Читаем без скачивания Пламя над бездной - Вернор Виндж

– Хм. Ты слушаешь свой стебель, а не тележку.

– Может быть.

Они следили за развитием Отклонения с самого начала, и ужас вместе с сочувствием все больше проникал в их естественные умы. И потому Зеленый Стебель – и Синяя Раковина тоже, чего он не мог отрицать, – больше придавали значения Отклонению, чем опасностям своего контракта.

– Может быть, – повторила Зеленый Стебель. – Мои опасения по поводу спасательной операции в основном аналитические, диктуемые тележкой. Но… если бы я считала, что мы можем подождать еще год, пока мы все полностью прочувствуем… Я думаю, мы все же выбрали бы действие.

Синяя Раковина раздраженно покатался туда-сюда. Гравий поскрипывал под колесами. Она права, да, она права. Но он не решался сказать этого вслух – задача по-прежнему его ужасала. А Зеленый Стебель говорила:

– И подумай: если это важно, то мы, быть может, сможем получить помощь. Ты же знаешь, что Организация ведет переговоры с Эмиссаром. Если нам повезет, то у нас будет эскорт, созданный Перешедшей Силой.

Синяя Раковина чуть не рассмеялся, представив себе такое. Два маленьких наездника, идущих ко Дну Края в окружении подмоги от Перехода.

– Будем на это надеяться.

Два наездника были не единственными, кто этого желал. Выше на берегу Равна Бергсндот бегала по своему кабинету туда-сюда. Мрачная ирония – даже величайшая катастрофа открывает возможности для достойных людей. Ее перевод в маркетинг стал постоянным после падения «Искусства Решений Споров». По мере того как расширялось Отклонение и падали рынки Верхнего Края, Организация становилась все более и более заинтересованной в продаже информации о Страумском Отклонении. Ее «специальный» опыт в вопросах, связанных с людьми, становился все более и более ценен – и не важно, что царство Страума стало лишь малой долей того, что называлось теперь Погибелью. То немногое, что говорила Погибель о себе, чаще всего сообщалось на самнорском, и Грондр с компанией были крайне заинтересованы в анализах Равны.

Что ж, она принесла кое-какую пользу. Она приняла сигнал «Я здесь» сбежавшего корабля, и она же через девяносто дней разобрала сообщение выжившего человека, Джефри Олсндота. Они обменялись всего сорока сообщениями, но этого было достаточно, чтобы узнать о Стальных Когтях, господине Булате и злых резчиках. Узнать и о том, что маленькая человеческая жизнь прервется, если Равна им не поможет. Ирония природы: почти все время эта единственная жизнь значила для нее больше, чем весь ужас Отклонения, даже чем падение царства Страум. Слава Силам, что Грондр согласился финансировать спасательную экспедицию: был шанс узнать больше о Страумском Отклонении. Грондр держал всю затею в секрете и убедил свое начальство послать экспедицию. Но всей его помощи могло не хватить. Если сбежавший корабль был так важен, как полагала Равна, то спасателей могли ждать невообразимые опасности.

Равна глянула через прибой. Когда волны откатывались, виднелись ветви наездников среди тучи брызг. Этот вид был очень распространен в Крае. Их было много разновидностей, но анализ подтверждал легенду: очень давно это был единый вид. Еще в досетевую эру они были неподвижными обитателями морских берегов. Предоставленные самим себе, они выработали вид разумности, лишенный кратковременной памяти. Они росли на берегу и думали думы, не оставлявшие следов в умах. Такое может быть лишь под влиянием постоянно повторяющегося стимула. Но разум и память, которую они у себя выработали, имели значение для выживания вида: стало возможным выбирать наилучшие места для высева собственных семян, места, где была обеспечена безопасность и корм следующим поколениям.

Потом какая-то неизвестная раса наткнулась на этих мечтателей и решила «помочь им в развитии». Их поставили на мобильные платформы, тележки. Колеса дали возможность передвигаться вдоль берега, манипулировать ветвями и щупальцами. С помощью механической кратковременной памяти тележки они быстро поняли, что новообретенная подвижность для них не смертельна.

Равна отвернулась от наездников – что-то приближалось по воздуху между деревьями. Эмиссар. Может быть, ей стоит позвать из воды Синюю Раковину и Зеленого Стебеля. Или нет. Пусть еще понаслаждаются. Если она не раздобудет специального оборудования, им потом придется туго.

«А к тому же можно обойтись и без свидетелей». Равна сложила руки на груди и стала смотреть в небо. Организация Вриними пыталась говорить об этом со Стариком, но сейчас эта Сила действовала только через Эмиссара… а он настаивал на встрече один на один.

