столицами назначают сами себя, так и со «знаковостью» получается все какая-то самодеятельность и самозванство. И то самое «все население», на которое направлено острие культурных акций «Гельмана и КО», — то самое «население» ничуть и ни в чем не стало «свободнее» после, например, недавнего мультимедийного фестиваля «Живая Пермь», который проходил с 8 по 12 июня. А 17 июня пермские журналисты Людмила Каргопольцева и Василий Бубнов подводили итоги фестиваля в статье «Пять дней в ЖП», раскрывая суть вопроса в подзаголовке: «Дорогостоящий культурный марафон в Перми прошел без участия зрителей». (Статья так важна и отменно написана, что мы решили поместить ее в продолжение темы целиком.) «Живая Пермь» состояла, по словам инициатора, из 195 событий (?!) и включала 20 арт-проектов. Было там всякое: очевидно, пермский художник Сергей Тетерин тоже был использован как «инструмент реализации программы». Его проект назывался «Изобретение поэтофона». Сам Тетерин рассказывает о нем так: «Водружение в книжном магазине действующего арт-объекта — телефонного аппарата для связи с духами знаменитых поэтов-футуристов Маяковского, Бурлюка, Каменского». Что и говорить, страшная модернизации искусства произошла в тот день в Перми! На уровне примерно последней трети XIXcтолетия, когда так моден был спиритизм и вызывание духов знаменитостей! Только тогда в этих духов верили, а сегодня так, забавляются, прикалываются. Ну чем не прогресс!

Пермский опыт со всей очевидностью показал, что «актуальное искусство» — это отлично организованная группа. Организованная куратором, политиком и менеджером Маратом Гельманом, которому теперь указано нести в провинцию модернизацию культуры. Да и то правда, как прочитала в каком-то из блогов об «актуальном искусстве»: «Еще десять лет назад в московских галереях резали свиней, рубили иконы, ели водку в виде желе и, раздевшись догола, бросались на публику. Сегодня это вряд ли возможно: поход в «правильную» (читай, к Гельману. — К.К.) галерею в светских кругах по значимости приравнивается к посещению модного spa-салона». А вот остальным, то есть населению, которому недоступны spa-салоны, бросим, как кость, примерно такое: «Современным художникам нужно ампутировать детородные органы, руки и языки. / И все это сжечь на ритуальном костре, пепел развеять в малиннике для удобрения почвы, чтобы медведям было что поесть» (из «Поэмы о современном искусстве» сподвижника Гельмана — Плуцера-Сарно). Что-то демоническое, нечистое, дискомфортное чувствует «население», посещая выставки от Гельмана и читая тексты от Сарно. Ну так и что? Кураторы и прочие ответственные лица тут же объяснят вам то, что вы не поняли. Отлакируют по высшему классу, завернут в красивую обертку дискурсов и коннотаций, биологических ритмов и мифологических предчувствий. Впрочем, честно сказать, и это уже плохо «работает» — особенно в провинции, которую гораздо легче развести на социальном… А ежели кто вдруг усомнится в «чудесных способностях культуры» модернизировать общество и сознание, то таким, будьте спокойны, быстро объяснят, что они не правы. Вот уже и директор Приволжского филиала государственного центра современного искусства в Нижнем Новгороде Анна Гор подтверждает, что «Культурный альянс» «не получится без поддержки первых лиц регионов. Важны не столько деньги, сколько политическая воля и желание, которые в провинции — в дефиците». Ну что ж, скоро придет Гельман. Гельман все исправит. И будете вы по его (а не своей) воле тратить огромные бюджетные деньги на «Живой Нижний», будто теперь вы там все (без Гельмана-то) исключительно мертвые, несовременные и безвольные. А вот смелая ульяновская чиновница Татьяна Ившина ради «актуального искусства» готова все преодолеть, даже, как сообщают журналисты, «если оно вызовет неприятие, как это было в 2001 году, когда Ульяновск был объявлен «Культурной столицей Поволжья»». Вот так-то! Только для кого оно тогда предназначено, это «актуальное искусство»? Для чиновников, боящихся авторитетного Гельмана? Не слишком ли дорогая для «населения» плата?

Раздел VI. Критика и публицистика

Территория русского смысла

(Национальный вопрос и культура)

Наконец-то культура появилась в актуальной политической повестке современности: «Стержнем, скрепляющей тканью» уникальной нашей цивилизации названы русский народ и русская культура. Как были отмечены и болезни современности: активность «инокультурного элемента», абсолютизация «прав меньшинства на отличие», отсутствие того объема гуманитарных знаний, при котором возможно «формирование мировоззрения, скрепляющего нацию». Будем рассчитывать, что всё, высказанное в данной статье является не только программой «тонкой культурной терапии», но и неким вектором, задающим направление. Но важно и другое — понимание, что смута в головах не закончилась, что государство должно взять на себя проведение определенной культурной политики. Без обновления областей культуры и образования не достичь понимания «единства исторического процесса» и ощущения своей истории великой.

Современная культурная ситуация представляет самый настоящий плавильный котел и очень часто кажется, что он наполнен серой и дурными запахами, которые имела любая эпоха, но XXI век создал такой букет, что отравляющие миазмы стали восприниматься человеком как особые благоухания. Выдавать подделку за подлинники, сочинителей детективов за писателей, а все более хамеющего «гражданина-поэта» за народную позицию можно только там, где между вульгарным потреблением и эстетическим наслаждением перестают чувствовать разницу.

Скажу сразу — я не против массовой культуры. Но именно массовая культура должна быть мобилизационной и опираться в силу своей массовости на определенные нравственные феномены, в которых отражались бы общенародные и общегосударственные задачи. Но какие наши интересы отражают некоторые сюжеты ток-шоу? Например, шоу «Пусть говорят» от 24 января 2012 года, когда публично и бесстыдно (а стыд — это ядро человеческой личности, животное не знает стыда) обсуждается сожительство 27-семилетней женщины с 13-ти летним племянником! Случай, который есть преступление, выставляется как некая «нравственная проблема» перед всем честным народом. А в январе прошлого, 2011 года, в Ижевске состоялся митинг против притона — клуба «Хани-Мани», который был открыт… на третьем этаже рабочей столовой «ИжМаша» в здании фабрики-кухни № 2. Ижевские оружейники узнали об этом от митингующих, раздававших листовки. Как может находиться вообще это сомнительное заведение, поощряющие «права меньшинств», где торговали наркотиками и алкоголем, а также имелся частный ЧОП на режимной территории оборонного завода? А сколько таких «культурных точек» по стране?

Повторю, — массовая культура, культура сериалов и политических ток-шоу могла быть проводником культурной воли государства, если бы таковая себя обнаружила.

Двадцать лет культура стремительно превращалась в территорию лавочников, торжище рыночной продукции. И этим процессом были захвачены академические театральные сцены, практически все издательства, кинопрокат, выставочные площадки. Все серьезное, глубоко мыслящее — то есть подчиненное законам некоммерческого воодушевления — все это было нагло вытеснено, скомпрометировано, обращено в нищету и маргинальность. Но именно здесь, среди тех, кто мыслил и страдал, и даже просто в упрямом стоянии не позволял перейти себе границу, отделяющую культуру от антикультуры — именно здесь сохранялось и развивалось то, что сейчас должно быть востребовано, если мы хотим жить как народ.