Читаем без скачивания Беременность от бывшего (СИ) - Богда Ксения

– Скажи мне что-нибудь, Катен. Что болит?

Тыкаю в ребро и морщусь.

– Доброго утра пожелали маме. Милые детки.

Миша расслабляется и хмыкает. Опускается на колени, прижимаясь щекой к животу.

– Эй, хулиганы маленькие. А ну, не обижать маму, она нам целой нужна и здоровой.

Держусь за плечо Миши и выдыхаю. Боль постепенно отступает, а Потапов о чем-то воркует с животом.

Выгибаю бровь, но не решаюсь прервать эту идиллию. Он в такие минуты максимально милый.

– Я договорился, – встает и чмокает меня в уголок губ.

Хмыкаю, складываю руки на груди.

– И о чем ты там договорился?

– Они больше не пинаются, – стоит ему договорить эту фразу, как в другой бок прилетает ещё сильнее.

Ойкаю. Миша бледнеет. Я хватаюсь за столешницу.

– Плохо договариваешься, папаша, – сиплю, потирая бок.

– Блин, очень больно, да?

Стараюсь выдавить улыбку, но, думаю, это больше похоже на гримасу боли и муки.

– Жить буду. Надо же как-то до родов продержаться.

– Девочка моя, – Миша прижимает меня к себе и зарывается в волосы.

Стоим так посреди кухни. Он укачивает меня, и мне становится в его руках намного легче.

Обхватываю его за талию, глубоко вдыхая запах его геля для душа.

– Спасибо, Медведь.

Отстраняется. Вопросительно смотрит на меня.

– За что бы?

– Что поддерживаешь.

Миша обхватывает меня за подбородок и смотрит в глаза. И взгляд такой пронзительный, как будто в душу пытается заглянуть. Увидеть, что там происходит.

– Я готов для тебя сделать все что угодно, Катен. Только бы тебе было хорошо.

И я понимаю, что мне уже хорошо. И я ничего не хочу больше менять.

Хватит.

Миша со мной, и внутри крепнет вера, что он со мной до конца.

– А мне уже хорошо, Медведь. Бесишь иногда, но…

Миша хохочет и стискивает меня как плюшевую игрушку.

– Но так было всегда, я помню.

– Если ты не бесишь, значит, ты спишь.

Фыркает.

– А помнишь, как ты надулся, когда я первый раз тебе это сказала?

Зажмуриваюсь от воспоминаний. Но сейчас они не приносят боли. Это было, и было с нами. От прошлого не убежишь, но зато можно построить счастливое настоящее.

Угукает.

– Ты меня потом пыталась вареньем задобрить, которое я не ел.

– Ну ты же медведь. Как можно было не любить варенье?

– Я больше по маленьким сладким девочкам. Точнее, по одной сладкой девочке.

Щекочет бородой. С визгом пытаюсь увернуться.

Квартиру оглашает звонок, и мы застываем.

– Ждешь кого-то? – Миша смотрит на меня, я – на него.

Мотаю головой. Звонок повторяется, а мне становится грустно, что такую идиллию кто-то нарушает прямо сейчас.

– Мне капец! – мимо проносится Инка, ухватившись за голову и чуть ли не вырывая на себе волосы.

– И тебе привет, – кошусь на подругу.

Падает на диван, закрывает руками рот и начинает орать.

Испуганно смотрю на Мишу, который застыл в дверях.

– Ин, – с опаской делаю несколько шагов в сторону воющей подруги.

Тормошу за плечо.

– Это катастрофа, Колобочек.

Показываю Мише, чтобы скрылся из виду. Он хмурится, сжимает губы.

Умоляюще складываю руки на груди. Недовольно хмурится, но разворачивается и скрывается из виду. Через пару минут хлопает входная дверь. Этот звук приводит подругу в себя. Она отрывает руки от лица и смотрит на выход заплаканными глазами.

Тушь потекла, нос красный. Да, судя по её состоянию и настроению, случилась и правда катастрофа.

– Это был Миша, да? – уточняет севшим после истерики голосом.

Киваю, и она со стоном падает на спинку дивана.

– Я забыла, что ты теперь можешь быть не одна. Прости.

– Да ну перестань, – хватаю её за плечи и прижимаю к себе.

Чувствую, что ей сейчас тяжело, но пока не могу понять, почему и что именно могло произойти.

– Что стряслось? – все же рискую осторожно поинтересоваться.

