Читаем без скачивания Проект «Аве Мария» - Энди Уир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А вы… — Локкен повернулась ко мне.
— Райланд Грейс, — представился я.
Она прямо дернулась от неожиданности.
— Тот самый Райланд Грейс? «Анализ теорий, рассматривающих воду как основу жизни, и переоценка прогнозов эволюционных моделей» — ваша работа?
— Да, — кивнул я. — Вас что-то не устраивает?
— Вы знамениты, — улыбнулась Стратт.
— Скорее, печально известны, — строго поправила Локкен. — Ваша по-детски наивная статья стала пощечиной всему научному сообществу. Он работает на вас? — спросила она у Стратт. — Какая нелепость. Все его гипотезы о внеземных формах жизни оказались неверны.
— Моя гипотеза заключалась лишь в том, что для развития внеземной жизни не требуется вода. И тот факт, что обнаруженные нами организмы нуждаются в воде, еще не доказывает мою неправоту, — парировал я.
— Еще как доказывает. Две разных формы жизни, развивавшиеся независимо друг от друга, нуждаются в воде…
— Независимо? Вы в своем уме?! — вспылил я. — Вы искренне полагаете, будто нечто, столь сложное, как митохондрия, могло сформироваться одинаково дважды?! Ясно, что это результат панспермии![91]
Локкен отмахнулась от моих слов, словно от назойливого насекомого.
— Митохондрия астрофага очень отличается от земной. Очевидно, что они развивались независимо друг от друга, — заявила она.
— Но они на девяносто восемь процентов идентичны!
Стратт деликатно кашлянула.
— Не знаю, из-за чего вы спорите, но давайте…
— Эта идиотка, — я направил обвиняющий перст на Локкен, — считает, будто астрофаги возникли независимо от земных организмов, хотя совершенно очевидно: обе формы жизни связаны между собой!!!
— Очень увлекательно, но… — попыталась вмешаться Стратт.
Локкен грохнула кулаком по столу.
— И как, по-вашему, их общий предок умудрился преодолеть межзвездное пространство?!
— Так же, как его преодолевают астрофаги! — выкрикнул я.
Локкен подалась вперед, нависая над столом.
— Тогда почему мы до сих пор не встречали живые организмы из других звездных систем?
— Понятия не имею! — Я даже привстал со стула. — Может, всему виной случайность.
— Как вы объясните разницу в строении митохондрии?
— Четыре миллиарда лет эволюции, шедшей своим путем.
— Хватит, — негромко произнесла Стратт. — Вы что здесь устроили? Научными знаниями меряетесь? Мы собрались не для этого. Доктор Грейс, доктор Локкен, пожалуйста, сядьте!
Я шлепнулся на стул и скрестил руки на груди. Локкен тоже уселась на место.
— Доктор Локкен, — начала Стратт, вертя шариковую ручку, — вы изводили правительства разных стран назойливыми требованиями, чтобы мне вставляли палки в колеса. Снова и снова. Изо дня в день. Я в курсе, что вы мечтаете участвовать в проекте «Аве Мария», но не допущу разжигания международного конфликта. У нас нет времени на политические интриги и имперские амбиции, которые всегда сопровождают крупнейшие проекты.
— Я тоже не рада нашей встрече, — призналась Локкен. — Я здесь, к своему и вашему огромному неудовольствию, только потому, что у меня нет иного способа указать вам на конструктивный недостаток «Аве Марии».
— Мы выслали предварительные чертежи, ожидая в ответ общие комментарии. А вместо этого нас в приказном порядке вызывают в Женеву, — со вздохом сказала Стратт.
— Ну так запишите мои слова под грифом «общие комментарии».
— Можно было ограничиться электронным письмом.
— Вы бы его удалили. Вам придется выслушать меня, Стратт. Это важно.
Стратт еще немного покрутила ручку.
— Ладно, я здесь, — сказала она. — Говорите.