Эмиссар приземлился за пару метров от нее и поклонился. Его перекошенная улыбка несколько смазала эффект.

– Фам Нювен, к вашим услугам.

Равна ответила поклоном и провела его в тень своего кабинета. Если он думал, что встреча один на один заставит ее нервничать, он был прав.

– Спасибо за согласие на встречу, господин Нювен. У Организации Вриними есть важнейший вопрос к вашему принципалу. (Владельцу? Оператору? Хозяину?)

Фам Нювен плюхнулся в кресло и вытянулся. Он избегал Равны с того самого вечера в «Бродячей компании». Но Грондр говорил, что Старик держал его на трансляции, раскапывая архивы в поисках информации о человечестве и его истоках. Теперь, когда Старика убедили сократить использование Сети, это имело смысл: Эмиссар мог делать всю работу в локальной сети, то есть использовать человеческий интеллект, суммировать и давать наверх лишь ту информацию, которая была Старику действительно нужна.

Равна, притворяясь, что работает с компьютером, изучала его краем глаза. Фам улыбался своей прежней ленивой улыбкой. Интересно, хватит ли у нее когда-нибудь смелости спросить, сколько в их… романе… было от человека. Были у Фама Нювена к ней хоть какие-то чувства? Да черт побери, ему хоть понравилось?

С точки зрения Перешедшей Силы он был всего лишь простым концентратором данных и передатчиком – но с точки зрения Равны в нем было по-прежнему слишком много от человека.

– Э-э, гм… Организация продолжает отслеживать сбежавший страумский корабль, хотя ваш принципал и потерял интерес.

Фам поднял брови с выражением вежливого интереса.

– Да?

– Десять дней назад простой сигнал «Я здесь» был прерван новым сообщением, очевидно, от уцелевшего члена экипажа.

– Мои поздравления. Вы сумели сохранить это в секрете даже от меня.

Равна не клюнула на наживку.

– Мы стараемся сохранить это в секрете от всех, господин Нювен. По причинам, которые должны быть вам известны.

Равна вывела на дисплей все полученные на сегодня сообщения. Несколько вызовов и ответов за последние десять дней. При переводе на трисквелин для Фама орфографические и синтаксические ошибки исчезли, но тон сохранился. Равна вела разговор со стороны Организации. Это было как вести в темной комнате разговор с человеком, которого никогда не видела. Можно было легко вообразить многое: тонкий плачущий голос между написанными большими буквами словами и восклицательными знаками. Видеоизображений ребенка не было, но в архиве человечества на Сьяндре Кеи Организация раскопала изображения родителей мальчика. Они выглядели типичными страумерами, но с карими глазами клана Линден. Маленький Джефри должен быть худой и темноволосый.

Глаза Фама Нювена бежали вниз по тексту, потом, кажется, зацепились за последние строчки.

Организация [17]: Сколько тебе лет, Джефри?

Абонент [18]: Мне восемь. Я ДОСТАТОЧНО БОЛЬШОЙ, НО МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ!

Организация [18]: Мы поможем. Мы прилетим, как только сможем, Джефри.

Абонент [19]: Извините, что я вчера не мог говорить. Плохие люди опять вчера приходили на холм. Идти на корабль было опасно.

Организация [19]: Плохие люди подходили так близко?

Абонент [20]: Ага. Я их видел прямо с острова. Сейчас я на корабле вместе с Амди, но здесь по дороге лежит много мертвых солдат. Резчики часто делают рейды. Мама погибла. Господин Булат очень сторается меня защищать. Он говорит, что я должен быть смелым.

На минуту улыбка Фама исчезла.

– Бедный ребенок, – мягко сказал он. Потом пожал плечами и ткнул в одно из сообщений. – Что ж, я рад, что Вриними посылает спасательную экспедицию. Очень благородно с вашей стороны.

– Не совсем так, господин Нювен. Посмотрите на пункты с шестого по четырнадцатый. Мальчик жалуется на автоматику корабля.

– Ага, что-то из предрассветной эпохи. Клавиатура и монитор, без распознавания голоса. Абсолютно недружественный интерфейс. Похоже, крушение разбило почти все.

Он нарочно прикидывался бестолковым, но Равна решила проявить бесконечное терпение.

– Может быть, и нет, если учесть происхождение корабля. – Фам только улыбнулся, и Равна продолжала раскладывать все по полочкам. – Вероятно, процессоры из Верхнего Края или из Перехода, и в теперешней среде они стали почти безмозглыми.