Читаем без скачивания Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник) - Александр Чичерин

В Альтенбурге есть чудный замок готической архитектуры, расположенный на возвышенности на краю города. Там видна церковь, она довольно просторна и славится своими органами. Органист, большой музыкант, доставил нам огромное наслаждение, показав свое искусство.

2 октября. Четверг.

Корпус, оставив лагерь под Альтенбургом в 8 часов утра, направился в Мозельвиц, где расположился бивуаком на ночлег.

3 октября. Пятница.

Выступили в 1 час дня. Наш корпус направился через Лукау в Аулийгаст, деревню, расположенную к северо-западу от Пегау и очень близко от этого города. Государь нас обогнал в Лукау, где население встретило его восторженно.

4 и 7 октября. Суббота – вторник.

Генеральное сражение под Лейпцигом. Мы оставили наш лагерь у Аулийгаста в субботу в 7 часов вечера. Наш корпус направился на Роту и, пройдя этот город, построился в боевом порядке, направился дальше к Лейпцигу, следуя дорогой от Борна, имея Плейзу слева.

В 10 часов он стал на позиции между Рота и Лейпцигом. Все союзные армии еще не прибыли, а у Наполеона все силы были уже стянуты. Наша кавалерия была отброшена к 4 часам дня, понеся большие потери, между прочим, лишились генерала Шевича,[213] командовавшего гвардейскими гусарами. Чтобы предотвратить опасность, выдвинули наши колонны, и три сотни гвардейских казаков, составлявших конвой государя, напали на неприятельскую кавалерию и остановили ее преследование нашей кавалерии. Гвардейская пехота находилась под ружьем, осыпаемая неприятельскими ядрами, до ночи. Полки Егерский и Финляндский приняли большое участие в деле. Все оставались ночевать на поле битвы в ожидании, что неприятельская пушка, огонь которой прекратился только вследствие ночной темноты, разбудит рано утром.

Я не могу обойти молчанием одно маленькое обстоятельство, касающееся графа Аракчеева, произошедшее в 5 часов пополудни сегодня. Когда наша кавалерия была отброшена и наши колонны выступили в боевом порядке, чтобы остановить успехи неприятеля, государь со всей свитой поместился за нашими линиями, и, пока казаки конвоя строились для своей лихой атаки, граф Аракчеев, отделившись от группы, проехал к батальону, с которым я стоял, подозвал меня и завел приятельскую беседу. Как раз в этот момент французские батареи приблизились к нам, и одна из их гранат разорвалась шагах в 50-ти от места, где мы беседовали с графом. Он, удивленный звуком, который ему пришлось услышать впервые в жизни, остановился на полуслове и спросил меня, что это означает? «Граната», – ответил я ему, приготовившись слушать прерванную так неожиданно фразу, но граф при слове «граната» переменился в лице, поворотил свою лошадь и большим галопом удалился с такого опасного места, оставив меня в печальном положении. Сопровождал графа в этой знаменательной поездке его адъютант Клейнмихель,[214] который только пожал плечами, когда генерал поворотил свою лошадь и дал ей шпоры. По возвращении в Петербург я имел неосторожность сообщить об этом случае любовнице графа г-же Пукаловой,[215] и с этого времени я впал в немилость. В этот же самый день мой прежний сожитель князь Сергей Трубецкой был ранен в бедро.

Проснувшись довольно поздно на том же месте, я очень удивился. Действительно, наш корпус не двигался целый день, и французы не делали никаких попыток. Они готовились дать сражение, и все наши армии соединились в долинах Лейпцига. Армия наследного шведского принца и армия генерала Беннигсена вошли в первую линию и заняли позиции на правом фланге. В понедельник в 10 часов утра атаковали французов превосходящими силами. Они были совершенно уничтожены, ни одно их ядро не долетало до нас, находившихся в резерве. Мы наступали без выстрелов. О других нельзя того же сказать, им досталось-таки хорошо. Французы особенно ожесточенно сражались в деревне Конневиц, которую они обороняли для прикрытия своего отступления, так как они сражались уже не в целях одержать победу, а защищаясь. Огонь прекратился лишь с наступлением ночи. Наш корпус ночевал в недалеком расстоянии от Конневица.

В ночь с понедельника на вторник неприятель выдвинул все свои посты, занимаемые им между г. Лейпцигом и нашими линиями, а на рассвете его арьергард был атакован у ворот и в предместьях города. Наш корпус, помощь которого уже не была нужна, получил приказ двинуться на Пегау, но я, не имея батальона для командования, так как из трех батальонов мы сформировали только два, лично отправился в Лейпциг и вступил в него с первыми нашими колоннами, разбившими арьергард Наполеона, армия которого совершенно отступала. Жители Лейпцига встретили нас восторженно с выражением неподдельной радости, и я долго бродил по улицам города в свое удовольствие, наслаждаясь ласковым приемом, нам оказанным.

Король саксонский, все верный Наполеону, признан военнопленным. Несмотря на насильственное завладение всего его королевства, он никогда не хотел примкнуть к союзу. Французский маршал князь Понятовский,[216] командовавший наполеоновским арьергардом, был убит утром. Это было упование Польши.

Вторично французская армия уничтожена.

Я оставил Лейпциг после полудня и к вечеру прибыл в Звенкау. К счастью, здесь я нашел ужин, что было очень кстати, так как в течение целого дня я ничего не ел. Затем я отправился в Пегау, куда наши прибыли довольно поздно.

8 октября. Среда.

Наш корпус выступил в полдень. Расположились бивуаком у Тейхера.

9 октября. Четверг.

Выступили в 7 часов утра. Наши бивуаки у Наумбурга. Это довольно большой город.

10 октября. Пятница.

Наш корпус снялся с бивуаков у Наумбурга в полдень. Переправился через Саалу у Кесена и затем направился в Гассенгаузен, где и расположился лагерем.

Переправа через Саалу очень замедлила движение наших колонн, поэтому я отправился в Кессен, где остановился ночевать у одного крестьянина.

11 октября. Суббота.

Проснулся в 5 часов утра и скоро присоединился к нашему корпусу, находившемуся еще в Гассенгаузене по пути к Экрасбергу. Он выступил в полдень, направился через Ауэрштедт в Обер-Рейсен, деревню, расположенную на границе Саксен-Вейнмарна, где стали бивуаком.

12 октября. Воскресенье.

Наш корпус выступил в 9 часов утра. Он вступил на территорию Саксен-Вейнмарскую, следуя проселком, прошел совсем близко от Вейнмара, направляясь на большую дорогу, идущую от этого города в Эрфурт. Остановился в этом направлении возле Уллы, батальон же, при котором я числился, был откомандирован в деревню Габерндорф, где занял квартиры.