Читаем без скачивания Осужденный - Александр Авраменко

Холодная вода помогла успокоиться, и когда Иван вернулся в комнату, то почувствовал себя более-менее уверенно. Но что же там грохочет внизу? Теперь уже ясно, что не землетрясение. Больше всего напоминает звук, когда роняют что-то очень тяжелое. Но – что? И кто? А еще – где?

Не без сожаления Иван взглянул на постель, где Юлли вновь приняла позу эмбриона, спрятавшись под одеялом так, что снаружи была видна только светлая макушка и кисть руки? Де Берг нашел в висящей на стуле тревожной сумке фонарь и осторожно, чтобы не хлопнуть, прикрыл за собой дверь, вышел в коридор. Мерцали ночные светильники, озаряя ковры и гобелены синеватым мягким светом. Впрочем, по показаниям ручного сканера, часовые несли службу на всех трех постах, а датчики охраны работали в нормальном режиме.

– Что же это может греметь? А? – Произнеся эту фразу вслух, Иван прошел по коридору до конца, где была дверь, ведущая на галерею, опоясывающую все здание, и вышел на воздух. Снаружи было прохладно и тихо. Прислушался – где-то ухнул ночной обитатель планеты. Еле слышно прошуршала листва под лапами то ли какого-то грызуна, то ли большого насекомого. Снова то же шуршание. Кажется, оно доносится чуть левее. Двинулся туда, не зажигая фонарь, поскольку пока хватало света от прожекторов, установленных на крыше.

– Это что такое, а?! Ты почему не спишь?!

Кого Иван не ожидал увидеть, так это стоящую на небольшом табурете Врединку, с увлечением что-то разглядывающую в гуще кустов. Девочка обернулась на звук голоса, от неожиданности чуть не упала, но мужчина успел подхватить ребенка и поставить обратно.

– Ты что тут делаешь? Детям давно спать нужно. Миша где?

– Он спит. А каса няня ночует у себя, вместе с остальными рабынями. Моему супругу надоело, а мне интересно!

– Что интересно?

– За паучками смотреть.

Она опустила глаза и надула губки:

– Там такие большие паучки. Я их никогда раньше не видела. Бегают. И – умные! Вырыли нору и что-то оттуда таскают. Всякие ящики, железяки, пластмасски.

Иван опешил:

– Какие паучки?

– Большие. Но нас не трогают. И нора у них громадная. Ты пройти можешь. Вон, смотри – еще двое бегут! Но никому не рассказывай, папа, хорошо? Это наш с мужем секрет… Мы хотели сегодня, пока ты будешь на корабле, сходить и посмотреть, что там такое. А потом уже тебе показать. Вдруг мы ошибаемся? Миша сказал, что паучки нашли клад. Их вначале двое было. А потом еще много прибежало откуда-то. Ой, смотри! – Девочка приложила палец к губам, потом прошептала: – Несут…

Иван проследил за ее взглядом и едва сдержался, чтобы не ахнуть. Действительно, за кустами мелькнули спины многофункционалов, которых он сам запустил. Без всякого усилия четверо из них тащили что-то громоздкое. Де Берг попытался опознать ношу, но бесполезно – никаких аналогов в голову просто не приходило.

– Папочка… – Девочка вновь потупила глаза. – Ты меня не выдашь?

Иван ласково прижал ее к себе, погладил по голове:

– Не выдам. Пусть это будет между нами… дочка. – Это слово неожиданно легко сорвалось с его губ. Без малейшего усилия. – Я не скажу. Но прошу вас обоих не лазить туда без взрослых. Договорились? Обещаю, что утром возьму тебя с собой посмотреть, что за клад они нашли.

– Честное слово?

– Честное-пречестное! Обещаю. Ну все. Беги спать!

– Спасибо!

Врединка приподнялась на цыпочках, крепко обняла его за шею и, громко чмокнув в щеку, убежала в детскую спальню. Иван остался один. Придвинув к себе оставшийся от девочки табурет, уселся, держа под контролем сектор, где сновали механизмы. Когда зевнул в очередной раз, спохватился – утром-то рано вставать! Взглянул на часы – ого, почти три часа ночи. Осталось спать всего ничего. Роботы совершали свои рейсы с четкой периодичностью – одна ходка в тридцать минут. Причем, что интересно, их скорость была одинаковой и с грузом, и без него. Носили разное – и такое, что волокли всей толпой, и что легко утаскивали по несколько штук в одиночку.

– Ладно. Будет день – будет пища.

Глава 12

Де Берг зевнул в очередной раз и, подхватив табурет, направился к себе. Юлли по-прежнему спала. Только дыхание выровнялось. Похоже, что она вышла из своего странного состояния. Иван разделся и осторожно, чтобы не разбудить девушку, забрался под одеяло. Тихонько улегся рядом с ней. Потом не выдержал, повернулся, всматриваясь в тонкие черты. Ее лицо, такое красивое, и так близко… Вдохнул ее запах, тонкий и… приятный. Внутри что-то дрогнуло, а по телу прошла волна узнавания. Нет, он мог поклясться на чем угодно, что раньше никогда не встречал мурвитанку! Но отчего же ему так знакомо это ощущение? И – необыкновенное умиротворение. Казалось, что вся усталость, вся грязь, которая прилипла к барону за последнее время, куда-то пропала, когда он ощутил тепло тела Юлли… Ее рука… Не выдержав, Иван коснулся теплой ладошки. Такие тонкие пальчики… Осторожно дотронулся до них губами. Юлли… Нет! Надо спать. Времени совсем мало. Закрыл глаза и вдруг провалился в теплую темноту…

Проснулся опять на спине. Нога девушки покоилась на его бедре, теплая упругая грудь прижималась к боку. Одна рука обнимала Ивана, вторая расслабленно лежала на подушке. Аккуратный прямой носик уткнулся в плечо. Белокурые волосы рассыпались по подушке широким веером, и эта нежная смуглая кожа… Какой контраст! И – как красиво!..

Беззащитная. Вызывающая необычную нежность в душе, желание обнять ее, привлечь к себе и приласкать. Стать защитником, оградить от всего зла, которое может случиться в жизни… Почему он чувствует это к ней? Неужели влюбился? Не рано ли для такого короткого срока знакомства? И… Где уверенность, что девушка испытывает к нему нечто подобное? Может, Юлли видит в нем просто возможность получить свободу и новый статус? Даже ценой потери чести. Впрочем, сейчас уже никто не смотрит на то, сохранила ли невеста свою девственность до свадьбы или нет… Кое-где доблестью и достоинством считается как раз наоборот – чем раньше девушка узнает мужчину, тем лучше… Хотя женщина, которая сейчас лежит с ним рядом, мурвитанка по происхождению. А у них отдаться мужчине до свадьбы – величайший грех. И опозоренная таким образом девушка обязана сама покончить с собой, либо ее забьют камнями, по обычаю, берущему начало с незапамятных времен…

Таймер, поставленный на восемь часов утра, тихо пискнул. И этот негромкий звук смог пробудить девушку. Она приоткрыла сонные, пока ничего не понимающие глаза, тихонько поводила рукой по его груди, вновь, еще сильнее уткнулась в плечо, еще в полузабытьи тихо прошептала:

– Как хорошо! Даже вставать не хочется…

– Придется. Дела сами не сделаются, – так же шепотом ответил Иван.