Инка растирает косметику по всему лицу. Встаю за салфетками, даю ей возможность собраться и прийти в себя.

– Спасибо, – шмыгает, вытаскивая пачку салфеток у меня из рук.

– Чаю? – заглядываю в заплаканное лицо, и самой хочется плакать.

Инка не из тех, кто льет слезы по любому поводу. И для меня её истерика – что-то новенькое. Обычно истерила я.

А тут мы поменялись местами, и я в полном ауте. Не знаю, с какой стороны подойти.

Усаживаюсь рядом с подругой и кошусь на неё.

– Ты, наверное, сидишь, смотришь на меня и не понимаешь ни черта.

– Есть такое.

Не вижу смысла скрывать очевидное. Да и внутри расцветает волнение за подругу и за её состояние.

Инка шумно выдыхает и опирается локтями о коленки. Скрывается за волосами.

Несколько вдохов.

Терпеливо жду. Не тороплю её.

На телефон прилетает сообщение от Потапова с вопросом, все ли у нас хорошо. Быстро скидываю ответ и выключаю звук.

Инка шмыгает, но берет себя в руки.

– Я не знаю, что мне делать, Колобочек.

– Ты можешь хотя бы намекнуть, в какой сфере проблема? С работы выперли? С Даном поспорили? Так это дело житейское, помиритесь.

Мотает головой, отметая все мои предположения.

– Но с Даном может быть проблема, да, когда он узнает.

– Узнает о чем, Ин? – я стараюсь терпеливо дойти до сути.

Но её состояние вводит меня в тупик, и я не понимаю, как мне себя вести с ней.

– Я беременна, – шелестит подруга, и снова из неё вырывается мучительный стон.

От удивления брови подлетают куда-то к линии роста волос.

– Это плохо?

– Это почти катастрофа, – приходится наклониться ближе, чтобы слышать, что там моя подружка шепчет себе под нос.

– По какой причине ты отнесла это к катастрофе?

– Дан не знает.

– Так. И что? А сама ты когда узнала?

– Сегодня, когда задержку увидела в приложухе.

– Сколько задержка? Может, это ложный знак?

Подруга упрямо мотает головой.

– Я шесть тестов сделала.

Удивленно хлопаю глазами.

– Зачем так много?

– Чтоб наверняка, – фыркает Инка, но как-то невесело у неё выходит это.

Беру её за руку и стискиваю пальцы.

– Ин, что не так?

Подруга сжимает губы добела. Взгляд уплывает куда-то за мою спину. В глазах пустота. Она ничего сейчас не видит.

– Все не так. Мы с Даном не планировали этого. Точнее, – Инка всхлипывает, – точнее, Дан не готов был к детям. Он сам мне говорил.

– Прекрати так говорить. Это же ребенок! – вскакиваю на ноги от переполняющего меня возмущения. – Как понять «Дан не готов»?

Инка бледнеет и откидывается назад.

– Мы уехать должны были. Он фирму новую открывать планировал.

– И как же этому помешает твоя беременность?

– Просто он месяц назад говорил, что нужно повременить с этим.

Не верю ушам. Неужели я действительно сейчас это все слышу? От Инки?

– Ты не серьезно!

– Увы.

– Планы можно поменять. Боже мой…

Сажусь опять рядом и притягиваю Инку к себе.

– Скажи ему, и просто обсудите это.

– Ни фига это не просто, Кать. Меня от одной мысли трясет, что он скажет: «А давай позже».

– Ты совсем? Если он так скажет, то можешь смело подавать на развод!

– Легко тебе говорить. Тебя вон Медведь твой чуть ли не как вазу бережет.

– Легко? Ты как никто знаешь, каково мне было.

Инка прикусывает губу и прячет лицо у меня на плече.

– Черт. Прости. Я сама не своя, несу всякую чушь.

Глажу её по волосам.

– Все нормально. Ты немного дезориентирована, но это пройдет. Тебе нужно просто принять эту новость и сказать мужу. Я уверена, что все не так уж критично, как тебе сейчас кажется, и Дан обрадуется.

Укачиваю ее и пытаюсь сделать все возможное, чтобы она сейчас просто успокоилась.

Одновременно вздрагиваем при звуке открывающейся двери.

– Миша вернулся, наверное.

– Заходи. У нас она, да, – Мишин голос.

Переглядываемся с Инкой, прекрасно понимая, кто пожаловал с Мишей.