Прочистив горло, Локкен произнесла:
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но «Аве Мария» — прежде всего лаборатория. Лаборатория, которую мы можем послать на Тау Кита, дабы выяснить, почему эта звезда — и только она — не подверглась заражению астрофагами.
— Верно.
— Тогда, полагаю, вы также согласитесь, что бортовая лаборатория — важнейшая часть корабля?
— Да, — кивнула Стратт. — Иначе миссия бессмысленна.
— В таком случае у нас серьезные проблемы, — Локкен выложила на стол несколько листов бумаги. — У меня здесь список аппаратуры, которую вы хотите установить на борту. Спектрометры, секвенаторы ДНК[92], микроскопы, стеклянная тара для химических исследований…
— Я знаю, что в списке, — перебила Стратт. — Собственноручно его подписывала, давая добро.
— Большинство из перечисленного, — Локкен бросила листы на стол, — не будет работать в невесомости.
— Мы об этом подумали, естественно. — Стратт раздраженно закатила глаза. — Компании по всему миру выпускают специальные серии этого оборудования, рассчитанные на невесомость.
Локкен неодобрительно покачала головой.
— Вы хоть представляете, сколько подготовительных исследований проводилось при разработке электронных микроскопов? Газовых хроматографов? И всего остального из списка? Столетие научного прогресса возникло как результат многих ошибок и просчетов. И вы сочли, будто оборудование, предназначенное для нулевой гравитации, сразу же заработает?
— Не вижу иной альтернативы, если только вы не изобрели способ поддержания искусственной гравитации, — холодно отозвалась Стратт.
— Мы его изобрели. И очень давно, — настаивала Локкен.
Стратт кинула на меня изумленный взгляд. Безусловно, эти слова застали ее врасплох.
— Видимо, доктор Локкен говорит о центрифуге, — подсказал я.
— Я знаю, о чем говорит доктор Локкен, — огрызнулась Стратт. — Каково ваше мнение на сей счет?
— Я об этом не задумывался. Пожалуй… может сработать, — медленно ответил я.
— Нет. Такое не полетит, — запротестовала Стратт. — Не надо усложнять. Конструкция должна быть предельно проста. Большой цельный корпус, минимум движущихся частей. Чем больше наворотов, тем выше риск поломки.
— В данном случае риск оправдан, — не унималась Локкен.
— Тогда пришлось бы добавить «Аве Марии» громадный противовес, — Стратт поджала губы. — Прошу прощения, но у нас и так едва хватает энергии на выращивание астрофагов в расчете на нынешнюю массу корабля. Мы не можем ее удвоить.
— Погодите! У нас есть энергия для производства топлива в полном объеме? И с каких пор? — не выдержал я.
— Утяжелять корабль не потребуется. — Локкен шлепнула на стол еще один документ. — Если имеющуюся конструкцию поделить пополам между обитаемым отсеком и топливными баками, обе части будут иметь подходящее для центрифуги соотношение масс.
Стратт впилась глазами в чертеж.
— Вы хотите поместить все топливо с одной стороны? Это же два миллиона килограмм.
— Нет, — тряхнул головой я. — Топливо израсходуется.
Они обе уставились на меня.
— Это самоубийственная миссия, — пояснил я. — К моменту прибытия на Тау Кита топлива уже не останется. Доктор Локкен выбрала точку разделения так, чтобы хвостовая часть корпуса весила в три раза больше носовой. Отличное соотношение масс для центрифуги. Идея может сработать.
— Спасибо, — поблагодарила Локкен.
— И как вы собираетесь разделять корабль пополам? — недоумевала Стратт. — Как он трансформируется в центрифугу?
Локкен перевернула лист с чертежом обратной стороной, и мы увидели детальное изображение, на котором область между двумя половинами корпуса была обозначена как «Обтекатель кабеля».
— Между обитаемым отсеком и хвостовой частью корабля находятся кабельные барабаны. Раздвинув обе части корпуса на сто метров, мы обеспечим ускорение силы тяжести в один g.
Стратт задумчиво обхватила
